Глория Му - Детская книга для девочек (с иллюстрациями)
Геля собралась ответить поехиднее, но передумала. Братец прав. Следует соблюдать осторожность.
Не сговариваясь, они молча перебежали бульвар и переулками направились к дому.
Правда, Эраськиного молчания не надолго хватило.
— Как ты узнала про Ван Дорна и… и вообще? Следила? Подслушивала? — спросил он.
Геля не ответила. Она думала вот о чем — понятно, что двенадцатиюродный голландец как-то умудрился отправить Эраську в прошлое. Но зачем? Да наверняка за тем же самым. Как проверить? А очень просто. Она повернулась к брату и произнесла всего два слова:
— Райское Яблоко.
— Значит, подслушивала… Ты хоть понимаешь, что ставишь под угрозу спасение всего человечества от Квинтэссенции Зла? — напустился на Гелю брат.
— Квинтэссенции Зла? — нахмурилась она. — Это так Ван Дорн обозвал Алмаз? Профессор кислых щей твой голландец! Яблоко причиняет разные беды, только если с ним неправильно обращаться. А на самом деле оно как раз Квинтэссенция Добра. То есть любви. А насчет человечества можешь быть спокоен. Я его уже спасла, так что свободен, мальчик.
И Геля высокомерно посмотрела на брата.
— Правда? Спасла? Ну, я рад… За человечество и за тебя… А я вот облажался, — уныло сказал Эраська, но тут же приостановился и с удивлением спросил: — Погоди, но если не Ван Дорн тебя отправил за Яблоком, то кто?
— Так. Была здесь еще одна двенадцатиюродная, — уклончиво ответила Геля. Потом подумала — Эраська все равно знает про Яблоко, что толку шифроваться? Тем более, что похвастаться ужас до чего хотелось. И, не вдаваясь в лишние подробности, но и не сказать, чтобы коротко, поведала брату Историю Спасения Яблока.
К концу истории Эраська подозрительно повеселел. Конечно, можно было предположить, что брат искренне радуется за человечество, но Геля слишком хорошо его знала. Поэтому хмуро спросила:
— Ты чего?
— Значит, говоришь, обмазала Яблоко защитным снадобьем и спасла человечество? — с ехидными нотками в голосе поинтересовался Эраська.
— Да, Яблоко надежно защищено, — важно заверила его сестра-супергерой.
— Ага, как же! То-то две мировые войны после этого произошли и много чего еще. Напутала что-то твоя Фея со снадобьем или ты не так его сляпала!
— Между прочим, прошлое изменить нельзя! — запальчиво возразила Геля. — Может, этот состав начнет действовать только сейчас!
— Состав с часовым механизмом? Брось, — Эраська фыркнул, — так и скажи, что тоже облажалась!
— Не может быть! — Геле хотелось, чтобы голос ее звучал уверенно, но, если честно, она и сама беспокоилась на этот счет. — Не может быть… Я все сделала так, как велела Люсинда. Хотя… А что, если я перепутала пробирки?
— Какие еще пробирки?
— Ну, пробирки… Там был один химик, ученик Резерфорда… — девочка вздохнула и улыбнулась, вспомнив о Розенкранце, — все отделял от чего-то там хлорид свинца… Так вот, у него в лаборатории…
— Хлорид свинца? Ученик Резерфорда? — насторожился Эраська. — А как его звали? Не Хевеши, случайно?
— Розенкранц, Григорий Вильгельмович, — ответила Геля и задумалась. — Хевеши… Где-то я слышала эту фамилию… Ну да! Конечно! Хевеши — похоже на название японского автомобиля! Они с Розенкранцем были одноклассниками, ну, или как там это называется у взрослых, если учишься с кем-то у одного профессора?
— Бежим домой. Мне срочно нужна энциклопедия. — Эраська выглядел встревоженным. — Надо кое-что проверить.
— Вот отсталый ты все-таки человек, — покачала головой Геля. — Никуда не надо бегать, у меня ноут с собой.
— Что толку от твоего ноута? — огрызнулся Эраська.
— Глаза разуй! — девочка указала на скромную вывеску «Трактиръ Черная Кошка» с надписью внизу меленько: «Бесплатный Wi-Fi». — Пошли.
— А нас оттуда не турнут? — опасливо поинтересовался брат. — Все же не фастфуд какой-нибудь. Вдруг там только для взрослых?
— Пусть попробуют. Это фильмы бывают только для взрослых, а еда — она для всех, — и Геля потащила брата за собой.
Турнуть их, конечно, не турнули, но секьюрити у входа, похожий на принаряженный кирпич, проводил удивленным взглядом, а красивая тетя-официантка вроде как вышла встречать, но в то же время преградила дорогу:
— Что вам угодно, дети?
— Нам угодно стакан морковного соку, чашку какао и побольше бесплатного вай-фая, — честно ответила Геля.
Тетя несолидно хихикнула, но все же проводила их к свободному столику:
— Присаживайтесь, сейчас все принесу.
Геля поставила ноут на хрусткую белую скатерть, включила и обратилась к брату:
— Что искать? Хевеши этого твоего?
— Хевеши, Хевеши, — закивал Эраська. — А там точно есть?
— Просто дикарь, — снисходительно вздохнула Геля и вбила запрос в строчку поисковика. — Ну вот, навалом тут твоего Хевеши. Смотри.
Эраська нетерпеливо придвинул к себе ноутбук, защелкал клавишами.
Красивая смешливая тетя принесла заказ и сразу счет — видимо, детям здесь все же не особенно доверяли.
Пресловутая соломенная шляпка пробила изрядную брешь в Гелином бюджете, пришлось лезть в карман к Эраське — чтобы расплатиться, не хватало ста рублей.
Эраська даже не пискнул. Сидел, уставившись в экран, торопливо прокручивал какой-то текст. Наконец вскрикнул:
— Есть! — и повернул ноут так, чтобы Геле тоже удобно было читать. — Венгерский химик… иностранный член… нобелевский лауреат… А, вот, смотри:
После окончания исследования актиния Резерфорд попросил Хевеши выделить радиоактивный радий-D, один из так называемых дочерних продуктов распада радия, из большого количества свинца, полученного лабораторией от австрийского правительства. Если Вы чего-нибудь стоите, — сказал ему Резерфорд, — отделите радий-D от этого мусора…
— Ну, слышала я эту историю про мусор, — кивнула Геля, — и что?
— Слышала? Значит, я прав! — хищно обрадовался Эраська. — Дальше читай!
Хотя Хевеши не преуспел в выделении радия-D, ему пришла на ум замечательная идея. Основываясь на том, что радий-D не может быть отделен от свинца из-за их химического подобия, он предположил, что радий-D может быть добавлен к свинцу как детектируемый маркер, или метка. Поведение свинца в химических реакциях, таким образом, может быть прослежено при помощи измерения радиационного излучения его метки, — послушно прочитала Геля. — Ну, и?
— Как же ты не понимаешь? — Эраська отхлебнул какао, и у него под носом остались смешные белые усы от молочной пенки. — Резерфорд! Хевеши! Хлорид свинца! Почти уверен, что твой Розенкранц работал над той же задачей! А Хевеши перед самой войной 1914 года открыл изотопы и изотопные метки, неподвластные времени! Обманула тебя твоя Фея, вот что! Никакой защиты снадобье не обеспечивает, ты просто пометила Райское Яблоко изотопной меткой, чтобы она могла найти его в современности! — выпалил брат. И злорадно добавил: — А еще у тебя оранжевые усы от сока!
— Не может быть, — потерянно произнесла Геля.
— Еще как может! Не усы, а просто усищи, — заверил ее Эраська.
— Да я не про усы, я про Фею, — отмахнулась она, — у тебя, кстати, тоже усы. Нет, ты ошибаешься. Фея говорила, что раствор из пробирки требует доработки…
Закончить не удалось, у нее запиликал телефон.
— Я, — ответила Геля. — Пап, мы тут с Эраськой решили немножко погулять… Да, пап. Извини, пап. Уже идем. — Она обернулась к брату: — Папка волнуется — где мы. После вчерашнего. Пойдем, по дороге все обсудим.
Они вытерли друг другу усы, вежливо попрощались с официанткой и вышли из кафешки.
Порывом ветра с Гели сорвало шляпку, она повисла на лентах, привычно заколотила по лопаткам. И Геля вдруг вспомнила фразу, которую невзначай обронила Люсинда: «Что ж… Дело сделано. Теперь остается только его найти. Это будет непросто, может уйти не один год, но теперь-то…» А еще — про суп! Помои из хитровского трактира, которые Розенкранц собирался…
Она потрясенно обернулась к брату:
— Но если Люсинда просто хотела найти Алмаз, почему она мне об этом не сказала? Зачем надо было городить чушь про защитное снадобье?
— А может, она злодей, — мрачно предположил Эраська. — И вовсе не собирается спасать человечество, а просто хочет завладеть камнем в каких-нибудь корыстных целях. А ты еще Ван Дорна обзывала по-всякому, — заметил он с упреком. — А он, между прочим, изобрел трамс… трансмутационную пушку — «Магистериум». И хочет транс-мутировать Камень Зла в Камень Добра. А не то что твоя врушка…
— Трансмутировать, значит? — обозлилась Геля. — А может, обработка, которой он собирается подвергнуть Яблоко, погубит мир! Камень вообще нельзя трогать, понятно?!
— Не знаю. — Эраська задумался и насупил брови.
На Маросейке был затор. Машины, нервно бибикая, еле ползли, а пешеходы, пугливо и в то же время нагло, перебегали улицу где попало. Брат с сестрой, взявшись за руки, как в старые времена, тоже пересекли улицу в неположенном месте.
