Сергей Плотников - Из рук врага
Да что там — отделённая от шеи голова, быстро приставленная обратно, должна была прирасти назад! Регенерация и восстановление частей тела после знакомства с зубами демона под присмотром и руководством доброго доктора Лимы не прошли для принцессы бесследно, настолько, что к врачам, особенно к хирургу, ей обращаться теперь настоятельно не рекомендовалось. Во избежание обморока «коновалов» и аптекарей, а также появления слухов, порочащих императорское достоинство. Впрочем, нужны ей теперь эти средневековые шарлатаны, что ли? «Больной, исцелись сам» — этот девиз ей пришлось осваивать и в Арке… Но там ей для этого предоставили, так сказать, весь инструментарий и инструкторов (и самые прогрессивные методы от заботливого Охотника — отдавать новые конечности теперь уже акуле принцессе очень не хотелось). Увы, но другого способа вернуть прежнюю форму и подвижность не было даже у самого прогрессивного в плане медицины человеческого государства на планете, и теперь процент «живой» древесины в организме её достигал пугающего значения в двадцать пять процентов от массы тканей. Одни кости правой руки и ноги, целиком реморфированные из тканей фитосимбионта, чего стоили, это не считая армирования-оплётки мышц и «нормальных» костей. А уж как весело теперь выглядели (брр, она теперь знала их внешний вид!) внутренние органы брюшной полости…
Строго говоря, принцесса Мара человеком (не в генетическом плане, там всё осталось по-прежнему) не являлась, как и основной состав Арка теперь. После трагических событий на Руме Совет Республики всерьёз озаботился выживанием своих граждан, как полных, так и нет, хотя здоровым людям, разумеется, не пришлось проходить все эти «экспериментальные процедуры». Да и «банк органов», включая конечности, на острове-столице, как оказалось, существовал, — только попробуй подобрать донора для почти ребёнка, да ещё такого, как принцесса. Так что себя она вполне могла считать тем самым «элитным фитокиборгом», как её обозвал Алессо, после чего попытался объяснить смысл понятия…
Н-да, не успел. За шесть часов. По словам землянина, при должном обучении такие, как Мара, могли стать настоящими суперсолдатами, способными противостоять десятикратно превосходящему численно «мясу» из обычных людей… Только для этого требовалось специальное обучение, а учить было некому. Увы. Всё на собственном опыте… который Марина теперь предпочитала не получать. Одного раза хватило — наигралась! Настоящее чудо, что в мире нашлось такое место, где её смогли хотя бы спасти, не говоря уже о том, чтобы вылечить… Впечатления и переживания, которые хоть уже и подёрнулись лёгким налётом новых воспоминаний и событий, были всё ещё куда сильнее чувств, что вызывал вид дворца… да и любых других чувств тоже. Сколько времени должно пройти, чтобы померкла та боль, то отчаяние и та надежда, вновь обретённая способность ходить и пользоваться ножом и вилкой одновременно?
Короче, лейт-охранник своего добился: махнув рукой, её высочество Марина изволила вернуться в свой транспорт и до самого дворца больше не желала «развеяться и прогуляться». Хватит. Нагулялась. Впрочем, у своего отца Мара тоже кое-чему научилась: прятать голову в песок и убегать от проблем не поможет. Как бы ни хотелось. Потому она твёрдо была намерена отработать как можно качественнее свою роль в общем плане группы посвящённых в «большие эльфийские разборки» — собственно, она сама и разработала стратегию поведения и последовательность действий для себя, принцессы: если что пойдёт не так, винить будет некого.
Арковцы довольно неплохо придумали, как уцелеть в грядущем… ну, скажем так — глобальном конфликте, а вот для того, чтобы уцелела империя, поработать придётся уже ей. Как бы ни хотелось Марине заняться чем-то мирным и полезным, вроде развития медицины (просто позор: на фоне паровых двигателей — по сути средневековое состояние в стране! Только что руки мыть научились и мыться регулярно — и то хлеб…), она обязана была спасти свой народ. Хотя бы часть его. Хотя бы попытаться. Чего-чего, а уж решимости ей было не занимать.
Интерлюдия 11
— Ваше императорское величество! — Глядя на то, как профессионально угодливо кланяется Марсо Грегори, можно было подумать, что он всю свою сознательную жизнь как минимум через день обивал пороги всевозможных чиновников, а не убежал в двенадцать лет от скучной жизни навстречу приключениям.
В тринадцать — он уже юнга в составе команды корабля-охотника пиратов, в двадцать — фермер, выкупивший плантацию для выращивания тутового шёлка, в сорок — бросивший семью и двух жён (правда, с фермой, приносящей немалый доход и захватившей все соседние земли) ради новых приключений (и ради двух новых женщин) на борту лоды-колонизатора эмиратского купца, завербованный в качестве специалиста по земледелию и землепользованию. И вот теперь, ещё двадцать один год спустя, он — фактически третье лицо в аграрной Республике Арк, официальный посол, торговый представитель и глава ячейки антиэльфийского заговора людей в имперской столице. Ну, что сказать? Затея двенадцатилетнего мальчика, наслушавшегося матросских баек, удалась именно так, как ребёнок тогда хотел. Впрочем, не сказать чтобы взрослый изменился совершенно: ощущение грядущей опасности, опасности такой, от осознания которой у иных храбрецов затряслись бы поджилки, заставляло министра сельского хозяйства смотреть в будущее… с лёгким интересом, так сказать. Может, сложись все по-другому, сейчас бы он мог себе говорить: «Ну, я прожил достойную жизнь», но теперь, выглядя от силы лет на тридцать пять (и чувствовал себя так же — да здравствует фитоимплантация!), Марсо по прозвищу Плуг думал гораздо более оптимистичнее: «Столько ещё впереди!» Упускать что-то из того, что может произойти, он не собирался.
Император Свят Первый произвёл на официального представителя Арка двоякое впечатление. С одной стороны, время «представления ко двору» Марсо было сокращено буквально до одной минуты — будто не посланника государства, пусть далёкого и не такого уж большого (по населению), представляют, а купца первой руки: одно отличие, поставили его перед негоциантами и представителями крупных логистических компаний. Правда, Арк вот уже более полугода как начал открытую и прямую торговлю с империей — сразу после того, как принцесса своей рукой смогла написать нужное письмо, ушедшее вместе с первым грузовым тримом, забитым контейнерами с пробным ассортиментом продуктов и лекарств. И схемой контейнерного терминала-склада на утверждение городскими властями: намёк на то, с кем, собственно, принцесса нашла общий язык. Так что в тронном зале происходила лишь формальная процедура, не более того… Но всё равно слегка покоробило: этакое ненавязчивое указывание «своего места», а ещё говорили, что старые порядочки в империи давно в прошлом!
С другой стороны, сразу после приёма Плуг удостоился личной аудиенции, которая, в отличие от ожидаемой «беседы в малой гостиной» или даже «разделённой малой трапезы» (монарху надо питаться, а дел столько, что приходится порой делать их и во время еды), один в один походила на привычные совещания Совета Республики: стол, кресла, несколько человек, кувшин с водой — и обсуждение конкретных вопросов. Единственно, что отличалось, — поклониться перед тем, как сесть, всё же пришлось.
— Я рассмотрел прошение о предоставлении земли для торгового представительства и посольства в столице сверх выделенной территории в порту… и утвердил. — Монарх вне тронного зала не затруднял себя называть свои поступки протокольным «мы решили», говоря чётко, конкретно и по-простому. Грегори даже зауважал его немного больше, несмотря на историю с Алессо и дальнейшее: государственный деятель из Свята Первого… получился. Просто — получился. Уже за это вероятного противника стоило уважать — уважение к врагу никогда не вредит, а часто и помогает не зазнаться в своей «крутости», например, или в «хитроте плана». Не каждый правитель способен отречься от даже столь малой привилегии, как употребление выделенного местоимения в разговоре, подчёркивающем разницу между ним и другими людьми, бременем власти не облечёнными. Но, видимо, властителю самого большого участка суши в мире ощущения собственной избранности и так хватало, может, даже с перебором. — Мне импонирует ваше желание работать прежде всего с государственными имперскими скупщиками без принятия участия в оптово-розничной торговле в стране, оттого я намерен благосклонно отнестись и к другим вашим предложениям. Не скрою, ещё больше торгового договора мне понравилось ваше намерение развернуть сельскохозяйственную деятельность на территории моего государства: растянутая морская логистика не способствует объёму поставок, стоимость, да и надёжность таковой оставляет желать лучшего, по крайней мере в ближайшие десятилетия точно. Однако меня поставил в тупик ваш странный выбор местности: бывшая приморская территория эмиратов, ныне имперский Дальний Восток. Мало того, вы просите выделить не дельты рек и зоны вдоль русла с плодородным гумусом, но именно береговую зону от кромки моря и в глубь пустыни полосой в пятьдесят километров, «исключая города-гавани, территории уже имеющегося сельского хозяйства и военные объекты»… Несколько странный выбор, не так ли? Дабы облегчить вам объяснения, скажу: я уже запрашивал имперский университет на предмет разработки плана скачкообразного увеличения собственного производства растительной сельхозпродукции. И единственный (и ОЧЕНЬ дорогой!) план, который мне был предложен, — это распашка целинных земель тропической саванны, расположенной между Севером и Югом нашей страны. Как меня уверили, в приморской полосе достаточно влажный климат, и только давление сформировавшегося устойчивого сообщества крупнокопытных и произрастание многолетних трав не даёт вырасти на том месте буйным джунглям… А теперь я вас внимательно слушаю.
