Тамара Вепрецкая - Сантрелья
И наступил тот страшный год. И халифата рухнуло могущество. Основанное некогда харизмою халифов умных, образованных и дальновидных из рода Омейядов, затем держалось оно волею непререкаемой правителей-временщиков. И вот лишилось вдруг обеих опор, подобно колоссу на ногах на глиняных".
Глава тридцать четвертая ТОЛАЙТОЛА
Помни, путник, твоя дорога
— Только след за твоей спиной.
Путник, нет впереди дороги,
Ты торишь ее целиной.
Целиной ты торишь дорогу,
Тропку тянешь ты за собой.
Оглянись!
Никогда еще раз
Не пройти тебе той тропой.
Путник, в море дороги нету,
Только пенный след за кормой.
Антонио Мачадо (1875–1939) /испанский поэт, антифашист/Меня разбудил тихий разговор:
— Я рад, что она все же уснула и сможет хоть немного отдохнуть.
— Да, Святогор. Она много пережила, — отвечал Николай.
— Она очень огорчена, что мы покинули замок. Да, к тому же нам предстоит нелегкий путь. Обстановка в халифате сейчас очень неспокойная. И все же я надеюсь, нам удастся благополуч-но вернуться. И тогда мы найдем способ отправить вас домой.
— Святогор, ты прекрасно знаешь, что она удручена не только, а может, и не столько этим…, — начал Коля.
И я встала, чтобы положить конец этому разговору.
— Коля! — окликнула я его по-русски. — Нашему другу хватает с нами неприятностей. Зачем же добавлять ему еще лишнюю заботу?
— Доброе утро! — добавила я на понятном для всех языке. — Я выспалась и готова к любым трудностям.
— Тогда вперед! — скомандовал Святогор.
— По коням! — воскликнул Николай по-русски.
— Послушайте, — вдруг задержал нас Святогор. — Научите меня говорить на русском. Ведь смогли же вы довольно быстро научиться понимать кастильский. Может быть, нам лучше общаться на нашем родном языке?
Мы с Колей переглянулись, и я посетовала:
— Но учиться снова придется нам.
— Почему? — удивился Святогор.
— Да потому что тебе не имеет смысла изучать язык двадцатого столетия: он тебе не пригодится в жизни. А нам, мне во всяком случае, было бы интересно знать древнерусский язык. Кстати, Коля учил его в университете…
— Как ты сказала — "древнерусский"? — изумился Святогор.
Мы рассмеялись, и я грустно отметила:
— Святогор, нас разделяет тысяча лет. Нашу страну твоего времени мы называем Древней Русью…
— Ты можешь говорить на своем родном языке, Святогор, — перебил меня брат. — Я уверен, что мы поймем тебя не хуже, чем на кастильском.
— Спасибо! — крикнул Святогор и вскочил на коня.
Я с трудом вскарабкалась в седло, сидя верхом, победно оглядела спутников, словно свершила какой-то подвиг. Святогор дал нам с Колей несколько общих советов по поводу того, как лучше держаться в седле. И мы отправились в путь.
Горная гряда скоро отступила и распахнула перед нами обширное равнинное пространство. Однако, горы не собирались сдаваться. Они лишь замаскировались под песчано-каменистой почвой, будто ушли в подполье, и изредка выходили на поверхность гранитными глыбами. Некоторые скалы гранита робко выглядывали из песка, не рискуя в полный рост возникнуть из-под земли. Другие же, наоборот, норовили заявить о себе наглядно, взвиться выше к небу, и в этом своем стремлении глыбы налезали друг на друга, образуя причудливые силуэты, издалека напоминавшие заброшенные руины крепостных сооружений. Иногда казалось, что какой-то великан играл глыбами, складывая из них Вавилонаскую башню, но она рухнула и осталась валяться беспорядочным нагромождением скал.
Часа через два мы сделали небольшой привал, укрывшись в тени гранитной скалы, немного подкрепились и двинулись дальше. Несколько раз мы делали непродолжительные остановки, давая передышку лошадям и отдыхая сами.
Иногда пейзаж освежали небольшие лесочки из смешанных пород деревьев с преобладанием сосен. Леса стояли, одетые в осеннее убранство, и радовали глаз, гостеприимно принимая под свою живописную сень усталых всадников. Удивительно, что на огромных пустынных пространствах мы почти не встречали признаков обитания человека. Очень редко у холма ютилось какое-нибудь малюсенькое селение. Еще реже холм увенчивался замком сеньора, и тогда у его подножия располагалась деревушка покрупнее, окруженная обработанными полями и огородами. Но все же большую часть дня мы скакали по безжизненной и безлюдной равнине.
К вечеру впереди замаячил горный хребет, и мы выехали к реке, двигаясь вдоль ее извилистой ленты. Берега ее скоро покрылись густым кустарником и, чем дальше, тем круче, стали возвышаться горными склонами, кое-где обнажая гранитные напластования, а кое-где прячась под зарослями кустарника и небольшими рощицами. Река проложила себе русло поудобнее, пошире, отвовевав у гранитных скал жизненное пространство. Отражавшая небо, глубокая океанская синева воды в закатные часы окрасилась фиолетово-багровыми мазками. И, наконец, взорам нашим открылся город с величественными, выложенными из могучих камней, стенами. Он высился на гранитном плато, как грозный страж. Треугольные зубцы на стенах выдавали их арабское происхождение.
— Это Толайтола, — крикнул Святогор. — Здесь мы остановимся на ночлег. У меня есть здесь друзья.
— Какой красивый город! — восхитилась я. — И какая чудесная река!
— Река Тахо, — пояснил наш спутник. — Этот город известен с Римских времен. У вестготов он служил столицей. А теперь вот принадлежит арабам.
— Это же Толедо! — вскричала я. — Коля, это Толедо!
Конечно, то же величие гор, и та же деловитость и настойчивость реки, огибавшей горное плато. Но город… Город оказался совсем другим. Отсутствовали многие возвышающиеся постройки — здание Алькасара, например, или Собора. Толедо, известный мне, более походил на европейский средневековый город. Город, теперь представший перед моими очами, явно населялся жителями Востока.
— В город войдем, когда совсем стемнеет. Ни к чему нам привлекать излишнее внимание, — сказал Святогор.
— А стоит ли нам вообще посещать этот город? — усомнился Николай.
— Нам необходимо пополнить запасы еды. Для вас нужно приобрести оружие. Толайтола славится своими клинками, — откликнулся Святогор. — К тому же очень важно выяснить, что происходит в Кордове, чтобы быть готовым к любым поворотам. Вы пока побудьте здесь, а я пройду в город и навещу своих друзей.
Он оставил нас в роще на холме на противоположном берегу реки, а сам отправился по массивному мосту, вероятно, римской постройки. Отсутствовал он около двух часов и вернулся в сопровождении неизвестного юноши, когда уже ночь опустилась на город и его окрестности, погрузив все во тьму.
— Это Исаак, сын моего друга, — представил он юношу нам. — Он побудет с нашими лошадьми до утра, а мы сейчас пойдем в город. Риск есть, но я очень надеюсь, что все обойдется.
Мы спустились с холма, по каменному мосту переправились на другой берег и вошли в городские ворота. Мы петляли по узким улочкам восточного города, так что сама я ни за что не выбралась бы обратно. Город словно вымер, настолько безлюдны были его улицы. И хотя час был действительно поздний, совершенная пустота в городе удивляла и настораживала. Но вот где-то неподалеку раздался топот копыт.
— Мы уже близко, — шепнул Святогор.
Внезапно из темноты, из сокрытой мраком узкой улицы, вынырнули всадники. Святогор велел нам прижаться к стене, спрятавшись во тьму, но всадники заметили наши светлые одежды и ринулись прямо к нам.
— Бегите вперед! Я попробую задержать их! — крикнул Святогор.
— Ты же один?! — возмутился Коля.
— Бегите! Умоляю, Николай, спаси Елену! — истошно закричал Святогор.
И мы побежали вперед. Неожиданно кто-то дернул меня за руку и втащил внутрь дома, то же этот кто-то проделал и с моим братом. Он сделал нам знак молчать. Слышно было, как мимо проскакали всадники. Я рванулась к двери, но хозяин грубо дернул меня за руку и на кастильском прошипел:
— Стойте! Я знаю вас. Вы — друзья Абдеррахмана. Он вел вас ко мне.
— Он же там один! — я была на грани истерики.
— Вы ничем ему не поможете, только помешаете и погубите себя, — внушал хозяин дома. — Успокойтесь и пройдем в дом.
Только тут мы поняли, что находились во внутреннем дворике — патио, и обреченно последовали за новым знакомым. Мы вошли в комнату, практически лишенную мебели. На полу лежали многочисленные коврики и подушки. Хозяин предложил нам присесть.
— Я Хайме, — представился он. — А вы — Элена и Николас, ведь так?
Мы кивнули. Я не могла успокоиться, мысленно рисуя себе страшные картины гибели Святогора.
— Кто напал на нас? — спросил Николай.
