Леонид Кондратьев - Продавец королевств
– Вообще-то это случается каждый день, железноголовый, – хмыкнул Секрес, способный с легкостью заменить собой взвод могильщиков. Умения быстро копать и закапывать ямы, подходящие под габариты человека, для некроманта являлось не то чтобы совсем основным… Но пренебрегал им он удивительно редко. – Вернее, каждую ночь.
Продолжить беседу магу смерти помешал почти вонзившийся в горло трезубец и боевая коса, намерившаяся оттяпать пожилому человеку все ниже колен. От колющего удара под подбородок Секрес спасся, самостоятельно загнув голову назад на девяносто градусов с характерным хрустом, а на пути несущегося к ногам лезвия вдруг возникло несколько каменных столбиков. Штуки три из них зачарованное лезвие с размаху прорубило, но в четвертом все же завязло.
– Спасибо, – сдержанно поблагодарил вернувший шею в прежнее положение некромант одного из эльфов, недурно знающего геомантию. Именно этот ушастый чародей озаботился тем, чтобы маг смерти не потерял мобильности вследствие отсутствия нижних конечностей. – За мной должок. А, хотя нет. Уже нет.
Тройка инквизиторов, пытавшаяся одновременными ударами с разных сторон нашинковать лесного чародея, с воплями упала на битый камень. Не сами по себе, разумеется. В них вцепились руки тех, кто там находился и уже несколько минут как был мертв. Похороненные под завалами защитники, повинуясь магии Секреса, вставали, дабы повоевать совсем на другой стороне. Не чувствующие боли и не ведающие страха, они бестрепетно вступили в бой и помогли выиграть время. Секунд двадцать. Больше изувеченные и поднятые на скорую руку в пределах Святого Города свежие трупы просто не продержались.
– Это будет жестокая ночь, – улыбнулась от всей души пробившаяся к императору Инельда, наблюдая за тем, какое побоище разворачивается рядом с ней. Периодически дроу вскидывала к плечу винтовку и снимала из нее какого-нибудь человека, показавшегося ей в данный момент удобной целью. – Улицы города покраснеют от крови, и смерть врагов принесет нам победу! Но чтобы она стала совсем сладкой, надо заставить дрогнуть сердца врагов. Убей их командиров, маг! Сожги живьем, разорви на части, развей по ветру! Всех командиров! Так, чтобы это видели!
– Да где я их тут найду?! – возмутился Аксимилиан, создавая огромный огненный шар и запуская его вверх. Камень из катапульты, которую кто-то развернул так, чтобы иметь возможность обстреливать пролом в стене, после столкновения с заклинанием отклонился в сторону и рухнул на чей-то дом. – Ты разве не видишь, какой вокруг хаос творится?!
Толпы вооруженных лишь копьями ополченцев наваливались на агрессоров со всех сторон, норовя сократить дистанцию и довести дело до рукопашной. Тут и там среди легкой пехоты мелькали кольчуги профессиональных воинов или даже латы рыцарей. Маги и священники рассредоточивались главным образом за спинами своих союзников или вообще залегали в укрытия, откуда потом начинали лететь непрерывным потоком заклинания. Лучники били навесом из-за ближайших домов или устраивали снайперскую перестрелку, высовываясь из окон. Крыши тоже им нравились, но открытые пространства слишком легко простреливались автоматическим оружием. Слаженные команды арбалетчиков по пять-десять человек возникали из тыла, делали выстрел пробивающими почти любую броню на своем пути болтами и уходили обратно для длительной перезарядки. Осадные орудия с ближайших уцелевших и не занятых армией Аксимилиана участков стены развернули к пролому. Неизвестно, кто инструктировал защитников Святого Града насчет правильной тактики борьбы с огнестрельным оружием, но дело свое он сделал образцово. И в недостатке боевого духа обвинить людей не повернулся бы язык. Потери, от которых даже бывалые псы войны заверещали бы перепуганными зайцами, не могли остановить фанатиков.
В первые ряды атакующих прошли те из всадников, кто притащил с собой копья и, если повезло, небольшие кавалерийские щиты. Сбившиеся в тонкую линию, они отчаянно старались не допустить вражескую массу до тех войск, которые находились позади них. Ну или хотя бы замедлить человеческую лаву выставленными им навстречу хищными остриями жал. Сразу за плотным и регулярно прорываемым строем копейщиков стояли мечники, которых насчитывалось куда больше. В их массе вязли все попытки контратаки, предпринимаемые врагом. И они же принимали на себя бо́льшую часть стрел и метательного оружия, обильно летящих со стороны противника. Помимо чисто холодного оружия, многие были вооружены пистолетами, вполне пригодными для сутолоки боя на ограниченном пространстве, и гранатами, перелетавшими через головы своих и производившими в рядах чужих настоящее опустошение. Обладатели длинноразмерного огнестрельного оружия, от примитивных и древних винтовок с едва ли не колесцовым замком и до тяжелых пулеметов, находились за спинами товарищей по оружию и норовили взобраться на какой-нибудь камень поустойчивее. Откуда регулярно наворачивались вниз, словив арбалетный болт, боевое заклинание или просто утратив равновесие. Однако именно они делали в этой битве основную работу и собирали девять десятых кровавой жатвы.
Свинцовый ливень вреза́лся в строй вражеской пехоты раньше и оставлял там зияющие дыры. За то время, которое требовалось какому-нибудь отряду, чтобы добежать до жидкой линии копейщиков, он терял убитыми и тяжелоранеными от четверти до трети солдат. А потом их продвижение вперед резко замедлялось, в то время как обстрел и не думал прекращаться. Когда число погибших после пары минут боя достигает пятидесяти-семидесяти процентов, страх и неуверенность поселяются в любом сердце. И даже самый отчаянный захочет отступить хотя бы на перегруппировку. Это удавалось некоторым, поскольку пятиться назад приходилось тоже под огнем и довольно медленно. Ведь новая порция желающих вступить врукопашную защитников, подтянувшаяся из глубины Святого Града, мешала проводить как отступление, так и паническое бегство.
– Пехота, уф, прибыла! – обрадовал своего дальнего родственника Олаф, перебираясь через каменную осыпь. Пот катился градом по лицу торговца оружием, но из-за весьма уважительной причины. Минометная батарея, которую на руках перетаскивали несколько десятков наиболее дюжих солдат, весила изрядно. Как и боеприпасы к ней, которые тоже приходилось перетаскивать на руках. Однако появление их внутри периметра действия наложенного на город оберегающего ритуала делало возможным артиллерийскую поддержку. – Эй, которые тут колдуны?! Быстро сотворите мне площадку метр на метр, чтобы было куда опорную плиту уронить!
Которым там колдуном в итоге оказалась пожилая леди лет шестидесяти вместе с ее мужем, тремя детьми, двумя невестками и восемью внуками. Семейная бригада наемников, решивших послужить новоявленному императору, в неудачные годы работала на каменном карьере. Старые горняцкие навыки помогли им за несколько секунд правильно привалить друг к другу несколько крупных валунов, образовав на их стыке достаточно ровную поверхность для установки орудия.
– Они бегут! – заорал кто-то, не скрывая в голосе радости, стоило только Олафу приготовиться к первому выстрелу. – Бегут!
– Тьфу ты, черт! – в сердцах сплюнул землянин, не понаслышке знающий, каким гибридом головной боли и геморроя может оказаться бой в условиях плотной городской застройки. Возможность спрятаться на чердаках, уйти в канализацию или обойти врага дворами могла существенно нивелировать превосходство в огневой мощи. – Перегруппируются же, как пить дать перегруппируются! Вон их еще сколько осталось.
– Надо занять ключевые точки, – поддержал его Мерлин, успевший перезарядить свои пистолеты. – Тогда местные могут сдаться… Ну или хотя бы затихариться и вместо открытого боя начать играть в партизан! Инельда, у тебя есть план города и описание его лидеров?
– Зачем? – удивилась дроу. – Грабьте в первую очередь те здания, которые украшены лучше всего и выглядят самыми богатыми. Ведь это или храм, или резиденция одного из высших жрецов. Ну а их самих тоже проще всего узнать по одежде, сто́ящей больше, чем маленькое поселение. В этом вы, люди, ничем не отличаетесь от дроу.
– Но мы же не можем просто взять и перерезать состоятельных людей города! – возмутилась Селес, а потом вдруг засомневалась в собственных словах. – Или можем? Но вдруг среди них окажутся не только старшие жрецы…
– Также это могут быть выжимающие из должников последний грош ростовщики, выпивающие из крестьян все соки и поддерживающие церковь аристократы, просто наживающиеся на обычных людях торговцы, безбожно спекулирующие своими товарами, – меланхолично продолжил Мерлин. – Предлагаю установить нижнюю планку геноцида для подобных персон в районе девяноста процентов и играть на повышение.
