Владимир Поселягин - Третий фронт
Решив не удаляться от портала далеко, я поставил парус и, пользуясь свежим бризом, отвел баркас на пару километров за портал, причем так чтобы продрейфовать в паре сотнях метров от него.
Портал так и был большой. Он теперь будет очень медленно сужаться, скорее всего, даже до месяца, так что я мог в случае опасности уйти в него обратно. Когда сканер зарядился я вышел на волну не прослушиваемую американцами и в течение получаса говорил кодовые слова со своим примерным местоположением. На сегодня этого хватит, а завтра можно попробовать выйти на другой частоте, уже местной.
Перед самой темнотой неподалеку пролетел гидросамолёт, сделав надо мной круг, он приветливо покачал крыльями и направился к земле. Картина для пилота была мирная, деревянный баркас, но этот тут обычное дело, разве что странная постройка, на корме рыбак с удилищем. В общем, ничем не примечательная сцена. Да еще мне повезло выудить на глазах у пилота крупную восьмикилограммовую рыбину. Поэтому меня не обеспокоил пролет самолета, хотя что-то шевельнулось в душе. Я еще вслед ему помахал рукой, а вот утром я пожалел, что не прислушался к своим предчувствиям, когда услышал ровный перестук моторов где-то рядом.
Суетливо вскочив с койки, я стал быстро одеваться, проще говоря накинул рубаху и будучи в одних кальсонах вышел на палубу. Было тепло и одеваться не требовалось. Да что там, я вчера искупался у баркаса. Вода была холодной, зима же, но не ледяной терпеть было можно.
Когда я вылез из каюты, причем демонстративно неторопливо чтобы положить у левого борта разгрузку и заряженный "Брен". Поняв, кто мне явился, я только зашипел со злости, но сразу же улыбнулся и помахал рукой любопытным морякам стоявшим у лееров катера. Некоторые ответили.
Да, ко мне с левого борта подходил американский большой сторожевой катер береговой охраны. Ну это как наши пограничники.
Катер имел длину метров на десять-двенадцать больше чем "Варяг", высокую рубку, перед ней была башня орудия, калибром около семидесяти миллиметров. На полупустой корме, стояла расчехленная спаренная зенитная артустановка, в которой я с изумлением узнал "Эрликон", а на рубке, было по два спаренных зенитных крупнокалиберных пулемета, справа и слева. На рубке был виден офицер в бежевой форме с фуражкой, рядом рулевой. У лееров стояло одиннадцать любопытных моряк. Вооружены пистолетами было только трое, это офицер что находился в рубке, когда он сошел на палубу, я рассмотрел желтую закрытую кобуру у него на боку. Еще один в такой же форме стоял у башни пушки, облокотившись локтем о броню, у него тоже была кобура с пистолетом. Остальные были моряками в синих рубахах, серых форменных штанах и в белых забавных шляпах. У одного из моряков с нашивками на рубахе тоже был пистолет к кобуре, остальные были безоружными. Хотя нет, дверь с боку рубки открылась и появились еще два моряка в спасательных жилетах с автоматами Томпсона на ремнях. Видимо досмотровая группа.
Когда расстояние между нами сократилось до сорока метров, один из матросов как раз готовил швартовы чтобы бросить их мне, тот офицер что спустился с рубки, крикнул-спросил:
— Кто такой?
— Рыбак, сер.
— Британец? — поинтересовался офицер, сразу уловив мой акцент и непривычный говор. Тут говорили по-другому.
— Да, сэр. Ранее жил в Лондоне, а сейчас переехал жить в благословенные Соединенные Штаты Америки.
— Понятно. Нам нужно досмотреть вашу посудину на предмет контрабанды и других запрещенных к ввозу и вывозу предметов.
"Блин, как я мог забыть! У них же тут поголовная шпиономания и опасение японского десанта!"
— Да, сэр, — ответил я и, поймав линь, быстро примотал его на положенное место, пришвартовав лодки друг к другу, а вот дальше сценарий пошел не так как хотели американцы, потому как разогнулся я уже с "Бреном" в руках.
Все замерли глядя на широкое пулеметное дуло и любопытные моряки, и оба матроса из досмотровой партии, один даже успел перелезть через леера и поставить левую ногу на борт "Варяга".
На несколько секунд возникла изумленная тишина, и я поспешил ее разрушить.
— Всем стоять! Снять оружие и перебросить его ко мне на баркас, а не то открою огонь. Лейтенант, если не хотите жертв, советую меня послушаться!.. Ей, рулевой, руки от штурвал и спускайся вниз… Ну?!.. Руки не опускать!
Продолжавший держать руки на виду, командир катера, хмуро глядя на меня спросил:
— Как вы собираетесь сбежать? У нас тут кораблей больше чем блох на собаке? — говорил он громко, даже излишне громко.
— Черт, радист! — понял я.
Антенна на катере была, но я как-то упустил ее из виду. Дав короткую очередь по рубке, пули с визгом и рикошетом ушли в сторону, оставив следы на рубке, но броню они не пробили.
— Радисту и механикам на выход. В случае отказа открываю огонь на поражение.
— Вам все равно не уйти, — попытался отговорить меня офицер, его понять было можно, так лопухнуться при рядовом досмотре. — Лучше сдайтесь нам.
— Нет, я лучше сделаю по-своему.
Мне действительно пришла отличная идея, которую я обдумывал, пока вооружённые моряки кидали пояса с пистолетами и автоматы мне на палубу. Убедившись, что они безоружны и отошли на другую сторону катера, отчего тот слегка наклонился, я посмотрел в сторону рубки. Два механика поднялись наверх, как и было приказано, но вот радист продолжал сидеть на месте. Я был уверен, что он продолжает отбивать СОС, сообщая о захвате. Я даже застонал от мысли что не догадался врубить глушилку, в сканере была такая функция.
Прицелившись в открытое окошко, я дал в нее очередь из трех патронов. Был слышен рикошет внутри радиорубки и вскрик.
— Кажется я его ранил, помогите радисту покинуть помещение, — стволом указал я двум пленным морякам на радиорубку. Те поспешили выполнить мой приказ.
Ранение было серьезным, в плечо, поэтому я велел им перевязать радиста.
— Сэр, нужно достать аптечку.
— Хорошо, только без фокусов.
Из строя пленных вышел не тот моряк что говорил, а другой, наверное штатный медик на катере. Быстро вернувшись с небольшим чемоданчиком, на котором был нарисован красный крест, он осмотрел плечо и наложил плотную повязку, не забыв косынку.
Несколько раз подняв пулемёт беря испуганных моряков на прицел и опуская ствол, я, наконец, расстроенно воскликнул:
— Нет, не могу убить безоружных. Блин, рука не поднимается… Может кто нападет на меня чтобы облегчить задачу?
— Как-то не хочется, сэр, — честно ответил один из моряков.
На меня с надеждой смотрели все, даже раненый, умирать не хотелось никому.
— Ладно, черт с вами. Плавать умеете все?
— Некоторые, — честно ответил офицер.
— Значит так, раненого на плотик. Вон он, я его вижу. Остальные в спасательные жилеты и за борт. Думаю, часов за пять вы достигните берега. Кто против?
— Мы согласны, сэр, — ответил за всех лейтенант, если я не ошибся в его звании.
— Тогда поторопитесь… Не все сразу! — крикнул я когда многие ломанулись к рубке. — Двое крайних принесут плотик и спасательные жилеты.
Было видно, что моряки опытные, так как они перед тем как спрыгнуть в воду поснимали обувь, оставив ее на палубе. Когда все оказались в воде, я перелез через борт и попал на железную палубу катера. Подойдя к леерам другого борта, я посмотрел на плавающих рядом моряков. Раненый находился в плотике, его уложили так чтобы не мочить пропитавшуюся кровью повязку.
— Подождите, — велел я им.
Бегом вернувшись на баркас, нашел шпагу и древний пистоль, и так же быстро вернулся обратно.
— Представьтесь, — велел я офицеру и радисту.
— Лейтенант Ричардс, — хмуро ответил командир, держась одной рукой за плотик, тяжело переживая потерю катера. Думаю, это изрядно подпортит ему репутацию.
— Томас Леньер, сэр, — представился радист, морщась от боли в плече.
— Вы потеряли катер, это так. Но вы спасли своими решениями экипаж, это дорогого стоят. Это вам за достойное поведение и правильные решения. Катера Америка еще построит, а людей уже не вернуть, если бы вы поступили по-другому.
Я бросил шпагу офицеру и тот ловко поймал ее, с интересом разглядывая.
— А это радисту, если бы все действовали как он и имели такую же выдержку, шансов у меня бы не было.
Один из моряков принял и пистолет, передав его радисту, приняли они награды без единого слова протеста. Черт его знает, что у них было в головах.
— Лейтенант, забыл спросить. Где мы находимся?
— Это воды Нового Орлеана, мы в двадцати милях от него.
— Ясно, а какая осадка у катера? Только в метрах.
— Почти два метра.
— Спасибо. Буду иметь это ввиду. Все. Уходите.
Я продолжал стоять на палубе, рядом с артиллерийской башней наблюдая, как уплывают американцы, чуя, как отсчитываются последние отведенные мне секунды. Время утекало. Стоял я не просто так, так как был более чем уверен, но корабле кто-то остался, не мог не остаться. Слишком спокойным был лейтенант, есть у него туз в козыре. Поэтому когда американцы удалились на триста метров, я начал проверять все помещения, закидывая сперва внутрь гранаты.
