Академия небытия. Учись или умри до конца - Дубинина Мария Александровна

– А нет его! – на бегу ответил Куросаки и быстро скрылся в толпе студентов, только черный хвост мелькнул между столов.

– В смысле, нет? – озадаченно спросила я, но отвечать уже было некому. Морис сгорал от любопытства, я села обратно и развернула сверток. На тонко выделанной коже лежал широкий браслет на деревянной основе, с бусинами и золотыми пластинами, в которых я узнала фрагменты драконьей чешуйки. Крепился на запястье браслет с помощью шнурков.

– Выглядит не очень дорого, – тут же озвучил свою мысль Морис и подцепил конец шнура пальцем. – Лайз Амилота жмот.

– Много ты понимаешь, – я выхватила браслет. – Это ручная работа.

В двух словах поведала о милом увлечении нашего куратора и о выпавшей запчасти ректора, которая пошла в качестве главного украшения. Морис поджал губы и посмотрел на браслет уже другим взглядом.

– Драконья чешуйка, говоришь? Ты в курсе, сколько она стоит?

– Замок с парочкой деревень?

– Ты слишком спокойна для того, кто может стать потенциальной замковладелицей.

– Продам подарок, когда выйду на пенсию. Буду доживать свои деньки в башне с видом на толпу крепостных, – я перестала улыбаться и спросила, – Как думаешь, связано то, что Амилота передал браслет через Куросаки, с тем, что я вчера слышала?

«Пошлем Лайза Амилоту проверить, насколько все плохо».

– Теперь мне начинает казаться, что да…

Я потянулась и шлепнула Мориса по макушке.

– А я тебе о чем? Интуиция меня не подводит.

– Я всего лишь осьминог, куда мне, – проворчал Морис. – Раз все так складывается, я вернусь пока в башню и подниму кое-какие связи. Дежурство до ужина, потом еще пересечемся.

К нам как раз приближался заспанный Рэнди с подносом, и обсуждение странностей пришлось отложить, чтобы не начинать все с начала.

Когда Морис ушел, забрав с собой завтрак для Ма, бесстыже обольстив обычно несговорчивую заведующую местным общепитом, мы тоже по-быстрому доели и вышли на улицу. Рэнди выслушал более сжатую версию событий, нежели до этого Морис, но отнесся к ней иначе.

– О, тогда все понятно.

– Понятно что? – опешила я. Не то чтобы я обесценивала умственные возможности Рэнди, но если мы вдвоем с Морисом ни до чего не договорились…

– Почему сегодня все занятия с Амилотой будут вести другие преподаватели.

Я споткнулась и, цепляясь за рукав Рэнди, горячо переспросила:

– Ты уверен?!

– Я слышал, как старшие курсы обсуждали. Но можно еще у Мии спросить, она точно должна знать. Свяжись с ней и спроси.

Я вскинула руку со студенческим браслетом и… опустила.

– Не могу.

– Почему?

– Из идейных соображений.

Рэнди закатил глаза, ну точь-в-точь Морис, и постучал по своему браслету.

– Привет, Мия, – поздоровался он, глядя при этом на меня. Видимо, отправлял «аудио». – Ты только не удивляйся, у меня такой вопрос, что только ты можешь ответить. Правда, что Лайз Амилота сегодня не будет вести занятия? С ним все в порядке?

Я чуть не начала аплодировать. Такой вброс Мия точно не проигнорирует, ведь Рэнди буквально подкинул ей мыслишку, что с ее любимкой что-то случилось. В ожидании ответа мы погуляли туда-сюда, но то ли паучихе было все равно, то ли она сразу кинулась проводить расследование, либо – что мне нравилось гораздо меньше – знала то, чего не знали мы. Неизвестность изводила, и свободное время после завтрака я решила использовать с толком. И голову займу, и доклад напишу. Рэнди со мной согласился, все равно прямо сейчас больше заняться было нечем.

Оставалась одна ма-а-аленькая проблемка.

– Мы прям вдвоем пойдем? – замялся Рэнди. – Можно позвать, например, Чо.

Если уж наш гуль решил заручиться поддержкой своего извечного врага, то дело и впрямь дрянь. Я тоже не забыла, как в прошлый раз мы все вместе улепетывали из библиотеки так, что пятки сверкали, но, может, это было недоразумение?

Ага, как же.

– Мы были на испытательном сроке, помнишь? – сходу сообразила я. – Нас просто проверяли. Сейчас все уже должно быть нормально.

– Нормально относительно чего?

Понятно, почему гули питаются именно мертвечиной – напасть на еще живую жертву им просто не хватает смелости.

– Я иду. С тобой или без тебя, но доклад потом пиши сам как хочешь.

Это было наглое и беспринципное давление, и Рэнди со вздохом кивнул и поплелся за мной. На самом деле, написание доклада волновало меня далеко не в первую очередь. Амилота напоследок сказал про библиотеку и, конечно, можно допустить, что он просто беспокоился о моих оценках. А можно, что намекал на что-то. Не проверю, не узнаю.

Путь в библиотеку я худо-бедно помнила, вот и галерея с картинами. Рэнди шел за мной след в след, а когда увидел золоченые рамы на стенах, так и вовсе прилип ко мне, цепляясь за локоть.

– Не царапайся.

– Маргоша, милая, только не тормози. Пошли скорее дальше.

– Покусали тогда Мориса, не тебя, – вспомнила я, но послушно ускорила шаг.

– А если это… эти… могут из картин вылезать?

Зря он это сказал. После смерти я стала жуть какая любопытная, и стоило Рэнди выдвинуть предположение, которое, по его мнению, должно было меня напугать, как я остановилась возле портрета носатой дамы в ядрено-зеленом старомодном пиджаке с брошкой-клевером. Дама не шевелилась и смотрела с холста куда-то в сторону с видом оскорбленной добродетели.

– Ма-арго-о-о! – застонал Рэнди. – Ты издеваешься, что ли?

– Если боишься, не смотри. Я быстро.

На табличке под портретом была подпись: некая Генриетта О’Мили, магистр алхимических наук. Дальше текст был совершенно нечитаемым, но ясно, что дамочка в зеленом, видимо, работала в Академии Небытия, сейчас или когда-то.

– Это просто какая-то преподша, – успокоила я Рэнди. – Идем дальше.

Он покосился на госпожу О’Мили, а я уже рассматривала следующую картину. Уже не портрет, а пейзаж, что-то светлое, пасторальное, с облачками и радугой, откровенно не вписывающееся в атмосферу.

– Ну что еще? – Рэнди встал рядом и опасливо посмотрел на пейзаж. – Выглядит уже лучше.

– Сейчас посмотрим, есть ли подпись, – я наклонилась и ахнула. – Написано, ректор Светлого факультета. Ар… Ар…

Рэнди тоже стал присматриваться, но проблема была не в мелком шрифте – просто надпись сверху зацарапали чем-то острым.

– А вот это уже интересно.

Я поскребла табличку когтем, след остался довольно похожий. Только кому понадобилось заниматься вандализмом? Совсем нашего ректора не боятся?

– Странно, что речь о человеке, если нарисован пейзаж, – вдруг подметил Рэнди. – Только если из облачка сейчас кто-нибудь не вылезет.

Но никто не вылезал. Пока мы ждали, я изучила картину более внимательно, художник изобразил голубое небо, пушистые облачка, похожие на бело-розовую сахарную вату, из которой торчали шпили дворца самой что ни на есть диснеевской наружности. Ах, да. И радуга. Куда же без радуги.

Но сколько бы ни всматривалась, не уловила ни намека на изменения.

– Ладно, идем, – сдалась я. – Кина не будет.

Рэнди не пришлось уговаривать, и к спуску в библиотеку он примчался первым.

– Свет горит, – сказал он. – А тогда не горел.

Я сочла это добрым знаком.

Библиотека встретила нас тишиной и приятным запахом старой бумаги. Никто не кинулся рвать посетителей в клочья, собственно, тут никого, кроме нас, похоже, и не было. Я огляделась: лабиринты стеллажей пугали, в них можно заблудиться так, что никакая Ариадна не выведет. Рэнди считал так же и потому продолжал опасливо жаться ко мне.

– Библиотекаря будем искать или сами справимся?

Рэнди недолго думал:

– Сами. Раньше начнем, раньше закончим.

В этот раз библиотека не вызывала у меня тревоги, просто хранилище для книг, пусть и огромное, и запутанное. С механизмом поиска литературы я познакомилась еще в первое посещение, и сейчас осторожно подбирала нужные слова.

– Самые основные материалы про горгон, пожалуйста, – вежливо попросила я и на всякий случай прикрыла голову руками. Громкий шлепок, второй, третий. Я рискнула проверить, что там нападало, и, к своему облегчению, увидела всего лишь пять книг, неаккуратной кучкой сваленные на полу. Греческая мифология, само собой, краткий справочник мифических существ, атлас мифологической географии, список самых известных женщин из легенд и эпосов народов Земли и на сладкое – толстенный бестиарий в потрепанной кожаной обложке с металлическим тиснением. Ну, могло быть и хуже.