Злата. Жизнь на "Отлично!". Том 3 (СИ) - "kopo6o4ka"
— Стёш, не беси директора, пожалуйста. Я тебе потом расскажу, чем все закончилось. — шепнул подруге я.
И Стёша послушалась. Ни с кем не прощаясь, она стрелой вылетела из кабинета, а на ее лице я заметил…
Моя подруга сейчас в таком же бешенстве, как и моя маман…
— Знаете, я думаю, что нам всем нужен небольшой перерывчик! — заявил я и, не дожидаясь ничьего согласия, потащил маман на выход, ну а Настя увязалась за нами.
Несколько минут спустя. Фойе школы.
— Мам… — обратился я к родительнице, которая, опершись о стенд с расписанием уроков, уставилась в одну точку.
— Что? — спросила она, когда пауза затянулась.
— Помнишь, ты спрашивала, хочу ли я годик пожить в деревне, вдали от всех? Ну, чтобы найти себя и все такое прочее… — поинтересовался я и, после того как родительница кивнула, продолжил. — Да, мам, я пришла к выводу, что хочу. Очень! Но…
Я поднял руку прежде, чем она успела что-либо сказать.
— Но не сейчас! Не в пору моей юности! Знаешь, я совсем недавно поняла одну очень важную для себя штуку…
— Какую? — вместо маман поинтересовалась Настя.
— Я ненавижу город. Не конкретно наш Зелек или Москву, в общем, а город как таковой. — ответил я. — Ненавижу все эти многоэтажные человейники; ненавижу безумные орды людей по утрам и вечерам, спешащие по каким-то своим делам. В конце концов, я ненавижу нашу соседку сверху, которая за каким-то чертом сегодня в четыре часа утра расхаживала по своему паркету на каблуках, отчего я совершенно не выспалась…
— Я зайду к ней. — пообещала маман. — Она…она немного странная.
— Короче, не сейчас, но к годам к тридцати, я хочу построить собственный дом. — я продолжил. — И чтобы он не ютился на каких-нибудь жалких шести сотках! Я желаю, чтобы у меня был большой участок, с лесом на нем, лучше с березами… А черт с ними! В конце концов, сойдут даже и плодовые деревья! И чтобы рядом не было вообще никаких соседей! Я построю просторный одноэтажный кедровый дом. Из толстенных таких бревен кедра…
Мне вспомнился мой хороший приятель оттуда, отгрохавший себе в Калужской области, возле реки Угры, целую усадьбу из кедра, которая, помнится, так понравилась Забаве.
— …и чтобы с утра, когда, едва проснувшись, я выйду на террасу, меня бы встречали птичьи трели, а не звуки бесконечного потока машин! Ну и, конечно же, было бы неплохо заиметь спортивный Лексус, чтобы с ветерком прокатиться по шоссе вечером своего выходного дня. Это из материального, конечно…
— Злат… — прервала меня маман.
— А я в свои пятнадцать мечтала, чтобы мама отпустила меня в клуб… — ввернула шуточку Настя.
— Знаешь, что нужно для исполнения этих моих хотелок, мам? — поинтересовался я, не обратив внимания на мамину подругу.
— Деньги. — ответила успокоившаяся маман.
— Деньги. — согласился я. — Очень большие деньги. Просто космические деньги для сегодняшней меня. Но я их заработаю. Сама. Собственным трудом…
Я поднял руку, призывая маман не перебивать.
— …ты и сама все увидишь, мам. Но для этого мне необходимо получить образование. Высшее. Без этого у меня ничего не выйдет. А для того чтобы получить его, мне нужно окончить все одиннадцать классов школы. Как думаешь, зачислит ли меня в десятый класс какая-нибудь иная школа, кроме этой?
Маман хотела что-то сказать, но я продолжил раньше.
— Не зачислит. В Зелеке так точно. Обязательными к посещению являются только первые девять, а у меня репутация проблемного подростка. Чрезвычайно проблемного, с какой стороны на меня ни глянь. Ни один из директоров школ не захочет меня у себя видеть, ведь никому не нужны лишние проблемы, мам. Всегда проще отказать. А Юрий Николаевич уже пообещал меня взять! Он сложный человек, и лишний раз его бесить точно не стоит, но в истории про меня это, скорее, положительный персонаж, так что я не хочу создавать ему лишних… — на этом слове я сделал акцент, — проблем. Мне есть дело лишь до родных и близких, а не до посторонних, и гадить им, посторонним, в ущерб себе мне неинтересно. Я желаю, чтобы «классную» уволили, хотелось бы, конечно, выписать ей «волчий билет», ну это уже как получится. А с родителей Кати Листьевой…
Тут я перешел на тихий шепот.
— …я планирую содрать столько «бабок», опять же, если получится, чтобы она еще несколько недель не смогла бы безболезненно сесть на задницу…
— Она тебе жизнь сломать собиралась, а ты все дело к деньгам сводишь… — маман вновь начала свирепеть.
— Точно-точно! — поддакнула ее подруга. — Такое с рук спускать нельзя ни в коем случае!
— Мам… — начал я, но осекся, ибо мимо нас сейчас шла одна из работниц школы, продолжив после того, как та скрылась из виду. — Не кипятись, пожалуйста. В тюрьму эту девицу никто не посадит, самый максимум, что ей грозит — поставят на учет, но…
Я пожал плечами.
— Если я все правильно поняла, то ее отец или мать — какой-то там чиновник средней руки, но тем не менее чиновник, а значит, уж как-нибудь сумеет договориться за родную-то дочку. То есть, те «бабки», которые мы могли бы получить от них в качестве компенсации за причиненные нам беспокойства, получат милиционеры или «опека»…или кто еще там занимается постановкой на учет подростков. А мы с тобой, получим только врага, и не одного, потому как в кабинет к директору точно заглянет полярная лисичка, ибо если поднять большой переполох, то непременно вскроется и участие «классной» во всей этой небольшой «шутке». Ну, ты поняла…
Маман пробормотала что-то неразборчивое.
— Мам, отхлестать Катю по мордочке и, если получится, вытурить из школы — мой выбор. Содрать с ее родителей побольше бабок — тоже. А вот ломать малолетней дурище жизнь, даже если я каким-то непостижимым образом сумею отправить ее на кичу — нет! От этого я не получу никакого удовольствия…
— Ладно, черт с ней! — злым тоном сказала маман. — Но я не хочу оставлять тебя здесь…
— Это же школа, Ир… — пришла мне на помощь Настя. — А в школе еще и не такая фигня случается. Ну, ты же это сто пудов сама помнишь.
— Блин… — потерев ладонями лицо, произнесла маман, однако, судя по всему, успокоилась. — Ладно, Злат, делай как хочешь!
Кабинет директора.
— Вы заявление сейчас писать будете? — спросил маму опер.
— Нет. — ответила та. — Сейчас не будем.
Директор, услышав эти слова, опустил взор на столешницу, и его поза стала гораздо расслабленнее.
Я практически уверен, что хозяину этого кабинета, а также его непосредственному начальству еще предстоит договариваться с милицией, но…
Если от нас не последует никаких заявлений, сделать это будет проще. И гораздо дешевле.
— В таком случае я с вами прощаюсь. — сказал опер, вставая со своего места.
Опер нас покинул, а вот капитан осталась…
— Злата, знаешь, репутация у тебя начинает складываться не очень хорошая. Все, кто, так или иначе, с тобой связываются, постоянно влипают в какие-то очень нехорошие и около криминальные истории. На твоем месте я бы крепко об этом задумалась. Добром это в итоге для тебя не кончится, я такое видела неоднократно… — заявила мне милиционер.
