Злата. Жизнь на "Отлично!". Том 3 (СИ) - "kopo6o4ka"

Все, кроме Стёши. И Насти. Последняя завороженно и с явным удовольствием наблюдала за разворачивающимся на ее глазах шоу и разве что не хлопала в ладоши.

Мне же вдруг жуть как захотелось выпить чайку…

— Так что вариантов у вас ровно два и сделать неверный выбор сложно. Или вы пишете заявление, или я. Выбирайте сами, какой из них вам больше нравится. В конце концов, вы же взрослая женщина, так называемая учительница. В кавычках…

Ответа «классной» долго ждать не пришлось.

— Да чтобы со мной в таком тоне разговаривала какая-то…! Да чтобы вот так…! — все, нервы у «классной» закончились, и она, покраснев как помидор, попросту заплакала. — Я напишу, Злат, хорошо…

Шмыгнув носом, она достала из подставки для канцелярии, стоящей на директорском столе, ручку, а затем…

— Морозова! — это решила вмешаться в ситуацию капитан милиции. — Я не поняла, вы чего так спокойно-то сидите? Что это за дела такие? Ваша дочь при вас же хамит своему учителю…

— Ну так, вы пишете заявление на Злату или как? — облизнув пересохшие губы, поинтересовалась маман у «классной», игнорируя и перебивая милиционера.

— Извините… — начала было возмущаться капитан.

— Не извиню! — ответила маман, повернув к ней голову, а затем просто встала и вышла из кабинета.

Все присутствующие уставились ей в спину. Впрочем, маман отсутствовала очень недолго, прогулявшись до своей коллеги — школьного секретаря и вернувшись от нее с несколькими чистыми листами бумаги формата А4.

— Пишите! — произнесла она, положив бумагу на стол перед «классной», а затем села на свой стул.

Я, посмотрев на маман, улыбнулся ей, а она подмигнула, но…

Нервов мама потратила знатно, и после такого вот вынужденного отпуска, ей, похоже, потребуется еще один…

— Кать, какая у тебя модель телефона? — тем временем «классная», шмыгая носом и роняя слезы на бумагу, начала писать…

— Это просто какой-то… — потирая виски, сквозь зубы произнес директор.

Некоторое время спустя.

— В «шапке» нужно будет написать… — получив от «классной» рукописное заявление и прочитав его, опер вернул лист «писательнице», после чего продиктовал недостающее.

— Что вы натворили…! — в сердцах воскликнул директор, явно имея в виду меня и мою маман. — У Златы же теперь… А!

Он махнул рукой.

— Так как и родитель, и педагог несовершеннолетней присутствуют здесь, то, если нет возражений, я намерен прямо сейчас опросить Петрову Злату… — начал было опер, вновь получив лист с «заявой».

— Подождите, пожалуйста! — подняв руку, перебил я следователя. — Раз уж заявление на меня уже написано, то я бы тоже хотела написать свое.

— На своего учителя? По поводу клеветы? — уточнил опер.

— Не совсем и не только… — в моих глазах, будто бы перед дракой, начали скакать адреналиновые «кляксы». — Я обвиняю свою одноклассницу, Листьеву Екатерину, присутствующую здесь, а также своего классного руководителя, Майорову Екатерину Петровну в том, что первая подбросила в мой рюкзак собственный телефон, а затем заявила, будто бы его у нее украли, а другая лжесвидетельствовала и клеветала на меня, утверждая, что своими глазами видела, как я ворую устройство Листьевой!

Заиграла мелодия, возвещающая о завершении второго урока.

Услышав мои слова, Катя окончательно утратила свой образ Снежной королевы, а ее сильно «отштукатуренное» лицо скривилось, превратившись в уродливую маску страха напополам с ненавистью.

— Петрова, слышь! Воровка! Если ты, думаешь, что я и мои родители пожалеем тебя из-за того, что у тебя, видите ли, не «все дома», то ты…

— Секундочку! — прервал ее опер. — Злат, вот в процессе опроса ты и изложишь свои мысли по поводу произошедшего. То, что ты расстроена — это понятно, только не нужно бежать впереди паровоза.

— Товарищ милиционер, вами уже было принято заявление от моей классной руководительницы? — поинтересовался я.

— Да, оно было принято. — подтвердил опер.

Принято, но еще, очевидно, не зарегистрировано. Если здесь порядок подачи заявлений в правоохранительные органы тот же, что и там, а так оно, скорее всего, и есть, то «классная» должна была получить специальный квиток, а раз она его не получила, то…

Всю ситуацию еще можно откатить назад, сделав вид, будто бы ничего и не было.

— Чудно! В таком случае я предлагаю один раз все увидеть, нежели сто раз услышать. Тем более что тут уже и так наговорили достаточно всякого…

Я достал карту памяти и передал ее директору, который, повертев устройство, вопросительно уставился на меня.

— Юрий Николаевич, позвольте воспользоваться вашим ноутбуком, пожалуйста. — ответил на его немой вопрос я.

— А что там, на карте? — тут же спросил директор, положив карту памяти на стол перед собой и не торопясь исполнять мою просьбу.

— Сегодня, придя с утра в класс, я, совершенно случайно, конечно же, положила на подоконник видеокамеру, включённую и записывающую все происходящее… — имея крайне конфликтную натуру, помноженную на подростковые гормоны, я, почуяв «кровь» своих недоброжелательниц, распалялся все сильнее. — На карте памяти, слово из пяти букв. Начинается оно на к (скорее, на п, но я в гостях у директора школы) и заканчивается на ц. Екатерина Петровна, вы уже знаете, что это за слово или «крутим» «барабан» дальше?

Судя по ошалелому виду обеих заговорщиц, они прекрасно осознали, что это за слово, даже без просмотра моего внезапного (для них) «киношедевра».

— Совершенно случайно, да?! — дрожащим голосом возмутилась Листьева. — Не ври, Петрова…!

Она недоговорила, когда…

— Юрий Николаевич, давайте уже посмотрим эту запись, пожалуйста! — перебивая Катю, потребовала маман.

Ох, ё… Такого тона мне от нее слышать еще не доводилось…

— Включите запись, пожалуйста. — повторил ее просьбу оперативник.

Директор, у которого от неприятных предчувствий тоже начали явственно подрагивать кисти рук, хотя он и пытался это скрыть, вставил карту памяти в соответствующий слот и запустил видеофайл.

— Стёш, с какого момента начинается все самое интересное? — поинтересовался я у безмолвствовавшей до сего момента подруги.

Стёша назвала время и директор, передвинув ползунок в видеоплеере на нужное время, развернул ноутбук таким образом, чтобы происходящее на дисплее было видно всем присутствующим.

На видеозаписи оказалось явственно видно и слышно то, как Катя Листьева, подойдя к моей парте, спрашивает у кого-то, кто не попал в кадр…

— Она ушла?

— Ушла. — ответил ей девичий голос (точно не «классная»!).

…а затем, быстро расстегнув мой рюкзак, кладет в него свой телефон (это точно, ибо на его чехле была нарисована та самая белая лилия), а после чего, застегнув молнию, неспеша выходит из кадра.

Итого, Ладову на основании этого видео «пристегнуть» к ситуации не получится. Голос за кадром принадлежит не Нике, ибо у той явственный дефект произношения звука л, а девица на видео произнесла его чисто, а значит, круг заговорщиц известной мне троицей не ограничивается.