Александр Романов - Пока бог спит
– А как твои замеры? – спросил Локтев, выжидательно глядя на Ермакова.
– Ах да, – кивнул тот. – Мои замеры… Мои замеры показали примерно то же, что и ваши. Электрическое поле Тесла где-то в одну треть номинала – так что меня никто своими сообщениями не удивил – повышенные CO2 и температура. Влажность, наоборот, пониженная. Это, скорее всего, связано с перераспределением водяного пара в верхнюю часть подкупольного пространства – вы, наверное, заметили, что Купол имеет цвет облачной дымки? Вот этим он и объясняется – я проверил спектрометром… Заметно повышена и ионизация, что характерно для замкнутого э-э… в нашем случае можно сказать «объема». Тут явно имеется отличие, по крайней мере, от изолята Поднебесной: там фоновые условия стабильны, здесь – явно идет накопление показателей. Такими темпами, если сравнить результаты измерений пятидесятилетней давности, лет через пару тысяч все подкупольное пространство превратится в нечто наподобие перегретого атомного котла, а еще тысяч через десять рванет, как гигатонная бомба. Так, что мало никому не покажется… Этакое Сверхвремя Темных Сил для всего материка. Вот такие у меня получились измерения, товарищи. На этом совещание предлагаю закончить в виду позднего времени. И, как говорит капитан Ростовцев, отбой! Усем пить спирт!!
6Олегу приснился сон. Дурацкий.
Сначала ему снилась Земля и переброска на вертолете. Трясло. В открытую дверь задувал ветер и мешал Олегу проверять снаряжение. Потом без всякого перехода Олег оказался в воздухе, под парашютом. И завис там, как муха в патоке – ни вперед, ни назад, хоть вывернись. Он и вертелся, пока не надоело. Потом повис, высунувшись до пояса из подвесной системы и созерцая свои собственные ноги в берцах. Но так и не сдвинулся ни на миллиметр. А внизу расстилалась бесконечная, плоская, как стол, равнина в геометрических узорах полей, похожая на замысловатый персидский ковер. Высота была огромной, и ничего больше, кроме этого узора, различить было невозможно. А Олег висел без движения и с тоской думал, что торчит тут уже бесконечную прорву лет. Никому не нужный и забытый. Что последние команды поступали неизвестно уже когда. Что его собственные сигналы, по-видимому, ни до кого не доходят. И что неизвестно сколько еще ждать, когда парашютные стренги распадутся от времени – тогда хотя бы можно будет шлепнуться на эту мозаику внизу и узнать, какова она на ощупь… Тут Олег сообразил, наконец, что он – это не он вовсе, а спускаемый аппарат инопланетного зонда, сброшеный когда-то на Пангу с летающей тарелки, зависший в пангийской стратосфере и так и не сумевший связаться со своим Центром управления полетом… – и проснулся.
«Приснится же черт-те что!» – удивленно подумал Олег, лежа на спальнике и глядя в темноту. Нет чтоб нормальное что-нибудь. Про драконов, например. Или про Мордию, откуда ребята вытащили его едва не по частям. Да хотя бы и про Северный Кавказ… А тут, блин – инопланетный аппарат, сброшенный с летающей тарелки! Зелененькими человечками, блин… К Фрейду бы с таким сном. На что он вообще нужен?
Олег посмотрел на часы – пять утра, два часа до подъема – и решил уже больше не спать. Все равно скоро вставать. Наступающий новый день обещал быть весьма насыщенным, и требовалось обдумать кое-какие особенности предстоящей деятельности. А лучшего времени, чем рассвет, для такого дела было не найти. Это он знал еще с курсантских лет.
Олег вылез из палатки со станнером под мышкой, согнал с поста Равия, а сам занял его место на береговом откосе. Дежурить как простому часовому ему, в общем-то, не требовалось, но лучше было совместить, так сказать, приятное с полезным. Да и голова у Олега в одиночестве всегда работала плодотворней.
Странное здешнее небо постепенно светлело, точно гигантский экран. Наступал очередной бестеневой день. Олег сидел на откосе, обдумывая сложившуюся ситуацию, автоматически сканируя окрестности, и краем глаза рассеянно наблюдал, как просыпается лагерь.
Первым из палатки выбрался Мезенцев и отправился кормить и осматривать своего монстра, всю ночь простоявшего без единого движения, словно его тут и не было. Это вообще было свойство Зверей Прямого Пути: сохранять неподвижность в неактивном состоянии. Никто не мог объяснить, в чем тут дело.
Скорее всего, выведенные для работы в измененном пространстве, существа воспринимали нормальную реальность как нечто вроде выключения. Или сна. Или транса. В который им по необходимости приходилось время от времени впадать для восстановления сил.
Потом проснулся Локтев, то ли от возрастной бессонницы, то ли просто по жизни бывший «жаворонком», и сразу зарылся в свой чемодан. Несмотря на ругань по поводу условий работы с Куполом, Семен Михайлович не собирался упускать ни одной возможности провести наблюдения.
Хотя что он мог добавить к материалам, набранным за восемь предыдущих лет, Олег не представлял. Он честно признавался себе, что ничего не понимает в многомерной топологии. Осложненной, в добавок, талисманными и магическими искажениями и требующей для осмысления весьма сложного матаппарата. Впрочем, в обычной топологии он понимал немногим больше…
У Олега с магоматематикой были проблемы. Вот станнер, дуромет или кинжал – это пожалуйста. Простые и понятные вещи, доступные в обращении любому нормальному человеку, будь он землянин или пангиец.
Правда, эти и прочие чудеса техники, состоявшие в употреблении у населения трех уцелевших после гибели Города баз, в подавляющем большинстве все равно произведены были либо талисманно, либо магически. Тот же аналог радиостанции, связной амулет, представлял собой десятикилограммовую деревянную колоду, соответствующим образом обработанную магией, – но над этим фактом Ростовцев старался особо не задумываться.
Тонкости дела могли до посинения выяснять философы и этологи пополам с психоаналитиками, выявляя степень толерантности земного и пангийского сознаний и подсознаний применительно к повседневной практике чуда. Олег чисто по характеру своей специальности предпочитал теоретической абстракции конкретную практику.
Просторы Панги с их удивительным мироустройством, чудесами и приключениями привлекали его куда больше. Потому, как и на Земле, здесь он тоже пошел в Армию (хотя после уничтожения Города название повисло в воздухе). Польза от него как офицера была в этом несомненна. Высокую культуру земного типа в пангийском варварском окружении невозможно было поддерживать без вооруженной защиты. Разве что в Жгучих песках с их несовместимыми с жизнью условиями людям никто не угрожал.
Во всех же остальных частях света, от Великой Стены на востоке до прибрежных скал Ампера на западе и от отгороженных от всего мира долин Поднебесной на севере до смертельных нагорий Черной Цитадели на юге, всяк живущий, казалось, только и ждал удобного случая перерезать глотку любому проходящему, а то и соседу. С самой банальной целью добыть себе немного монет. А то и просто новые сапоги.
«Да уж», – подумал Олег. С местной жизнью он успел познакомиться, что называется, очень тесно. Сразу после переноса. Ему еще повезло, что материализовался он в сравнительно малонаселенных окрестностях Черной Цитадели, где к пришельцам с Земли относились вполне патриархально. Про высоко цивилизованное Побережье лучше было вообще ничего не говорить.
Олег хмыкнул. Дикари, чистые дикари. Совсем почти как в анекдоте: непонятно, зачем страуса бреют!
Предаваясь таким рассуждениям, Ростовцев дождался, пока из палатки появился Санчес и начал готовить завтрак, потроша упаковки с темпостатированными продуктами.
Экспедиция готовилась из расчета, что внутри купола условия мало соответствуют человеческим. И с собой было взято все, что только можно, включая консервированные дрова. Лишний груз, конечно. Но Завру, с одной стороны, это что слону дробина. А с другой стороны, зато не надо питаться подножным кормом – в здешних местах пойди его найди.
Хотя какая-то живность тут водилась. В небе черной точкой парил стервятник, по земле время от времени шуршали какие-то не то ящерицы, не то змеи. А ночью внизу, на бывшем дне высохшего водохранилища, кто-то не очень крупный, но явно голодный все время завывал дурным голосом – видимо, не мог найти добычу.
От костра донесся дразнящий запах кофе и ветчины. Олег с предвкушением принюхался и потер через камуфлет зачесавшийся бок. Вот еще бы броню снять. А то нарядились почти что в скафандры. Но кто, опять же, мог быть уверен, что не потребуется? Да может, и потребуется еще в самое ближайшее время. Может, придется срочно лезть на Завра, уходить в Сероту, а там камуфлет – хоть какая-то, но все же защита. В здешней свистопляске не помешает.
Из палатки появился проснувшийся Ермаков со своим неизменным ноутбуком. Среди населения Трех Баз ходили легенды, что Ермаков и спит с ним в руках, как Гэндальф с палантиром, но при ближайшем рассмотрении эти слухи не подтверждались.
