Дайсё-ян. Книга первая (СИ) - Константин Лер

– Я ещё навещу тебя, когда у нас будет больше свободного времени!

Мотаю головой в отрицательном жесте.

– Меня завтра переводят обратно, в тюрьму. Не будет больше никаких свободных посещений.

– Что же нам делать? – спрашивает она. – Я уже всё подготовила. Набрала группу адвокатов, договорилась об отзыве всех исков, включая последний, от журналиста, заплатила по ним. Нам осталось только обсудить детали твоего скорейшего освобождения.

Задумываюсь, закрывая глаза, и воспоминания не заставляют себя ждать:

Полицейская, заставляющая подписать бумаги, карантин, камера на двадцать человек и совершенно пустые глаза сокамерниц. Столовая и отвратительная баланда, которую местные, почему–то, называют едой. Швейный цех и монотонная доводящая до исступления работа. День за днём. Суровые охранницы, готовые «приласкать» дубинкой за просто так и одиночка. Пять долгих лет… – «Господи, за ЧТО мне это? ПЯТЬ ЛЕТ. Это смерть».

Тело парализует накатившим ужасом. Пытаюсь вздохнуть, но мои лёгкие почему–то, отказываются принимать в себя воздух, а гортань сжимает спазм. Задыхаюсь.

Девушка, увидев, что со мной творится что–то неладное, садится на кровати, выпрямляясь, кладёт свои ладони на грудь ЮнМи, в районе ключиц, и заглядывает той в глаза. От её ладоней исходит ощутимый жар.

– Дыши, – шепчет она.

Меня отпускает. Громко втягиваю в себя воздух, пытаюсь восстановить сбившееся дыхание, а Маша убирает ладони…

…Пытается убрать, потому что, я вцепляюсь в них – словно утопающий в соломинку – смотрю ей в глаза. Меня всё ещё не отпускает ужас, накативший пару минут назад.

– Маша, забери меня отсюда! Пожалуйста! – с мольбой в голосе обращаюсь к ней. – Куда угодно! Я умираю здесь! – шепчу ей. Или, кричу? Или, это мой разум бьётся в истерике?

Девушка осторожно высвобождает свои руки из моих. Видимо, я слишком сильно их сжал, причиняя ей боль. Но, полный беспокойства, взгляд своих изумрудных глаз, не отводит.

– Ты уверен, что хочешь пойти этим путём?

– Уверен! – Я не колеблюсь. – Веди!

Теперь, уже Маша берёт меня за руку и крепко держит. Не вырвешься. А вокруг происходит что–то необъяснимое. Воздух, вдруг, начинает уплотняться, а мигающая точка на часах внезапно застывает. «17:52» – показывают часы. От пальцев девушки исходит, пробирающий до костей, холод.

– Не отпускай мою руку, – шепчет она. – Пошли.

Мария встаёт с кровати и тянет за собой. Не сопротивляюсь. Встаю следом, иду за девушкой. Ощущение, будто плыву сквозь жидкий кисель.

Мы подходим к двери. Воздух, всё так же густ, а время стоит. Маша поворачивается ко мне и спрашивает:

– Твои вещи в тюрьме?

– Да, – отвечаю ей. – Там флешка с книгой, одежда и личные вещи. Синтезатор отдали моим родным.

– Хорошо, – говорит она. – Знаешь где именно? Можешь представить то место?

Выуживаю из памяти нужную картинку.

– Да, представил.

Наверное, стоило бы удивиться. Происходящее походило на сцену из какого–нибудь мистического фильма. Так бы я и поступил – удивился. Но, после встречи с богиней, я готов поверить в любую чертовщину. В том числе, творящуюся, в этот момент, на моих глазах.

Мария поворачивает дверную ручку, толкает дверь. Та открывается, прямо в тюремный склад, где хранятся личные вещи отбывающих наказание девушек. Ну, как склад. Большой кабинет, в котором, вдоль стен стоят стеллажи. На стеллажах коробки с вещами. К каждой коробке приклеен стикер с именем арестантки. Всё наглядно. Входим внутрь, Маша закрывает за собой дверь. Меня, при этом, не отпускает. Указываю на камеру в углу комнаты, под самым потолком. Девушка пожимает плечами, мол, – не страшно. Ну, не страшно так не страшно.

– Не прикасайся тут ни к чему, – предупреждает она. Пока я это не возьму в руки.

– Хорошо, – отвечаю ей.

Быстро обходим помещение, пока не натыкаемся на нужную коробку, на наклейке которой написано «Пак ЮнМи». Маша снимает коробку со стеллажа, и прижимает к груди.

– Открой, – просит она.

Свободной рукой – за вторую меня всё ещё держит девушка – снимаю с коробки крышку. Прямо сверху, на пакете с одеждой валяется знакомая флешка. Выдыхаю. Не ожидал я, увидеть её в коробке. Скорее, пришлось бы «шариться» по столам, в кабинете нынешнего директора учреждения.

Закрываю коробку, и Маша тянет меня обратно к выходу. Берётся за ручку, толкает.

«Дверь же внутрь открывается!» – приходит внезапная мысль. Но, девушку это не останавливает. Дверь распахивается, и мы снова оказываемся в больничной палате. Смотрю, как Маша, устроив коробку, которую, всё ещё держит прижатой к груди, подмышкой, протирает дверную ручку подолом своего платья, со стороны, на которой осталась моя тюрьма. После чего, закрывает дверь.

Поднимаю взгляд на часы. На них всё ещё «17:52».

– Дальше, ты пойдёшь один, – обращается ко мне Маша. – Мне необходимо вернуться обычным путём. Чтобы снять с себя подозрения.

«Правильно. Если она исчезнет из палаты вместе со мной – это прямо укажет на неё, как на организатора моего побега. А так, ну сбежала пациентка и сбежала. Без посторонней помощи. А Машу все видели, в одиночку возвращающейся из палаты. Какие к ней претензии?»

– Камеры в тюрьме – уверена, что с ними не будет проблем? – спрашиваю её.

– Камеры сейчас не работают, - отвечает она, – не беспокойся об этом.

«Ну, на нет и правосудия нет» – Киваю ей.

– На той стороне мой дом, – говорит она, вновь берясь за дверную ручку. – Там, тебя встретит Карл – мой дворецкий. Он предупреждён и поможет тебе устроиться. Я прилечу, примерно, в течение следующих суток. Дождись меня.

Улыбаюсь ей. Куда я денусь?

– Хорошо, я готов.

Маша снова открывает дверь, толкает меня внутрь, при этом отпуская мою, изрядно заледеневшую, ладонь и сразу закрывает дверь. Перед собой.

Я остаюсь в одиночестве.

Больница. Этот же день. Несколько ранее.

По больничному коридору, направляясь в сторону лифта, неторопливо идёт ДжуВон. Видно, что парень о чём–то задумался и не придаёт значения тому, что происходит вокруг него. Поэтому, когда двери лифта открываются, и оттуда собирается выйти стройная, рыжеволосая девушка в белом платье, он её не замечает. Он и девушка одновременно делают шаги, навстречу друг другу и происходит то, что неизбежно должно произойти в такой ситуации – столкновение. Девушка пытается уклониться, и ДжуВон врезается всего лишь ей в плечо. Девушку, от сильного толчка, качает в сторону, и она затылком упирается в косяк лифтовой двери.

ДжуВон собирается что–то высказать нерасторопной, приняв ту за медсестру, но повернув голову в сторону девушки, натыкается на её взгляд.

«Нет, это не медсестра» – давит он готовые соскочить с языка ругательства.

Глаза девушки на миг вспыхивают, словно отразивши яркий свет, а ДжуВон, вдруг, осознаёт, что сам извиняется перед незнакомкой. Та улыбается ему ослепительной улыбкой, протискивается между парнем и дверным косяком и направляется в сторону, откуда, только что, пришёл сам ДжуВон. Прежде чем зайти в лифт, парень какое–то время смотрит вслед девушке, замечая, как у той, в свете больничных ламп, что–то поблёскивает в волосах.

В этот момент двери лифта начинают закрываться, норовя придавить ему ногу, которая, в этот момент, уже находится в кабине. ДжуВон, не дожидаясь «драматической развязки», одним рывком заносит в лифт оставшуюся часть себя.

Клац!

Двери лифта закрываются полностью, но их «жертва» уже ускользнула. ДжуВон опускает взгляд на лифтовые кнопки, которые расположены довольно низко для его роста, намереваясь нажать нужную, как вдруг, замечает что–то на полу. Наклоняется, поднимает прозрачный камешек необычной формы. Подносит его к глазам..

– Холь! – выдыхает он.

Намётанный глаз парня быстро определяет ценность «стекляшки», грани которой красиво переливаются при мягком освещении кабины лифта.

«На пол карата тянет» – прикидывает его вес ДжуВон. – «Как он тут оказался?»