Юрий Иванович - Андрогин
– Как тебе могло присниться, если мы никак ещё не спали?
– Ну-у-у… я даже не знаю… Мне стало так хорошо, что я пару раз провалился в какой-то транс, напоминающий сон.
– То есть ты максимально расслабился?
– Ещё бы при таких ласках не расслабиться!
– И как тебе виделись подсмотренные сценки, замершими картинками или движущимися?
Врать не хотелось, так что пришлось чуть задуматься, прежде чем ответить:
– Более чем движущимися. Даже запахи и звук пробивались! – Потому что про себя решил: «Здесь, на Юге, Ведьмовской горы нет, но это не значит, что какого-нибудь архива или хранилища древних знаний не существует. Старейшины уже вчера на что-то такое намекали. И меня к нему вполне могут допустить, если я правильно сформулирую и преподнесу старейшинам свои новые возможности. Только бы не переборщить… А то ведь и тут могут сжигать на костре слишком ретивых колдунов. И так меня местные варвары бог весть за кого держат!»
Действительно, воспоминания за последние два дня подтвердили: Арис невероятно активно окунулся с головой в алхимию, чистую химию, фитотерапию, фармакологию и местное целительство. Да и во все местные производства и ремесла успел заглянуть. Потому что в каждом, хоть минимально, да использовалось какое-то химическое вещество, редкий минерал или что-то из них производное.
Сейчас же, анализируя свои действия иным, совершенно свежим и посторонним взглядом, вспомнилось, как косились на «сошедшего» все мастера и специалисты без исключения. Говорить толком не умеет, требует всё показать, самовольно щупает, нюхает и на вкус пробует. Частенько, если не получается уговорить, пытается реквизировать, ссылаясь на нужды общины. А кому такое понравится? И к чему подобное может привести? Стал мужиком, чуть ли не случайно выбился в герои и решил, что ему море по колено?
Тем временем женщина уже третий или четвёртый раз переспрашивала:
– Что с тобой? Почему молчишь? Я тут распинаюсь, как это здорово и почётно стать видящим, а ты словно оглох и почти не дышишь.
– Извини, задумался… И понял, что последние два дня вёл себя чуточку неправильно. В связи с чем все жители общины могут меня признать несколько странным. А то и вообще ограничат мне свободу действий…
– Это ты зря! – хихикнула Дамилла, удобнее устраиваясь у него на груди. – Никто тебя ни в чём ограничивать не станет… пока ты не станешь рваться к власти или не вздумаешь призывать к завоеванию и порабощению иных общин. Вот с этим у нас строго, сразу могут несчастный случай устроить, а то и на голову укоротить.
– Вот! И я об этом! – Он хоть и отвечал излишне эмоционально, но делал это шёпотом. Помнил о спящих детях и Каити.
– Но ты не путай стремление к власти с получением дара от всего мира Клочари, – менторским тоном вещала колдунья. – Это высшее чудо, которое даётся на благо всей общине.
– Ага… то есть дар даётся не богиней и не богами, а целым миром? – Получив удивлённый кивок на вопрос, продолжил свою мысль: – Тогда почему никто не поклоняется Клочари, не прославляет его? Зато постоянно упоминают Сияющую?
Женщина удивилась ещё больше:
– Разве на твоём острове было не так?
– Если честно, то совсем не так… Поэтому и хочу услышать о мироустройстве и богах от тебя. Расскажешь?
– Ладно, слушай… – дала себя уговорить Дамилла. Но вместо того, чтобы начать рассказ, вдруг покосилась на занавеску у лежанки и добавила в голос строгости: – Каити! Ты уже не только подслушиваешь, но опять пытаешься подсмотреть?
Тон отвечающей девушки, без сомнения, был обиженный:
– Так вы всё равно спать не даёте! То стонете, то шепчетесь! А раз заснуть не могу, хочется послушать. Мне тоже интересно про Клочари узнать… И про Сияющую…
Хозяйка дома скривилась, словно лимон куснула, но потом поступила настолько неадекватно, что Арис чуточку растерялся. Его заставили подвинуться к самой стенке, колдунья легла посредине, а молодой, явно озабоченной шестнадцатилетней девице разрешили лечь с краю. Правда мужское тело в первую очередь оказалось целомудренно прикрыто одной из шкур, да и женские тела потом упрятались под одеялами.
Только и удалось рассмотреть, что Каити одета в простую льняную сорочку до колен. Вроде и бесформенная одежонка, в виде балахона, но выпуклости под ней просматривались вполне аппетитные. И кого это больше всего поразило, так это Дарью Чернову, которая ещё недавно была в теле Жармин, а сейчас внимательно прислушивалась к новым ощущениям:
«Странно устроен мужской организм. Мне лично глубоко плевать на прелести малолетки, а вот кое-какие органы самца уже начали реагировать. Недаром про мужчин утверждается, что большая часть мозга у них не в голове, а в ином месте. И ведь только что получил, гад, удовольствие! А всё равно инстинктивно на другую самку пялится… И готов позариться, чёрт бы его побрал!..»
Хорошо, что подобные проблемы волновали только Чернову. Остальные вроде как подобным не заморачивались. И рассказ о теологии местного мира вёлся полным ходом.
Вначале было дано определение богини Сияющей. Её также верно было называть и Светящейся. Она оказалась не совсем соответствующей своему названию, потому что отвечала за земную твердь и всё с нею связанное. А своим именем была обязана нижним, светящимся поверхностям второго и третьего островных уровней. Тех поверхностей, которые являлись сводом для нижерасположенных уровней. То есть таким чудесным, таинственным образом качественно освещалась поверхность первого и второго уровней. Благодаря этому весьма специфическому освещению на островах росли любые растения и нормально развивалась любая живность.
Только вот приближаться в светящейся поверхности ближе чем на пять метров считалось смертельным. А те сомневающиеся, которые строили высокие башни или взлетали к сводам с помощью шаров, бачьянов и другими способами, умирали либо сразу, либо в течение нескольких последующих дней. Кожа их покрывалась пятнами, словно ожогами, да и внутренности превращались в кровавый кисель.
В то же время всё, что находилось внутри земных пластов и на стометровой глубине летающих островов, принадлежало Светящейся. Глубже копать на островах тоже не следовало, смерть гарантировалась. И только на поверхности планеты разрешалось всё, что угодно.
Вот такая противоречивая богиня.
О Клочари было сказано не в пример больше. По сути, в определение этого слова входило сразу несколько широкомасштабных понятий. Клочари называлась планета. Так же назывался создатель, создавший ее. Клочари понималось как мир всего живого и неживого. В мифах и легендах существовал герой с таким именем, который что только не творил и кем только не был. То он простой охотник и собиратель трав, то мудрейший старейшина и великий воин. А то – весёлый гулёна, ярмарочный песняр, и обязательно – самый развратный красавец мужчина.
Причём про воина рассказывалось чаще всего. Клочари побеждал всех, везде и всегда. Конкретно: уничтожил всех ему неугодных богов рядом с собой. Также покорил богов, живущих на иных звёздах. Сами звёзды выстроил на небе в определённом порядке, сделав их движение и весь остальной мир стабильным и незыблемым.
Иначе говоря, о каком конкретно Клочари идёт речь, следовало догадываться по тону, контексту разговора и сопроводительным жестам. Порой эти жесты являлись сакральными, порой бытовыми, а порой и грубовато-вульгарными. Но что самое интересное, так это строгие рекомендации для любого человека: не знаешь или не понял, о каком Клочари идёт речь, веди себя смирно, в разговор не встревай и не отсвечивай. Иначе могут быть крупные неприятности, вплоть до смертельного поединка или сожжения на костре как еретика и отщепенца.
Конечно, такие жестокие нравы царили не везде. В тех же лесах преобладала терпимость. Зато на островах – чего только не случалось. Там вообще: что ни остров – то иное государство. Что ни уровень на острове – так свои законы, порой кардинально отличающиеся друг от друга. Являлось общеизвестным фактом, что многие острова внутри себя веками вели кровопролитные войны или соблюдали жёсткий военный нейтралитет между уровнями.
Отголоски этого достигали лесовиков через торговцев, пленённых порой островитян или через уста «сошедших». То есть тех, кто свалился с неба и чудом выжил. Таких людей, конечно, было очень мало. И если они с первой минуты не выказывали своего агрессивного нутра или стремления к власти, то постепенно приживались и становились полноценными гражданами общины.
Некоторые даже добивались высоких отличий, становились героями, редко – колдунами и даже попадали в истории, а то и легенды.
Вот именно к этому выводу и пришла Дамилла в конце своего повествования о богах здешнего мира:
