Гонщик 2 (СИ) - Матвеев Дмитрий Николаевич

Баронессу фон Велсберг увела полиция, ибо налицо было уголовное преступление и целых две жертвы. И если мне досталась, одна пуля, и то по касательной, то Трояновичу не меньше трех и прямо в грудь. Насколько тяжелыми были его раны, я не интересовался. Если помрет — горевать не стану. А Винкельхорн ускользнул. Пока остальные фигуранты были в отключке, он представил дело так, что нанюхавшаяся наркоты девка — простите, конечно же леди — сбрендила и принялась палить куда попало. Вот мне и поляку попало, а ему повезло. Так и вывернулся в первый момент, а после нашел способ втихую сбежать. Наверняка сейчас где-то строит свои козни, так что придется быть начеку.

Так или иначе, но мы собрались и поехали. Прибыли к нужному времени на всё ту же Красную площадь, и я обнаружил, что помимо нас к старту готовятся еще пять экипажей: двое германцев, француз, кто-то из наших отечественных гениев-энтузиастов и тот самый прыткий итальянец, с которым мне пришлось повозиться в начале гонки. Вот и верь этим великим князьям! Теперь вместо того, чтобы спокойно ехать, придется с этой пятеркой биться. А я, знаете ли, не в форме.

Конечно, рана моя была не опасной. По сути, царапина. Неделя покоя — и все пройдет. Но сейчас любое движение тела причиняло мне боль. Медленное движение — маленькую, резкое — соответственно, сильную. От различных опиатов в качестве обезболивающего я отказался. При движении по нашей российской грунтовке на скорости более шестидесяти миль в час нужна полная сосредоточенность, если хочешь доехать до финиша, а не до ближайшего кювета. Так что терпел, старался двигаться осторожно, рулем крутил скупо. И как же хорошо, что привод тормозов у «Молнии» ножной! Иначе я бы точно не справился.

Народу на площадь набилось до отказа. Мы, все шестеро, выстроились ровной шеренгой вдоль стартовой линии. Градоправитель произнес речь, к счастью, существенно короче вчерашней. Экипажи уселись в мобили, стартер пальнул из револьвера холостым, и мы рванули вперед под крики толпы и взлетающие вверх разнообразные головные уборы.

Этот старт был гораздо комфортней того, первого, два дня назад. Не было ужасной толпы мобилей, не было жуткой тесноты и наглых конкурентов. Но вырваться вперед сразу, в один момент, я не смог. Видимо, схожие мысли приходят в умные головы независимо от государственной принадлежности этих голов.

Целых три конкурента с ускорителем! А я, учитывая свои нынешние кондиции, побоялся слишком резко разгоняться, вот и тянусь теперь четвертым, сразу за немцем. Позади второй немец телепается, и это несколько напрягает. На улицах полно зевак, и обгонять нет никакой возможности — подавлю народ. Придется тащиться в общей колонне, пока не выедем из города. А там — Черные Грязи. Конечно, дождя с утра не было. Но успело ли просохнуть?

Худо-бедно пелотон выскребся за городские заставы и поехал чуть быстрей. И тут пара немецких мобилей принялась зажимать нашу «Молнию». Не обращая внимания на уходящие вперед аппараты, немец, тот, что шел впереди, стал подтормаживать и активно маневрировать, не пуская меня вперед, а тот, что позади — поджимать, мешая маневру, и пытаться зайти справа. Понятно, чего хотят: подловить и выдавить с дороги или подставить под встречку. У меня, конечно, отрыв по времени от всех остальных участников большой, но сейчас я не могу крутить рулем слишком резко. Вернее, могу, но без крайней нужды делать этого не хочется. И немцы, сдается мне, прекрасно об этом информированы, вот и наседают. Кроме того, слишком уж слаженно они работают. Слишком уж отработаны у этой парочки пакостные и подленькие приемчики. И кто знает, сколько конкурентов они устранили этаким гнилым способом.

Так, матерясь про себя, мы доехали до Черных Грязей. Конечно, дорога в селе частично просохла. Но — только частично, лишь одна сторона. И, конечно, тот немец, что ехал впереди, ушел на сухую сторону, справедливо опасаясь застрять. Вот тут-то и настал мой час! Прибавив скорости, сколько успел, я рванул прямо по яме, наполненной густой черной жижей. Расчет был прост: раз дорога уже наполовину высохла, значит, местные хляби совсем уж глубокими быть не могут. Широкие колеса не дадут мне сильно провалиться, а набранная скорость не позволит завязнуть.

Так и вышло. Запас скорости был достаточным, и «Молния», раскидывая по сторонам ошметки грязи, одним махом пролетела несколько метров, оказавшись наравне с тем, передним. А там уже сказались преимущества нашего мотора. Быстро, за считанные секунды, мы набрали скорость, став недосягаемыми для конкурентов. Только одно было плохо: мобиль, пролетая грязевую яму, неслабо так подбросило. Ничего страшного, в сторону даже не рыскнул. Но вот при приземлении поперек спины, чуть ниже лопаток, неслабо так резанула боль.

Нет, руль я из рук не выпустил, и дернулся не слишком сильно, но скривился и даже зашипел. Клейст заметил, и, оторвавшись от зеркала заднего вида, тревожно взглянул на меня. Быстро оценив, мое состояние, он снова уставился в зеркало.

— Ах-ха-ха! — неожиданно разразился он громким хохотом. — Поделом им, колбасникам! Ишь, моду взяли — честных гонщиков зажимать!

Я на секунду отвлекся от дороги, тоже глянул в зеркало и от души улыбнулся. Даже боль несколько поутихла. Действительно, поделом. И ведь чистый случай, никакого умысла с моей стороны. Гоночные мобили немцев, по моде нынешнего времени, весьма аскетичны. И ветрового стекла у них нет, вместо этого предполагается использовать гогглы. Когда я летел через лужу, изрядный комок грязи залепил немецкому гонщику очки, напрочь лишив его обзора. И, чтобы не вылететь с дороги, ему пришлось резко сбавить скорость, едва ли не до полной остановки. Второму же немцу, чтобы избежать столкновения, ничего не оставалось, как пытаться проскочить следом за мной, через яму с грязью, в которой он благополучно застрял.

Теперь впереди оставались двое: шустрый итальянец, с которым уже однажды пободались, и наш соотечественник. Они за время разборок с германцами успели уехать довольно далеко, но это меня не слишком волновало. Средняя скорость у «Молнии» выше, догоним. Пусть не сразу, пусть к Твери, но догоним.

Как я планировал, так и вышло. Перед Тверью мы догнали двоих лидеров. Сходу обгонять их я не планировал, время в запасе еще было. Да если даже и придется тянуться за ними вот так вот до самого Петербурга, победа уже у меня в кармане.

Навстречу нам то и дело попадались отстающие, те, кто провел нынешнюю ночь в Твери. С одной стороны, это был повод осторожничать, а с другой — некоторая надежда на то, что мстительный господин Винкельхорн не решится устраивать пакости при таком стечении народа. Темные дела делаются в тайне и, лучше всего, ночью. А мобиль у нас приметный, даже на ощупь не перепутаешь.

Колонна лидеров, три мобиля, заехали в Тверь без особой помпы. Народ уже насмотрелся на диковины: на великолепных мужчин в шлемах и кожанках и на их гоночные аппараты. Так что ажиотажа наше появление не вызвало. На контрольном пункте еще и пришлось объяснять, что мы едем не из Питера, а из Москвы.

— Надо же! — удивился чиновник, отмечая маршрутный лист. — Да вы, судари, вполне претендуете на победу!

— Разумеется, — ответил я. — Иначе и выходить на старт не имело смысла.

Чиновник с улыбкой покачал головой:

— Шутить изволите, господин Стриженов? Наверное, вы и отдыхать не станете, дальше поедете?

— Конечно. Отдохнем после гонки.

Много времени формальности не заняли, однако оба конкурента успели прилично оторваться. Встречных гонщиков между Тверью и Великим Новгородом было немного, лишь последние из отставших грузовиков, которые решили хоть тушкой, хоть чучелом, но добраться до финиша. Хотя бы до промежуточного. Еще до Торжка я нагнал соотечественника. К моему удивлению, он не стал спорить за лидерство, а принял вправо, пропуская «Молнию» вперед. Когда мобили поравнялись, он прокричал:

— Удачи, господин Стриженов!

Я не стал отрываться от руля, Клейст всё сделал за меня. И ответных благодарностей накидал, и пожелал всего, что полагается желать в таких случаях. Несколько секунд — и мы ушли вперед.