Вячеслав Ковалев - Хадават
– Не знаю, мне-то проще пришлось, я с нашими милыми слюнявыми знакомцами разбирался. Ох и упертые твари. А с чем столкнулась ты, я так и не понял. Когда мы вошли на мост, эти слюнявые ребята, которых оказалось трое, словно с цепи сорвались. Они ринулись на мост, хорошо он узкий был, и те только по одной могли подходить. Но намахался я вдоволь. А с другой стороны шарик этот подкатил. С ним уже ты разбиралась. Это тебе лучше знать. Ну и орала же ты. – Он довольно оскалился.
Гроздана только сейчас заметила, что голова ее лежит у него на коленях и он осторожно придерживает ее рукой. Она приподнялась. Вокруг них валялись какие-то обломки и груда камней.
– Где мы?
– Под мостом. Когда тот шарик лопнул, мост и рухнул. Я как раз вторую тварь приканчивал. Думал – все. Но, как оказалось, тут совсем неглубоко. Мастера здешние строители иллюзии наводить. Вон проход, из которого мы вышли. Действительно, невысоко: ярда два, не больше.
Гроздана встала. Немного кружилась голова, а так она была в порядке. Вроде бы. Горан выглядел помятым. Она увидела, что один рукав почти оторван и на плече рваная рана.
– Дай посмотрю, – сказал она. – Да, святой братец, зашивать надо.
– Брось, некогда с этим возиться.
– Если сейчас не обработать и не зашить, то к вечеру свалишься с жаром, а я тебя нести не смогу, тяжеловат ты, толстый, да и устала я, – незлобно сказал она.
– Да чем же ее обработаешь?
– Эх, что бы ты без меня делал.
Она полезла в свой мешок, выудила оттуда небольшой кожаный мешочек и деревянную бутыль.
– Что это?
– Пойло местное, они его зеленым вином называют. Крепкая, зараза, что-то типа солдатской самогонки, как раз то, что надо. А здесь игла и нити. Я без них никуда. Иди-ка сюда, святой братец, лечить тебя будем.
Она обработала рану и, как могла, зашила. Монах терпел, только пару раз зубами скрипнул.
– Надо поскорее отсюда выбираться, а то рана может загноиться.
– Я не прочь, чтобы поскорее.
Но скорее не получилось. Все-таки последняя схватка сильно их измотала. К тому же у обоих оказалось приличное количество ушибов, синяков, хорошо хоть переломов не было. Но отдохнуть следовало.
Они осмотрелись и выяснили, что находятся в круглом зале в полстадии в поперечнике и четырьмя выходами. Отдыхать расположились здесь же. Немного поели, поспали по очереди.
– Будем считать, что отдохнули. – Гроздана поморщилась, вставая. Полноценного отдыха здесь получиться и не могло.
– Давай осмотримся – и вперед. Выползем на поверхность – отдохнем.
– Пойдем, глянем на выходы.
Один они отвергли сразу, потому что он был завален почти сразу, как войдешь. Из второго тянуло такой гнилью, что они полезли бы туда в последнюю очередь. Осталось выбрать из двух, которые совершенно не отличались друг от друга. Пошли наобум. Через некоторое время игристый кинжал Грозданы заметно похолодел.
– Не туда, – она остановилась, – кинжал похолодел, надо возвращаться.
Вернулись. В зале, слава Создателю, ничего не изменилось и не появилось никаких чудовищ. Они направились в другой проход. На этот раз, судя по теплеющему кинжалу, они шли куда надо.
– Стоп! – Наемница вдруг резко остановилась, словно на стену налетела. – А если кинжал ведет нас не к выходу? Его ведь ларги делали. А если он ведет нас к какому-то особому месту, нужному для этого ритуала?
– Вряд ли. Игристые клинки служат хозяину, а не тем, кто его сделал.
– Ладно, а что карта говорит?
Горан достал кусок кожи, на который была нанесена карта.
– Мосток обозначен. За ним должен начинаться коридор, который проходит все палаты насквозь и выводит к обратным створкам. Но мы-то пошли по другому. Вход там был какой-то, но до него нам не добраться, высоко. Мост шел, сильно забирая вверх.
– А если я на плечи тебе стану?
– Все равно высоко, я смотрел, там ярдов шесть, не меньше.
– Значит, будем надеяться на кинжал. Смотри, коридор заканчивается.
Они вышли в круглую комнату. Прямо посередине нее торчал куб, поставленный на один из углов. Материал, из которого он был сделан, больше всего напоминал вулканическое стекло. Вдоль стен стояло четыре массивных кресла, вырезанных из цельного камня. Над каждым виднелась корона. Видимых выходов из круглой комнаты не было.
– И что это значит? – вслух осведомилась Гроздана. – Что ж нам, горемычным, назад возвращаться?
– Постой. – Монах подошел к кубу.
– Слушай, толстый, не нравится мне эта штука, ох не нравится. Неправильно это.
Монах остановился.
– Ты права. Странная вещь. Есть в ней что-то такое… даже сам не знаю. Пойдем-ка обратно.
Они нырнули обратно в проход. Видать, кинжальчик ошибся. Но выйти не смогли. Что-то невидимое перегородило выход. Первой на невидимую стену налетела Гроздана. Шагнула в проем, уперлась во что-то, неразличимое глазу и отлетела назад.
– У-у-у! – заревела она. – Ловушка! Это ловушка! Нас заперли! Демоны! – Она добавила пару фраз, совсем не красящих юную девушку. Но Гроздану это беспокоило меньше всего.
Монах молча вышел вперед. Для глаза ничего не изменилось. Вот проход. Видно, как он уходит вдаль, плавно поворачивая влево. Шаг вперед и… назад. Что-то мягкое толкнуло в грудь, заставив отступить на несколько шагов. Проход закрыт.
– Как будем выбираться?
– Что твой кинжал?
– Теплый.
– Значит, выход где-то здесь. Будем искать.
Следующие полчаса они обшарили всю комнату, выстукивая стены и внимательно рассматривая каждый пятачок поверхности. Ничего.
– Может, выход за одним из кресел? – вслух размышляла Гроздана.
– Может. Но если это так, то его открывает какой-то механизм. А где то, что запускает механизм, мы пока не знаем.
– Может, магия?
– Тогда нам придется провести остаток жизни здесь.
– Не согласна. Сомнительное удовольствие – провести остаток дней в компании с мрачным монахом.
– Угу, – согласился тот самый мрачный монах. Но думал он о чем-то другом. – Зачем здесь этот куб?
– Думаешь, разгадка в нем?
Горан в ответ пожал плечами. Они подошли к кубу почти вплотную, внимательно рассматривая его. На первый взгляд поверхность казалась идеально гладкой и чистой. Никаких надписей, неровностей, знаков и тому подобного. На второй взгляд тоже.
– Может, его надо сдвинуть с места, или потереть одну из граней, или еще что-нибудь?
– В наших архивах есть старые записи, еще времен Войн Цветов.
– А я думала, все ваши книги утеряны.
Монах внимательно посмотрел на наемницу. Уж больно много она знает о делах храмовников. Ладно, не сейчас, с этим потом разберемся.
– Не все. Так вот. Там говорится о черных камнях. Их называли камнями пространства и времени. Они были творениями древних магов и помогали тем перемещаться. Но как они действуют – я не знаю. Там только говорится, что камень оживает от руки.
– И ты думаешь, что этот черный куб из вулканического стекла – один из них?
– Я не сказал этого. Но похож.
– Тогда давай пробовать. – Гроздана протянула руку к камню, но монах поспешно перехватил ее.
– Не торопись. Если это действительно камень времени и пространства, то мы можем запросто оказаться на другом материке или вообще в другой эпохе.
– Ты мне руку сломаешь, – зашипела она.
– Прости. – Он отпустил ее. – Давай на всякий случай привяжем веревку к поясам.
Гроздана подумала и согласно кивнула. Связавшись, они подошли к кубу вплотную, став напротив одного из углов. От него отходило три грани. Горан аккуратно положил на верхнюю грань свою ладонь. Вначале ничего не происходило. Но потом грань, на которой лежала ладонь монаха, стала светлеть, и на ней начал проявляться знак в виде трех переплетенных колец. Монах постоял немного и убрал руку. Знак медленно потух.
– И что это значит? Версии есть? В ваших архивах по этому поводу что-нибудь сказано?
Горан отрицательно помотал головой и перешел к следующей грани. Там история повторилась. Ладонь. Ожидание. Знак. На этот раз два треугольника, один более вытянутый, а в центре его острием к основанию другой, жирнее и короче. Горан убрал руку, и через какое-то время знак тоже потух. Они подошли к третьей верхней грани куба. Там произошло то же самое, только теперь высветился круг, поверх которого лежала четырехлучевая звезда.
– Ну и что это нам дает? По-моему, мы нисколько не продвинулись. Ты зачем отвязываешь веревку?
– Я сейчас буду класть ладони на грани по очереди, а ты наблюдай за комнатой. Что-то должно происходить.
– Хорошо. – Гроздана решила положиться на монаха.
Они провозились часа полтора. Первое, что заметила Гроздана, – это вспыхивающие знаки над тронами. Как только на грани куба загорался знак, сразу такой же вспыхивал на спинке одного из тронов. И так же исчезал, когда монах убирал руку. Все оставшееся время они потратили на то, чтобы заставить знаки не тухнуть. В конце концов у них получилось. Оказывается, всего-то нужно было, пока горит знак, тронуть корону, висящую над троном, и знак застывал.
