Ирина Шевченко - Осторожно, женское фэнтези (СИ)
- Если это возможно.
- Возможно, - улыбнулась полуэльфийка, но улыбка у нее в этот раз получилась нервная и мерклая. - Полагаю, вы, будучи доктором, как никто осознаете ценность жизни. И я без опаски могу вверить вам свою. Прошу вас, - она опустила рычаг и распахнула перед нами дверь. - Я погуляю в саду на случай, если понадоблюсь.
- Что она имела в виду? - зашептала я Грину, оказавшись с ним в первом, проходном помещении. - При чем тут ее жизнь?
- Думаю, леди ненавязчиво дала понять, что мы тут под ее ответственностью. И если по нашей вине пострадает единорог, ее накажут. Может быть, казнят.
Сказано это было таким невозмутимым тоном, что я не сразу поняла, что доктор не шутит. А когда поняла - не поверила.
- Казнят? Она же дочь лорда Эрентвилля!
- Да хоть сын владыки, - передернул плечами доктор. - Эльфийские законы едины для всех: эноре кэллапиа священны и неприкосновенны.
- Значит, - я тяжело сглотнула, - нас тоже, если что… того?
- Нас? - переспросил Грин. - Нас - нет. Только вас. Вы же помните, я к единорогу даже подойти не смогу. - И не дав мне опомниться от такой наглости, поинтересовался вкрадчивым шепотом: - А что вы, позвольте узнать, собрались делать с бедной лошадкой?
Понятия не имею, что было тому причиной, но доктор, судя по дурацким шуточкам, пребывал в прекрасном расположении духа. И сложно было сказать, лучше ли это обычного его раздражения.
- Ничего не собираюсь, - буркнула я в ответ на его поддевку. - Сейчас вообще уйду.
- Идите, - не возражал он. - Я вам даже дверь открою.
И открыл. Но не ту, что вела наружу, а другую, за которой мелькнула на мгновение и скрылась из вида белоснежная грива единорога.
Змей-искуситель, блин!
Забыв скорчить недовольную физиономию, я рванула вперед и как и в первый раз застыла на пороге, завороженная красотой диковинного существа.
Ну, здравствуй, чудо чудное. Здравствуй, хороший мой…
- Это мир не так уж плох, если в нем еще живут подобные ему, - тихо сказал за моей спиной Грин. Что-то в его голосе заставило меня резко обернуться, но чудеса тут ограничивались одним отдельно взятым единорогом, а доктор оставался все тем же доктором: прищурился насмешливо, перехватив мой взгляд, и достал из внутреннего кармана пальто блокнот: - Ну что, мышка моя, готовы отрабатывать свой кусочек сыра?
- Обязательно называть меня так? - поморщилась я от столь легкомысленного обращения.
- А как? - будто бы удивился доктор.
- Я по-прежнему мисс Аштон.
- Шутите? Я не могу обращаться к мыши “мисс”. Это нарушит чистоту эксперимента.
“Издеваетесь?” - хотела в свою очередь спросить я, но близость единорога не располагала к пререканиям.
- Тогда просто Элизабет, - предложила почти дружелюбно.
- Длинно, - не согласился Грин. Видимо, на него кэллапиа никакого благотворного воздействия не оказывал. - Предлагаю сократить. Как к вам обращаются друзья?
- Элси.
- Элси? Мне нравится. Если я решу завести золотую рыбку, назову ее Элси. Но для мыши это имя не подходит.
- Вы невыносимы, - сообщила я доктору, с улыбкой любуясь прислушивающимся к нашему разговору единорогом.
- Спасибо, - Грин принял мои слова как комплимент. - А вы… Бет. Коротко и очень по-мышиному, мне кажется.
Спорить с ним никакого желания не было. А вот забыть о его существовании и остаться наедине с дивным созданием…
Но доктор забываться не желал.
- Скажите, Бет, что вы чувствуете… ко мне?
- Я? К вам?! - меня словно выдернули из волшебного сна и окунули с головой в ледяную воду. - С чего вы взяли? Если из-за того букета, то это недоразумение, я и не думала…
- Бет! - Грин щелкнул пальцами у моего лица. - Что за глупости у вас в голове? Я имел в виду чувства, которые вы обычно испытываете в моем присутствии. Все без изменений?
- А, вы об этом, - вздохнула я и чуть не рассмеялась над собственной глупостью. - Ну, конечно же… - умолкла на секунду и растянула удивленно: - Не-ет. Я ничего не чувствую. Совсем.
А ведь, и правда, как я сразу не поняла? Еще в лечебнице я ощущала дискомфорт и подспудную неприязнь к нему. А уже в “прихожей” единорожьего домика почти не реагировала на его подначки. Это было так… обычно. Обычный человек стоял рядом со мной, и мне не хотелось отступить от него подальше или, как бывало, убежать и забиться в какой-нибудь темный угол.
- Не так уж я и страшен, как выяснилось? - усмехнулся Грин, догадавшись, о чем я думаю.
- Не так уж. Признаюсь, раньше вы мне больше нравились, - я не удержалась, чтобы не отомстить ему за все пущенные в меня шпильки: - Была в вас некая демоническая харизма. А сейчас вы такой заурядный.
- Переживу, - равнодушно пробормотал доктор, записывая что-то в блокнот.
- Вы потому и позвали именно меня? - озвучила я внезапное подозрение.
- Отчасти, - не отвлекаясь от записей, кивнул Грин. - Было предположение, что присутствие эноре кэллапиа нейтрализует негатив. Оно подтвердилось. Можем приступать к следующему опыту.
- К какому? - насторожилась я.
- Мы же это обговорили, - продолжал что-то бегло записывать мужчина. - Установите с единорогом контакт. Дотроньтесь до него, погладьте, - он захлопнул блокнот и выжидающе посмотрел на меня. - Ну?
Ладно. Можно подумать, мне самой не хочется.
Только вот единорогу, похоже, было куда интереснее наблюдать за нами со стороны. Не удивилась бы, скажи кто-нибудь, что он понимал каждое сказанное нами слово: слишком умным и чуточку насмешливым был его взгляд.
Я сделала первый шаг навстречу. Единорог замер. Склонил голову, недоверчиво присматриваясь. Будто спрашивал: “Ты это серьезно?”.
Сделала второй шаг и протянула руку: серьезно. Волшебное существо насмешливо фыркнуло. Выбило передними копытами короткий задорный ритм, намекая, что в любой момент пустится вскачь и кое-кому придется побегать. То ли застоялся и хотел поиграть, то ли вредничал.
Я посмотрела на Грина. Единорог проследил за моим взглядом и фыркнул снова. “Вот видишь, - мысленно сказала я ему, - вредины тут и без тебя есть. Ты же не хочешь походить на него?”. Дивное создание обиженно задрало морду к потолку. Потом осторожно, маленькими шажками приблизилось, но недостаточно для того, чтобы я могла его коснуться.
“Ты прав, - вздохнула я про себя, опустив руку. - Я не та, за кого себя выдаю. Но в прошлый раз нам это не помешало, помнишь?”
Единорог кивнул. Приблизился еще немного и, опустив голову, заглянул в глаза. А его глаза… Сразу они казались мне черными, но сейчас стало видно, что, как и у одного моего знакомого бога, они меняют цвет. Оставаясь темными, отливают то зеленью глубоководья, то лиловыми сполохами грозового неба. А если всматриваться в них долго-долго, можно увидеть ночное небо и звезды… моего мира… Орион и Большую Медведицу…
“Правда?” - потянулся ко мне снежной мордой единорог.
“Правда, - я нерешительно коснулась широкого лба в основании длинного витого рога. - Я не отсюда, издалека…”.
Но ему это было уже не интересно. Или с самого начала не было, и я сама придумала наш мысленный диалог. Какая разница?
Мысли улетучились. Страхи и сомнения, тревоги последних недель - ничего не осталось. Только мягкая шерсть под моей рукой. Гладкая длинная грива, молочными струями просачивающаяся между пальцев. Теплое дыхание. Запах прогретого летним солнцем луга, трав и влажной земли… хрустящего хлеба… моря… осеннего леса, прелых листьев, хвои и грибов… свежей наволочки под щекой…
- И как… - Грин откашлялся и попросил деловито: - Опишите свои ощущения.
- Приятно.
- И только?
- Нет…
Слов не хватило бы, чтобы рассказать о далеких звездах в глазах кэллапиа и тысяче запахов, сплетшихся между собой, но не смешавшихся, и тепле, разливающемся от ладони по всему телу, мягкому и обволакивающему…
Грин это понял.
- Попробуйте сформулировать свои ассоциации, - сказал он. - Первое, что приходит на ум.
- Первое? - в голове смешалось столько образов, что сложно было выбрать один. - Наверное… солнце. Солнце в лужах… Или дождь. Капли текут по стеклу, ветер гудит… а ты дома, в тепле, в руках чашка с горячим чаем, кот на коленях…
- Продолжайте.
- Смех. Без причины, когда тебе просто хорошо и радуешься всему… Музыка во сне. Полет… Мамина улыбка. Качели на яблоне… Тишина.
И печаль. Тихая, спокойная печаль, когда отпускаешь боль, понимаешь, что ничего не изменить, никого не вернуть, и надо жить дальше. За миг до того, как снова защемит сердце и слезы польются из глаз. Но этот миг, целый миг, ты счастлив…
Единорог виновато ткнулся теплыми губами в мой лоб. Я улыбнулась в ответ: ничего, бывает.
- Тепло, - продолжила для Грина. - Приятное… мурашечное такое тепло.
- Мурашечное тепло, - растянул он с серьезным лицом, записывая под собственную диктовку. - Пожалуй, на сегодня хватит.
Единорог, потершись напоследок о мою ладонь, послушно отбрел в сторону.
Это все? И где же грандиозные научные эксперименты?
