Давным давно была война ... (СИ) - Колесов Василий
В ранцах диверсантов было около 100 килограммов взрывчатки и взрывные устройства. Стремительный допрос ошеломленных диверсантов, да еще в «костюме Адама», дал быстрый результат: они рассказали, что служили немцам, были полицаями и карателями, окончили специальные курсы по обучению диверсионному делу, что их задачей был подрыв эшелонов с боеприпасами и горючим на железнодорожной станции перед началом нашего наступления.
«Лейтенантом Симоновым» оказался выходец из поволжских немцев, отлично говоривший по-русски офицер Абвера Вайс, , в совершенстве владевший русским языком.
Так же подтвердилось, что офицер, приезжавший на дрезине, восьмой диверсант группы, радист.
Получив эти данные, СМЕРШ быстро организовали поиск вдоль железной дороги и на 8-м километре обнаружили на обочине ту самую дрезину. Начали прочесывать кустарник. В этот момент из-за укрытия диверсант начал стрелять в наших бойцов из автомата и, в завязавшейся перестрелке, был убит. Рядом с ним нашли рацию и карту, на которой были нанесены объекты, где предполагалось совершить диверсии.
Берлин.
2 мая 1945 года, когда почти установилась тишина, по разбитым улицам Берлина, вдоль домов, из уцелевших окон которых висели на палках белые тряпки, шел совсем молоденький лейтенант, ну – совсем мальчишка. Шел к Рейхстагу…
А на каждом шагу были наши солдаты, кто-то пел, кто-то плясал, кто-то что-то кричал…
-Лейтенант! Давай с нам! Спиртику нальем – за Победу! Прилетело сзади, от той группы солдат, что только что обогнал молоденький лейтенант.
-Спасибо, не пьющий я…
-Лейтенант, а как же за Победу? Неужто за Победу не выпьешь? – удивился один из солдат с четырьмя медалями на груди.
-Я же сказал, не пьющий я…
-Петя, да он и не воюющий! – засмеялся своей шутке сержант.
Мальчишка – лейтенантик так посмотрел на шутника, что смех застрял у того в горле. Ничего не сказал лейтенант, развернулся и пошел своей дорогой.
Проходя мимо девушек, что пели под гармонь, улыбнулся и тут же получил в награду частушку… Или не в награду, но одна из красавиц задорно спела:
Я люблю военну форму,Только форму не таку —Люблю кубики на ворот,И наганчик на боку!
А другая подхватила:
Лейтенантик – лейтенант,
Больно ты молоденький!
Только долго не проходишь,
От девчат свободненький!
Илья понял, что это специально для него, засиял.
Чем ближе к рейхстагу, тем сильней были разрушения, тем больше было солдат. Многие просто шли посмотреть, как над главным зданием поверженной Германии развеваются красные флаги.
На стенах и колоннах Рейхстага, посеченных пулями и осколками, уже виднелись первые надписи:
«Знайте наших. Мы из Донбасса из Макеевки. В. Правоторов»
«Лида Антонова г. Ялта»
«За налеты на Москву за обстрел Ленинграда за Тихвин и Сталинград. Помните и не Забывайте А то МожеМ и ПОВТОРИТЬ»
«Омск – Берлин Швец»
«Я танкист Бисенов М.Н. Сегодня дошел до Рейхстага. 1.V. 1945 г.»
«Юфа из Москвы»
«Мы из Пензы»
«Мы из Москвы. Кратчайший путь в Москву через Берлин»
«Киев – Берлин»
«Мы с Волги»
Пока Илья стоял и читал надписи, его догнала та компания, что предлагала выпить «за Победу».
Сержант полез на столб и стал выводить почти крупно, размашисто, каллиграфическим почерком:
«Гансы и Фрицы! Вы это никогда не забудете! А если нужно мы придем еще!»
-Как оно? А?
-Лихо, сержант! – приветствовали его окружающие. – Красавец! Молоток!
Илья взял кусок кирпича и стал выводить:
«Лешка, Серый, Никита, дед Матвей, дед Иван…»
-Лейтенант, ты еще всех родственников перепиши, как записку в церкви, за здравие, - усмехнулся рядом сержант. За Победу не пьешь, непонятно чьи имена пишешь! Тут должны быть имена тех, кто дошел! Ты еще про тетю Мотю напиши!
Сображалка у Ильи включилась, когда его держали и еле удерживали за руки несколько человек, а у сержанта обильно из-под руки, которой он зажимал нос, бежала кровь.
-Лейтенант, ты не прав! Извинись! Он с 43 в окопах кровь проливал, а ты его по мордасам… Извинись, или я не я буду, но так этого не оставим, доложим начальству, – веско сказал солдат с двумя «Отвагами», медалями «За боевые заслуги» и «За оборону Сталинграда». – Сам-то, даже форма не запылилась, а руками машешь на бойцов. Извинись, а то вон, майор идет, он у нас тоже боевой и горячий, за своих солдат и стрельнуть может…
- Извиняюсь, товарищи, что не сдержался. Не прав я. – солдаты отпустили Илью.
-Не понял! Что за дела? Петровский, почему лицо в кровище? Почему молчишь, не отвечаешь? – жестко спросил капитан.
-Да вон… лейтенантик, шутки не понял, а так все в норме. – ответил сержант.
-Лейтенант! Давно из учебки? Вас там что, как в царской армии теперь учат… -начал наезд майор. – Постой… не может быть! Ты же погиб в Сталинграде… да что я говорю! Не узнаешь? А вот ты совсем не изменился за 3 года… Не узнал?
Илья пытался вспомнить, но то ли память подвела, то ли офицер сильно изменился – не мог вспомнить – узнать.
-Седов! Бегом сюда лейтенанта Черныша! Бегом!
-Есть! – солдат уже испарился исполнять приказ.
-Вспоминай лейтенант! Сталинград, элеватор… Бушлаты надеть, каски надеть, а ты, паренек, чей?
Вдруг подходивший лейтенант просто завопил:
-Илюха!!! Живой!!!
И вот тут Илья вспомнил. Матрос Черныш, старший лейтенант Поляков, элеватор в Сталинграде.
Черныш сдавил в объятиях Илью.
-Мужики! Это я о нем рассказывал, об этом салажонке рассказывал! – слезы текли из глаз у Черныша. -Тебя же «Красной звездой» наградили, посмертно… Погоди, а почему у тебя ни нашивок за ранения, ты же из госпиталя сбежал, ни наград? Товарищ майор - не порядок!
-Товарищ майор, вспомнил я Вас. Тогда вы были старшим лейтенантом. Поляков ваша фамилия.
-Ну, наконец-то! Сержант, где там твой спирт и кружки? Наливайте - за Победу и за встречу!
-Товарищ майор, мне нельзя, я не пьющий.
-Какой не пьющий! А за встречу? За победу? – удивился майор. – Черныш, я его что-то не пойму?
-Так я за это по мордасам и получил, товарищ майор, -напомнил о себе сержант. Зачем добро переводить?
-Товарищ майор, простите, но – не могу. – Илья показал корочку удостоверения.
-Ф-ью! – присвистнул майор. – Теперь понятно, почему без наград и нашивок ходишь…
Илья посмотрел на часы…
-Товарищ майор, Черныш, простите, мне уже пора бежать…
-Илья, не теряйся, мы вон на той улице стоим…- начал было Черныш.
-Знаю, постараюсь найти, мне там сержант местечко показал…
Сержант пощупал опухший нос и промолчал.
Глава 29
Вена.
Не получилось Илье поговорить с майором Поляковым и лейтенантом Чернышем, вспомнить о Сталинграде и узнать о тех, кто выжил, не смог рассказать о том, что с ним происходило. То одно задание, то другое, то третье… Город приходил в себя после уличных боев, расчищали дороги, хоронили погибших… А потом стало совсем не до «расслабонов» - 7 мая 1945 года в Реймсе был подписан первый акт о безоговорочной капитуляции Германии …
От имени германского Верховного командования его подписал начальник оперативного штаба Верховного командования вооруженными силами Германии генерал-полковник Йодль, от англо-американской стороны – начальник Главного штаба Союзных экспедиционных сил генерал-лейтенант армии США Смит, от СССР – представитель Ставки Верховного Главнокомандования при командовании союзников генерал-майор Суслопаров, но подписал акт с оговоркой, что этот документ не должен исключать возможность подписания другого акта по требованию одной из стран-союзниц. Капитуляция нацистской Германии вступала в силу 8 мая в 23:01 по среднеевропейскому времени (9 мая в 01:01 по московскому времени). Документ был составлен на английском языке, и только английский текст был признан официальным.
8 мая руководители США, Великобритании и Франции объявили о победе над Германией, а советское правительство потребовало подписания официального акта о безоговорочной капитуляции фашистской Германии. Сталин заявил, что акт должен быть торжественно подписан в Берлине: «Договор, подписанный в Реймсе, нельзя отменить, но его нельзя и признать. Капитуляция должна быть учинена как важнейший исторический акт и принята не на территории победителей, а там, откуда пришла фашистская агрессия, – в Берлине, и не в одностороннем порядке, а обязательно верховным командованием всех стран антигитлеровской коалиции». Союзники согласились провести церемонию вторичного подписания акта о безоговорочной капитуляции Германии и её вооруженных сил в Берлине. Но в Берлине было сложно найти целое здание, тогда подходящее помещение было найдено в Карлхорсте.
