Василий Сахаров - Ройхо Ваирский
К капитану подошёл старпом Ломаный, который по всему пиратскому архипелагу Ташин-Йох славился своим чрезвычайно зорким зрением и звериным чутьём на опасность. Расставив ноги, подобно капитану, он посмотрел вперёд, оглядел вход в бухту и сообщил:
– Седой, над башнями дымок видно.
– И что?
– Да ничего. Просто горловина в бухту довольно узкая, а «Дочь порока» у нас одна.
– Думаешь, ловушка?
– Думать – не моя забота, капитан. – Лысый приземистый крепыш указательным пальцем машинально притронулся к серебряному кольцу в своём носу и почесал кожу. – Я что вижу, о том и говорю, а решаешь ты.
Эшли вновь кинул быстрый взгляд назад, ещё раз помянул анус своего родителя Эльвика и, решив не рисковать, сказал:
– Спускаем паруса, мачты укладываем, гребцам стоп. Вперёд не полезем, слишком опасно.
– Разумно.
Старпом отправился выполнять приказ Седого, стал раздавать команды и руководить спуском снастей, парусов и мачт. Матросы заметались по палубе, барабан внизу прекратил свой равномерный бой, «Дочь порока» сразу резко сбавила скорость и вперёд стала продвигаться только по инерции.
Каип сложил руки на груди и замер. Его лицо было похоже на каменную маску. Он молча наблюдал, как галеры его братьев Гебеца Люд олова и Жэнера Кровавого, тёмно-синяя «Касатка» и красная «Злая Вира», обходили его корабль с левого и правого борта. Расстояние до них было небольшим, и Эшли конечно же слышал громкий и обидный смех капитанов этих судов. Поэтому, совершенно естественно, это вызвало в нём чувство обиды и злость. Однако, несмотря на всю свою горячность, Седой был опытным человеком и понимал, что напасть на беззащитный посёлок имперцев, который не ждёт налёта, и пройти в бухту под обстрелом, пусть даже из луков или арбалетов, – это две большие разницы. Ну а то, что братья смеются, так в этом нет ничего страшного. Ведь правильно говорили опытные старые капитаны, у которых Каип Эшли некогда учился всем морским премудростям, что хорошо смеётся тот, кто в живых остался и добычу взял. А глупцы те, кто, не обращая внимания на недостроенные оборонительные башни и уже ясно видимый дымок над ними, мчится в бухту на всех парусах и вёслах и может лишиться кораблей, а для любого ваирского капитана это несмываемое пятно позора на всю жизнь.
Расстояние между кораблями братьев и галерой Седого уже составляло триста пятьдесят метров. Жэнер и Гебец начали спуск парусов и укладку мачт, а у Эшли это уже было сделано. Снова к капитану приблизился Ломаный и вместе с ним статный молодой брюнет в новенькой чёрной мантии из шёлка, с перекинутой через грудь брезентовой сумкой, корабельный маг Клиф Ланн. Старшие офицеры экипажа ждали его команд, и Эшли не медлил:
– К бою! Надеть броню! Приготовиться к высадке! Барабану бой! Средний ход! Идём сразу за «Касаткой» и «Злой Вирой»!
Ломаный продублировал приказ капитана. Ему вторили десятники абордажников. Боцман снова заколотил в барабан. Вёсла поднялись над морской синевой, затем опустились в неё, загребли и вышли из воды, дабы, повинуясь рукам гребцов, вновь совершить движение, которое понесёт деревянный корпус галеры и людей на ней, туда, куда это нужно капитану. «Дочь порока», к которой с кормы приближались основные силы эскадры, вновь начала набирать скорость, а пираты стали снаряжаться для боя. Они вытаскивали из подпалубных рундуков тяжёлые просмолённые мешки и кожаные свёртки, доставали из них доспехи, щиты и оружие. Мечи и абордажные сабли, секиры и длинные кинжалы, имперские ируты и корты, луки и арбалеты, метательные кинжалы и алебарды. Сто сорок бывалых вояк из экипажа Седого готовились к сражению, и то же самое делал капитан. Эшли привычными движениями накинул на себя лакированный тёмно-коричневый доспех народа манкари из дерева боссаро, затянул все ремни и, вооружившись простой тяжёлой абордажной саблей, стал наблюдать за тем, как корабли братьев-конкурентов начинают входить в бухту.
Впереди была «Касатка», а за ней, отставая всего на половину корпуса, шла «Злая Вира». И, глядя на них, Седой подумал, что, наверное, зря уступил своё место Гебецу и Жэнеру. И было хотел отдать команду боцману прибавить скорость, но в этот момент обратил внимание, что дымок над башнями приобрёл чёрный смолистый оттенок, и услышал шёпот Ломаного, который пробурчал, что вот сейчас всё и начнётся. Поэтому капитан решил ещё минутку побыть простым наблюдателем. Он ждал, что вот-вот с башен начнётся стрельба, но начало боя всё равно прозевал. Только моргнул, а с донжонов, оставляя за собой чадный шлейф из копоти и дыма, в передовые пиратские галеры уже полетели четыре огненных метеора. Два, нацеленные на «Касатку», – с одной стороны, и два, летящие в «Злую Виру», – с другой.
Миг! И три из четырёх больших дротика, каждый из которых был обработан горючими магическими эликсирами и пропитан едкими смолами, врезались в корабли ваирцев. В галеру Жэнера, «Злую Виру», только один метательный снаряд попал, второй отбил опытный корабельный маг, старый Кишнер, недаром прозванный Резким. Так что пожар затушили практически сразу. А вот «Касатке» не повезло. Чародей капитана Гебеца не успел или, может, не сумел ничего сделать. Поэтому толстые зажигательные полутораметровые стрелы, на лету рассыпая багровые жгучие искры, рухнули на палубу. И упали они не на бак или ют, где было пусто. Нет. Они обрушились на покрытую пока ещё не скойлаными и не убранными в специальные ящики парусами и канатами палубу. Материя и пенька полыхнули сразу же, а моряки, которых никто не организовал, вместо того чтобы заняться тушением пожара, стали бестолково носиться по кораблю и сапогами растаскивать пламя. Итог: неразбериха, суматоха, распространение огня по всему судну, множество обожжённых и сбой в работе гребцов, которые почуяли неладное, сбились с ритма, и судно дало крен на левый борт.
– Идиот! – поминая своего незадачливого брата Гебеца, усмехнулся Седой, глядя на «Касатку». И, скосив глаза на корабельного чародея, спросил: – Что скажешь, Клиф?
– Вон там, – маг кивнул в сторону левого мыса и башни на ней, – два мага. Они до последнего маскировались и подкорректировали полёт снаряда. Маг у Гебеца неопытный и отразить удар не смог.
– А ты сумел бы?
– Нет. Расстояние маленькое, всего двести метров от берега, имперцы в упор ударили и неожиданно. Так что я тоже не успел бы. А сейчас, когда я о них знаю, один снаряд отклоню точно. Два – скорее всего. Три – нет.
– Ясно. Каковы твои рекомендации?
Клиф Ланн, правая рука которого сжимала магический артефакт, кусок берилла в золотой оплетке, прикрыл глаза, помедлил, прислушался к чему-то и ответил:
– Мой учитель Кишнер говорит, что надо идти дальше. Имперцы ещё раз выстрелят – и всё, а потом мы их обезвредим. За нами сила.
– Отлично.
Тем временем на галере Гебеца справились с неразберихой, и началось тушение пожара. Корабль Жэнера уже вошёл в бухту и направился к зоне высадки, а «Дочь порока» и присоединившиеся к ней три корабля из эскадры Эльвика Лютвира, выстроившись в линию, начали прохождение мимо черпанувшей воды и поломавшей несколько вёсел «Касатки». Они продвигались осторожно и были готовы к тому, что с берега полетят новые зажигательные снаряды, и наконец имперцы выстрелили.
Над обеими недостроенными каменными башнями появились чёрные струйки, и вновь в ваирские корабли полетели небольшие огненные кометы. Всё так же, по две с каждой стороны. Парочка в остановившуюся «Касатку», и пара в корабль Эшли. Зажигательные снаряды летели быстро и точно. Снова маг Гебеца не успел отреагировать и рассеять чары остверских коллег, и оба нацеленные в «Касатку» дротика упали на корабль. Одна пылающая комета влетела в раскрытый палубный люк и рухнула в кладовку, где должны храниться канаты, а другая опять вонзилась в палубу. Пожар на невезучем корабле вспыхнул с новой силой, да так, что тушить его стало бесполезно, и Гебец, скрепя сердце приказал направить любимую галеру к мысу, где надеялся посадить её на мель. А «Дочь порока» отделалась легко. Клиф Ланн, которого на всякий случай прикрывали щитоносцы, встал у борта и, лишь только пылающие метеоры полетели в галеру, легко и, можно сказать, играючи отвёл их в сторону. Правда, один из дротиков в полёте разломился на части, и небольшой горящий кусок всё же упал на корабль капитана Эшли. Но большой беды от него не было, пара палёных отметин на палубных досках и несколько легко обожжённых моряков.
Как только «Касатка» начала отходить к берегу и освободила проход, движение кораблей пошло веселей. Одновременно в радиусе трёхсот метров от каменных башен имперцев оказалось пять галер, и корабельные чародеи, которые постоянно поддерживали между собой мысленную связь, начали совместную магическую атаку. Первой целью была выбрана та башня, в которой находились остверские чародеи, и ваирцы обрушили на неё всё, что только возможно: огненные плети и ледяные иглы, кислоту и энергетические разряды, шокирующие заклятья и облака удушающих газов. Весь смертоносный боезапас заклятий понёсся в недостроенный донжон, издалека это действие выглядело весьма красиво. Сгустки пламени и лёд смешивались с тёмно-зелёными газами в единый грязный ком и падали на камень, который прятал от глаз ваирцев ненавистных остверов. Но в донжоне никого не было, и все усилия островитян стали напрасной тратой собственных сил и артефактных зарядов. Ваирские чародеи это вскоре поняли, для порядка прошлись несколькими ветвистыми молниями по башне на противоположном мысе и активные действия прекратили.
