Владимир Корн - Ученик ученика
На берегу почти идеально круглой бухты расположилось множество хижин, дальше местность шла в гору, на склоне которой домики были побольше и выглядели основательнее. А на вершине горы стоял замок, больше похожий на крепость со всеми обязательными атрибутами: башнями, стенами с зубчатым парапетом и донжоном, над которым на высоком остром шпиле развевался стяг. На конце мыса возвышался маяк. В гавани – десятка полтора суденышек, в основном одномачтовых. Посреди бухты стоял на якоре двухмачтовый парусник. Еще я сумел разглядеть множество лодок, вытащенных на берег, за линию прибоя.
Ну надо же, все как у людей. На первый взгляд ничего необычного. И все-таки я волновался. Очень. Ведь совсем скоро я увижу новый мир, в котором мне придется жить, хочу я того или нет.
– Спать где? – обратился я к Аниате.
Та долго что-то объясняла, показывая рукой. Понял я лишь то, что на земле спать не придется. Ну и зачем так много слов?
Вообще-то есть у меня собственная гипотеза о причинах женской болтливости, согласно которой центр речи в прелестных женских головках находится в непосредственной близости от центра удовольствия. Ясное дело, при разговоре один центр раздражает другой. Правда, и у мужчин так бывает. Это особенно заметно, если повнимательнее к ведущим популярных телепрограмм присмотреться. Только где ж теперь их взять, всякие там ток-шоу? Клянусь, целыми днями буду смотреть то, что раньше ненавидел. Только домой верните, пожалуйста.
Переночевали мы в доме каких-то Анютиных родственников. Нормально так переночевали, даже покормить нас не забыли. Анюта о чем-то долго им рассказывала, но я даже не прислушивался и не пытался разобрать. Встав из-за стола, я поблагодарил гостеприимных хозяев и пошел на уже приготовленное мне для ночлега место.
На местный рынок мы отправились чуть свет, и первым, кого встретили, был городской стражник. Он важно шествовал по еще пустынной улице, преисполненный чувства собственной значимости. Поравнявшись с нами, он оценивающе посмотрел на меня и поприветствовал мою спутницу:
– Привет, Аниата. Что, нового гирда себе нашла?
Женщина на мгновение смутилась, затем поздоровалась с ним, схватила меня за руку и поволокла за собой. Естественно, я заинтересовался значением неизвестного мне слова.
– Гирд? Что это? – обратился я к ней.
Никогда не думал, что можно так стремительно покраснеть. Понятно, можешь не объяснять. Девочка, просто ты не представляешь, из какого мира я прибыл. У нас давно уже любой, кто не первый, считается вторым. Ну в нашем случае я третий, поскольку у тебя двое детей, совершенно непохожих друг на друга.
Я на мгновение крепко прижал ее к себе и чмокнул в макушку, получив в ответ благодарный взгляд. Стражник-то явно не к Аниате обращался, это же понятно. Не мог он знать о том, что мне незнакомы какие-то слова, что я вообще язык только-только осваиваю. Просто так он выразил свое отношение ко мне: вид-то у меня аховый. Конечно, сейчас я был не в той одежде, в которой на огороде работал, да и на ногах какие-никакие постолы имелись, и все же… Значит, именно с этого и начнем. Присмотримся, цены узнаем и ассортимент.
Ну вот и добрались. Бесконечный гвалт, широкие улыбки продавцов, яростный торг – словно на южном рынке очутились. Сначала заглянули в рыбные ряды. Нет, приобретать рыбу в наши планы не входило, но было интересно, что в местных пелагиалях водится. Оказалось, что ничего особенного: морские окуни, скумбрии, кефали, головоногие моллюски и перепончатокрылые. Насчет последних шучу. В мясных лавках опять же вырезкой единорога не торговали, все вполне традиционно: свинина, баранина, птица.
А вот промышленные товары заинтересовали меня больше. Где еще можно получить столько информации о стадии развития общества? Я посмотрел много всяких вещиц, пощупал, повертел в руках и сделал неутешительный вывод. Всюду следы ручной работы, никаких намеков на массовое производство. Провода или антенны в городе тоже отсутствуют.
По хозяйству Аниаты об уровне прогресса судить было сложно: вдруг она какая-нибудь отшельница и все вещи, которыми пользуется остальной цивилизованный мир, у нее под религиозным запретом. Теперь же все предельно ясно. Семнадцатый-восемнадцатый век, если сравнивать с моей горячо любимой родиной.
Ладно, чего уж тут. Ну нет здесь флаеров и гиперпространственных перелетов, так ведь и питекантропов тоже не видно. И люди вполне вменяемые, вон сколько радостных, открытых лиц вокруг.
Себе я приобрел замечательные штаны, приличного качества рубашку и короткие сапоги с острыми носами. Почему именно с острыми? Чтобы в стремя попасть. Я ведь теперь всадник, черт побери, пусть и с натертой с непривычки пятой точкой. Сапоги, кстати, не делились на правый и левый. Ну так этого и у нас долгое время не было, насколько я знаю. Переоделся я прямо в лавке.
Когда проходили мимо рядов с женской одеждой и украшениями, Аниата замедлила шаг. Погоди, солнце, вот расторгуемся – тогда уж непременно. Это одно из достойнейших занятий для мужчины – тратить деньги на свою женщину. То, что мне самому пришлось сразу переодеться, – это острая необходимость. Нам сейчас коней продавать, а это серьезный бизнес. Вот и выглядеть нужно соответственно. Вернемся за лошадьми, я пояс надену трофейный, тот, что решил себе оставить. Сбоку клинок прицеплю и кинжал. Здесь все так ходят, кроме, конечно, последних оборванцев.
Лошадей вместе с седлами и всей остальной упряжью мы продали удачно. По крайней мере, Аниата, судя по ее виду, осталась очень довольна. Она торговалась азартно, даже яростно, забавно было за этим наблюдать. Все время торга я простоял рядом с самым невозмутимым видом, скрестив руки на груди и чуть выпятив нижнюю челюсть, для мужественности. Не особо я в таких делах силен, да и не с моим знанием языка лезть в это.
Затем продали лишнее оружие. Оказалось, что стоит оно недешево, даже бывшее в употреблении, судя по количеству полученных за него серебряных монеток. Себе я оставил лишь ружье – в хозяйстве пригодится, – пистолет да палаш с кинжалом.
Вот теперь пойдем, Анюта, и посмотрим, что у нас в тут смысле высокой женской моды имеется. Нет, готовые изделия брать будем, хоть и дороже. Понимаю, что ты сама сшить можешь, но тогда ведь на меня времени меньше останется. Так что я больше о себе забочусь. Юбка нравится? Берем. И еще вот эту посмотри. Блузка? Конечно, берем, я даже уже представить успел, как ткань будет обрисовывать некоторые места. Красиво получается. Бусы понравились? Кстати, вот эти сережки к ним вполне подходят. Смотри, какая ты у меня получилась: картинка просто. Ну и пусть поглядывают на нас, пусть шепчутся, какое нам до них дело.
Теперь твоими детьми займемся. Стрегору – пояс и еще небольшой кинжал с ножнами, мужчине без него никак, я его вон в той лавке видел. А Кармине – эту замечательную куклу. Знаю я, что у нее аж целых две. Зато у этой глаза есть и даже волосы. И платьишко очень симпатичное. Теперь отрезы ткани им на одежду, сама выбирай.
Все, теперь пора о хозяйстве подумать. Здесь уж ты лучше меня знаешь, что купить необходимо. Я же в качестве носильщика пригожусь. И еще хорошо бы приютившим нас хозяевам подарочек небольшой сделать.
И вообще мне отличная мысль в голову пришла. Как тебе объяснить-то? В общем, давай в этот замечательный городок переселимся, мне здесь так понравилось. Никто на меня с криком «Чужак!» не бросается и руки мне не заламывает. Далось тебе это сельское хозяйство. В конце концов, им и здесь заниматься можно. Да и я себе занятие найду, руки из правильного места растут. Вот только с жильем необходимо вопрос как-то решить. Но все это я тебе потом расскажу, слишком уж ты сейчас в возбужденном состоянии. Придется какое-то время ночной кукушкой побыть.
На обратном пути к дому родных Аниата несколько раз останавливалась поговорить со знакомыми женщинами. Насколько я сумел понять, разговор шел о недавних событиях. Она смело рассказывала об этом чуть ли не каждому встречному, а это могло означать только одно: мстить мне не будут.
Назад мы возвращались на другой день, и оба шли пешком, поскольку Мухорке приходилось тащить на себе все наши покупки. Но задержались в пути мы не только из-за этого, чего уж там греха таить. Не смог я ночи дождаться, когда мы присели передохнуть и перекусить на укромной лесной полянке. Слишком уж милые ямочки на щечках у Аниаты, когда она улыбается, и глаза такие блестящие…
Глава 5
Фред
– Словом, займет все это не больше пары недель. Ты даже по Аниате своей соскучиться толком не успеешь.
Моим собеседником был Фред Груен, владелец двухмачтового парусника, который я классифицировал бы как бригантину: те же прямые паруса на фок-мачте и косые на гроте, разве что обвод линий несколько отличается и на юте есть высокая кормовая надстройка. Ходкое суденышко, судя по всему. Вероятно, при постройке сначала думали о скорости, а уж потом о вместительности трюмов.
