Сергей Плотников - Из рук врага
— И… ничего нельзя сделать? — Кажется, Лайла была готова заплакать.
— Получается, у людей нет сил справиться с одним Лесом лоб в лоб из-за уязвимости к биоугрозе. Причём даже при нашей прямой поддержке: из-за использования фитотехнологий эльфов мы лучше защищены от искусственно стимулированных инфекций вроде лихорадки и аллергий, но разрушить наши конструкты для них — дело плёвое.
Лима даже достала блокнот, в котором делала пометки, причём без ручки, заставляя фитобумагу прорисовывать и запоминать линии и символы.
— Западный Лес эльфов, поддерживая империю, скоро сможет снести любой Лес, кроме Южного, однако южники смогут вообще сами снести все эльфолеса, кроме своего. Таким образом, прогнозируемые исходы: победа Западного либо победа Южного Леса, и в любом случае следующий их ход — расправиться с нами.
— За счёт фактора внезапности, если это вообще возможно, империя при прямой поддержки Арка может успешно уничтожить Лес на Флогосе… наверное, — внёс свою лепту я. — Теоретически после этого может можно предположить успешную с некоторой вероятностью акцию против Южного.
— И Северный Лес благодарит нас за расчищенный мир, — припечатал Стерх. — Как камень, катящийся с горы: куда ни встань, если ты на пути — так и так придавит. Надо быть самому из камня, чтобы его остановить…
— Мать моя… Стерх, да ты гений! Ребята… и девчата, наш лидер-то — о-го-го! — Я представил себе этот катящийся камень… и в голове у меня внезапно прорисовалась вся картинка. Эльфы, магия, фитотехнологии… Накрутили мы себя, а решение-то само напрашивается. Надо было лишь посмотреть под чуть другим углом… Ну и с перепугу достать кое-какие пассивные знания. — Стать такими же по силе? Легко! Я знаю как! Но для этого нужен мир с империей… и показать Южным, какие мы послушные и пушистые… Нам теперь тоже нужно время, но чуть меньше, чем конкурентам… Что вы так на меня смотрите? И нет, я не сошёл с ума! Сейчас всё объясню…
Интерлюдия 10
Мара, остановив карету на вершине одинокого в городском пейзаже холма, стояла и смотрела на императорский дворец… и никак не могла разобраться в коктейле своих чувств. Огромное здание в центре довольно небольшого парка — это было особенно хорошо заметно издалека, вот отсюда — достраивали и перестраивали множество раз. Каждый — каждый! — из её властвующих предков считал своим священным долгом оставить след в истории ещё и добавлением хотя бы крыла или павильона, и не у каждого хватало художественного вкуса или хотя бы мозгов не мешать архитектору возвести что-то красивое и гармонично вписывающееся в существующий архитектурный ансамбль. И хотя Свят Первый и не был родственником по крови предкам-императорам (а до того князьям, снимавшим «сливки» с торговой гавани), дурную инициативу он поддержал особенно активно, правда, занялся прикладной стороной вопроса — удобством проживания и, скажем так, профильной деятельностью.
Древнее тщеславие вылилось в прогрессивные идеи нового монарха, и неоднократно: уже после её отъезда южная часть сооружения-химеры дополнилась длинной кирпичной коробкой удивительно утилитарного дизайна, а над центральной частью комплекса поднялись на высоту пятидесяти метров ажурные мачты из металлических балок, раскинувшие целую сеть растяжек и кабелей на окружающие крыши. Чуть поодаль от основных строений высилась почти достроенная кирпичная труба совершенно заводского вида, добавляя пейзажу некоторую совсем уж эклектичность и слегка сюрреализм. Плюс старую часть дворца тут и там пятнали места проведения ремонтных работ, напрочь уничтожив лепнину и штукатурку, обнажив то каменную кладку, то старый, тёмно-красный кирпич, то вообще дерево, потемневшее от прошедших столетий…
Надо же, и как ей раньше всё это не бросалось в глаза? Все эти различия между старым и новым, этот вечный «ремонт», не утихающий ни на месяц, извечные чужие люди в коридорах и переходах, на лестницах и у дверей, и хорошо, если обычная гвардия. После того как «госпожа посол» в течение почти года прожила в собственном доме на острове Арк, мнение Марины о должной приватности и доступном комфорте значительно изменилось. По крайней мере пятиминутная (!) утренняя прогулка в туалет в специальном платье-после-сна-но-дооблачения (!!), когда по пути тебе попадаются склоняющиеся в преувеличенно уважительных поклонах придворные (!!!), больше не казалась ей чем-то обычным и правильным, впрочем, как и чуть ли не торжественные выносы ночной вазы принцессы. Хорошо, хоть горшку не догадались заставить кланяться лизоблюдов при дворе: что те и глазом не моргнули бы сделать, Мара не сомневалась. И это она ещё не помнила время, когда у дворца даже водопровода не было, не говоря уж о канализации.
Тяжела ты, доля монарха: вместо дома — общежитие (с дверями нараспашку), вместо нормального рабочего места — неудобный трон и тяжёлая, довольно глупая униформа, вместо семьи… м-да, вместо семьи — венценосная супруга и наследники. С другой стороны, по всем канонам она уже… гм… взрослая и самостоятельная, так сказать, единица императорского рода: в обычных семьях в такие лета доверяют и поля самостоятельно пахать, и за прилавком семейной лавки торговать как «хозяину», покрикивая на помощников из наёмных, только разве что служить в победоносной армии империи ещё нельзя — молодые растущие организмы очень не выгодны в плане униформы. Вот восемнадцать стукнет…
— Гхм! Ваше высочество! — Выдержки начальнику охраны хватило ровно минут на пять. Уже приплясывал не только его жеребец, но и он сам, прямо в седле.
— Что-то не так? — Принцесса царственно повернула голову и окинула «своего» человека показательно удивлённым взглядом. — Или есть какие-то особые инструкции от отца?
— Доставить ваше высочество в целости и сохранности! — брякнул начальник телохранителей.
Неужели у отца вся служба охраны так работает или только ей так повезло?
— Что может угрожать мне, урождённой имперке, в коронном городе, да не простом — в самой столице? — Для усиления эффекта Мара даже чуть приподняла одну бровь.
Жест этот был подсмотрен и скопирован у Гуураки Мики по прозвищу Охотник. Этот немногословный советник Республики вообще очаровал её — не мужским обаянием, а как учитель и наставник. Кто ещё может взять тебя на испытания гарпуномёта против акул в естественных условиях в рамках «разработки подвижности протезированной конечности»? Поправка: взять девушку пятнадцати лет в качестве единственного напарника, у которой приживлённые рука и нога ещё не особо слушаются? Ох, как матерился Мора Рокс, узнав об этой истории… слегка постфактум.
Практическую сторону крепкого сквернословия на пяти разных языках молодая принцесса тоже старательно запомнила… и после окончания воздуха в лёгких республиканского лидера даже попросила объяснить значение некоторых терминов. Ну а что — Алессо и Лиме в таком ключе общаться можно, а ей, благородной леди, нельзя? Нет, не прокатит!
— Вы не просто имперка, вы — дочь правящего рода, — проглотив нецензурный пролог, начал просвещать охраняемую особу проклинавший всё на свете лейтенант дворцовой стражи, которому всё больше хотелось закинуть свой ценный груз в карету хоть силой и везти, желательно не останавливаясь, чтобы поскорее передать смертельно опасный не только для карьеры «груз» (это если что-то случится) — врученное под его личную ответственность на пирсе в порту императорское дитя. Хрупкая, тонкая в талии девушка в платье слегка странного кроя из новомодной (в последние полгода) заморской ткани совершенно не внушала ему своим видом надежды на успешные защитные мероприятия, «если что…». — Наша страна ведёт войну на севере континента, войну долгую и сложную. Есть напряжение в международных отношения с королевством Наррона… Да и другие люди могут желать вам плохого. Столица — город-порт!
— Вот как? Обязательно передам вашу точку зрения на проблемы безопасности, лейтенант, — беспечно откликнулась временная подопечная, которую теперь стрелой или пистолетной пулей даже точно в сердце было не убить.
Да что там — отделённая от шеи голова, быстро приставленная обратно, должна была прирасти назад! Регенерация и восстановление частей тела после знакомства с зубами демона под присмотром и руководством доброго доктора Лимы не прошли для принцессы бесследно, настолько, что к врачам, особенно к хирургу, ей обращаться теперь настоятельно не рекомендовалось. Во избежание обморока «коновалов» и аптекарей, а также появления слухов, порочащих императорское достоинство. Впрочем, нужны ей теперь эти средневековые шарлатаны, что ли? «Больной, исцелись сам» — этот девиз ей пришлось осваивать и в Арке… Но там ей для этого предоставили, так сказать, весь инструментарий и инструкторов (и самые прогрессивные методы от заботливого Охотника — отдавать новые конечности теперь уже акуле принцессе очень не хотелось). Увы, но другого способа вернуть прежнюю форму и подвижность не было даже у самого прогрессивного в плане медицины человеческого государства на планете, и теперь процент «живой» древесины в организме её достигал пугающего значения в двадцать пять процентов от массы тканей. Одни кости правой руки и ноги, целиком реморфированные из тканей фитосимбионта, чего стоили, это не считая армирования-оплётки мышц и «нормальных» костей. А уж как весело теперь выглядели (брр, она теперь знала их внешний вид!) внутренние органы брюшной полости…
