Виктор Тюрин - Ангел с железными крыльями
— Скажу вам так, поручик. Я женщина прямая и открытая, а благодаря опыту двух замужеств настолько здраво оцениваю мужчин, насколько это возможно, оставив душевные нюансы институткам. Правда, исходя из моего опыта, мужчины становятся… гм… циниками в более зрелом возрасте, поэтому вы для меня пока являетесь некоей загадкой, которую будет интересно разрешить, — княгиня окинула меня оценивающим взглядом, усмехнулась краешками губ и, вздернув подбородок, сказала: — Идемте!
Мы только успели спуститься по лестнице, как меня остановил резкий возглас: — Поручик, стойте!
Я развернулся. Нас догонял смазливый капитан. Подскочив ко мне, он тут же выпалил: — Вы оскорбили даму! Я требую, чтобы вы прямо сейчас извинились перед ней!
— Это ее просьба?
— Нет, это мое требование!
Этот хорошо сложенный мужчина с аккуратно уложенными волосами и ухоженными усиками, в звании капитана, представлял собой этакий вариант писаного красавца — гусара с лубочной картинки.
— Вы больше ничего не хотите?
— Вы забываетесь, поручик! Перед вами стоит высший по званию офицер!
— Да ну? — я нагло усмехнулся.
При виде моей усмешки красивое лицо капитана просто перекосило.
— Ты мне сейчас за все ответишь, подлец, — сейчас он уже не говорил, а шипел наподобие змеи. Не знаю, что он собирался делать, но только успел поднять руку, как получил удар в челюсть и рухнул на пол. Его глаза закатились, а тело безвольной куклой раскинулось на полу. Я оглянулся на княгиню, ожидая ее реакции. Та перевела взгляд с распростертого тела капитана на меня и удивленным голосом спросила:
— Вы дворянин, поручик?
— Да.
— Что ж вы тогда выясняете отношения, как мужик? — но наткнувшись на мой непонимающий взгляд, махнула рукой и произнесла: — Ладно. Что сделано, то сделано. Идемте!
Наверху бал, под гремевшую музыку военного оркестра, только набирал силу, поэтому свидетелями нашей стычки стали только слуги. Взяв в гардеробе манто княгини, я помог ей одеться, затем надел шинель и мы вместе пошли к дверям. Капитана тем временем один из лакеев стал приводить в чувство, смоченным водой, платком.
Вдоль тротуара, напротив входа, стояло полтора десятка личных экипажей, возле которых попыхивали папиросками, собравшись в кучку, кучера. При виде вышедшей княгини один из них тут же подбежал к ближайшему экипажу и вскочил на козлы. Кучер, насколько я мог разглядеть его в неверном свете фонарей, был крепким мужчиной с простым, невыразительным лицом и аккуратно расчесанной бородой, лежавшей на груди.
— Ваша светлость, карета подана!
"Карета? А, по — моему, это просто рессорная коляска с откидным верхом. Впрочем, не мое это дело".
Княгиня подошла к повозке и остановилась.
— Поручик!
Я бросил недоуменный взгляд на княгиню, но уже в следующий миг понял, что от меня хотят и, подойдя к ней, подал руку под ее насмешливым взглядом. Таким, наверно, люди смотрят на маленьких неуклюжих щенков, ковыляющих вперевалку. Опершись на нее, женщина поднялась, затем уселась, при этом продолжая с насмешкой смотреть на меня. Под ее взглядом мне стало неудобно уже второй раз за этот вечер, но только стоило мне сесть рядом с ней, как княгиня тесно прижалась ко мне, и в тот самый миг чувство неловкости исчезло, сметенное горячей волной будущих удовольствий.
— Василий, домой! — раздался голос княгини.
Экипаж качнулся, а затем зашуршал резиной шин под цокот копыт. Я не заметил, как от стены здания рванулась к дороге, ранее незаметная, мужская фигура и, подскочив к стоящей в стороне двуколке, негромко сказал к нагнувшемуся к нему человеку, сидевшему на козлах.
— Пиво, живо за ним. Проследишь, затем вернешься.
— А как же…
— Я сказал: живо!
Больше ничего не говоря, извозчик хлестнул лошадь. Легкая пролетка рванула с места и понеслась вслед нашему экипажу.
Проснувшись утром, я удостоился от уже проснувшейся княгини довольно сомнительного комплимента: — Вы поручик истинный жеребец, ей богу! Умеете дать женщине удовольствие! Все же есть у меня к вам один интересный вопрос, Серж. Ответите без утайки?
Княгиня выглядела очень сексуально и соблазнительно в свои тридцать девять лет. С крупной грудью, широкими, крутыми бёдрами и стройными ногами. Некоторая полнота нисколько не портила её фигуру, даже наоборот, добавляла своеобразный шарм в плавные изгибы женского тела. Увлеченный разглядыванием фигуры княгини в кружевном белье, состоявшим из короткой кружевной кофточки и таких же панталончиков, которые не столько скрывало тело, сколько потакали распаленному мужскому воображению, я отстраненно сказал:
— Спрашивайте, княгиня.
— Не обессудьте, Серж, я человек прямой, поэтому объясните: как вы можете сочетать в себе мальчишку и зрелого мужчину, не говоря уже об остальных странностях. Поясните столь непонятный факт любопытной женщине.
Я перевел взгляд с ног княгини на ее лицо.
— Все дело в моем ранении, Александра. После ранения в голову, я долгое время находился,…м — м-м… в полубессознательном состоянии, а когда пришел в себя, оказалось, что частично потерял память.
— Бедненький! И что?!
— М — м-м,… скажем так,… это помню, а другое не помню.
Княгиня, по большей части пренебрегающая обывательской моралью и отличающаяся практичным, мужским складом ума, вначале попросту решила пойти навстречу своим естественным инстинктам и заполучить физический образчик мужского пола в постель на ночь. Ей всегда нравились большие и крепкие мужчины, но теперь где-то в глубине нее неожиданно шевельнулся материнский инстинкт. Мальчик — мужчина. О нем можно было заботиться как о ребенке и одновременно предаваться любовным ласкам со сложенным, словно античный бог, мужчиной.
— О! Так ты, мальчик, получается, заново родился! — она задумалась на короткое время, затем усмешка скользнула по ее губам и она продолжила. — Теперь мне стало понятно твое,… скажем так, необычное поведение. Впрочем,… для меня сейчас главным является то, что твое ранение никак не сказалось на работе твоего детородного органа! Тебя не шокирует моя прямота?!
Я равнодушно пожал плечами.
— Вижу, что нет, — и она усмехнулась. — Впрочем, у нас еще будет время обо всем этом поговорить. Серж, вы так и будете сидеть голым на кровати или мы сходим куда-нибудь позавтракать?!
После ее слов, я вдруг внезапно понял, что зверски голоден. Быстро привел себя в порядок, затем оделся. Перед парадным входом нас уже ждала коляска. Не успел я помочь княгине сесть в коляску, как к нам вдруг неожиданно подскочил молодой человек в темно — синей студенческой куртке и фуражке с кокардой.
— Вы хам! Мерзавец! Вы оскорбили достойную женщину и думаете, что вам все сойдет с рук! Нет! — и он яростно зажестикулировал, потрясая в воздухе сжатыми кулаками. — Вы ответите за свой низкий и подлый проступок!
Несколько секунд я оторопело смотрел на него, затем, повернувшись, удивленно посмотрел на княгиню, так как сразу подумал, что речь идет о ней, но когда увидел в ее глазах изумление, сообразил — она здесь не причем! Резко повернулся к студенту, который тут же попытался меня ударить, причем это выглядело настолько нелепо и неуклюже, что даже мне, человеку, не имеющему опыта в драках, показалось, что он сейчас играет какую-то роль. Легко отбив его удар, я толкнул студента в грудь. Тот упал, но почему-то не торопился вставать, продолжая кричать. Только я открыл рот, чтобы спросить его, что он от меня хочет, как из начавшей собираться толпы, ко мне кинулось трое крепких молодцев с криками на тему: пошто маленьких забижаешь!
Не ожидавший столь резкого проявления народного гнева, я все же оказался на высоте. Когда кулак одного из бандитов, на пальцах которого блестели стальные кольца кастета, взметнулся и полетел мне в лицо, я интуитивно ушел от удара, а затем ударил в ответ. Под моим кулаком что-то влажно хрустнуло и противник, отчаянно взмахнув руками, с диким воплем рухнул на камни мостовой. Впрочем, это была бы моя первая и единственная победа в этой драке, если бы неожиданная помощь кучера Василия и… княгини. Свист кнута и один из налетчиков, схватившись рукой за левую щеку и завыв от боли, отскочил в сторону. Последний из нападавших уже был готов опустить мне на голову дубинку, обтянутую кожей, как вдруг из-за моего плеча к его лицу метнулось острие зонтика княгини. Бандит инстинктивно отпрянул, дав мне тем самым несколько секунд форы. Удар, пришедшийся ему прямо в челюсть, швырнул моего второго противника на булыжники, а спустя секунду, из уже собравшейся вокруг нас толпы раздался истошный женский крик: — Батюшки!! Убили!! Истинный крест!! Убили!!
Не успев перевести дух, я резко повел головой в сторону кричащей женщины. Это была молодая баба в теплом платке и пальто, прижавшая руки к груди и смотревшая куда-то на землю. Проследив ее взгляд, я увидел, что бандит, которого только что ударил, лежит неподвижно, а из-под его головы натекает кровь.
