Академия небытия. Учись или умри до конца - Дубинина Мария Александровна

До своей комнаты я добежала, не чуя под собой ног, и перед самой дверью остановилась в нерешительности. Что-то было не так. Бывает такое ощущение, как будто впереди ждут неприятности, и инстинкт самосохранения говорит: «Вали отсюда». Я его не послушала и отперла дверь браслетом.

За время моего недолгого отсутствия что-то здесь неуловимо поменялось. Я огляделась в поисках подвоха и обнаружила его на стороне Кирры. На бывшей стороне Кирры. Заправленная кровать была застелена свежим бельем, на стене сзади откуда-то взялись распечатанные на цветном принтере фотки. Я отлично видела в темноте, поэтому сразу узнала это хмурое лицо с острыми скулами.

– Да вы издеваетесь…

Что-то темное мелькнуло под потолком, я подняла голову и увидела, что весь угол оплетен плотной белой паутиной, из центра которой в позе Человека-паука свисала… Мия?

Я поморгала в надежде, что это просто галлюцинации, вызванные стрессом, но Мия уставилась большими, черными, немигающими глазами, похожими на выпуклые стекляшки, и я все-таки отшатнулась.

– Какого черта?!

Мия О’Ши широко улыбнулась, и от этой зубастой улыбки у меня мороз пробежал по позвоночнику. Я думала, это я чудовище. Ага, как же! Вот он, монстр во плоти, кошмар арахнофоба в реальном размере! Брр!

А потом что-то коротко прошуршало, и плотная складчатая юбка на паучихе начала ме-е-е-едленно ползти по бедрам вниз, пока не накрыла ее с головой. Моему озадаченному взору предстали розовые кружевные трусики. Мия выругалась, спустилась-таки на грешную землю и принялась злобно приводить себя в порядок. На краях юбки я увидела два маленьких кусочка скотча.

Меня тут же накрыл приступ неконтролируемого веселья, как после успокоительных таблеток. Я хохотала так, что кишки скрутило, так, что даже не сразу услышала, что там эта Мия говорила.

Она хотела произвести впечатление, но вовсе не то, которое произвела в итоге.

– Ты здесь и дня не протянешь, – процедила она. – Обещаю.

Я выпрямилась, посмотрела на фотографии Амилоты на стене за ее спиной, показала Мии кулак и демонстративно отогнула средний палец.

– Это моя комната.

Так начался первый день настоящей учебы в Академии Небытия.

Глава 22

Появление новой соседки, да еще именно этой, напомнило мне об одном незаконченном деле. У дела были имя и фамилия, и, если бы у меня была своя тетрадь смерти, я бы заполнила ими все страницы. Но у меня такой тетради не было, зато в ящике письменного стола лежал блок для записей, о котором я вспомнила, проснувшись с адским сигналом общей побудки.

Мия О’Ши проснулась раньше меня и заняла ванную, поэтому я не спешила вставать с кровати, на которой в общей сложности мне удалось поспать не больше полутора часов. Занятия начинались после завтрака, и я уже почти решила его пропустить и прийти непосредственно в лекционную аудиторию, но тут пришло сообщение на браслет: «Видела расписание? Первая пара у Амилоты». Я шумно вдохнула и разом расхотела валяться в постели. Мия, заноза восьминогая, все еще плескалась в ванной, как будто никуда не торопилась, и это злило. Я полезла в шкаф и обнаружила, что половина шкафа, когда-то принадлежавшая Кирре, волшебным образом стала больше моей, и пара скромных вешалочек притиснулись к стенке под напором барахла паучихи.

– Вот стерва, – пробормотала я и раздраженно сдернула с плечиков блузку. – Коза драная.

Звуки льющейся воды из ванной, будто в насмешку, стали громче, и я мысленно пожелала Мии захлебнуться под краном.

Морис скинул еще одно сообщение: «Жду возле столовки». Я с тоской подумала о зубной щетке, кинула в сумку блок для записей и плоский пенал с письменными принадлежностями, и, выйдя, громко хлопнула дверью комнаты.

Сегодня жизнь в коридорах общежития кипела так, будто ничего и не было, кто-то куда-то бежал, роняя тапки, кто-то уже шел из столовой обратно к себе, на ходу жуя высоченный бутерброд, кто-то толпился у окон шумными компаниями. Я кивала знакомым лицам, даже если не помнила их имен. Казалось бы, что изменилось со вчера? Но отчего-то внутри я ощущала необычное волнение и предвкушение, словно действительно впервые пришла на первый курс. Пару месяцев кошмара как рукой сняло. Закончился период адаптации? Я попробовала представить себе свою прошлую, настоящую жизнь, но не почувствовала даже намека на тоску. Притормозила немного и чуть не упала, когда меня задел плечом кто-то очень холодный и твердый.

– Осторожнее, юная леди, – проворковал тихий голос с чуть заметным шипением в первом слове, и меня подхватили под локоть ледяными сухими пальцами. Меня всю аж передернуло от отвращения. – Такую красоту следует беречь.

– Все хорошо.

Я отстранилась и посмотрела на стоящего рядом парня с большими желтыми глазами. Стоило в них заглянуть, как узкий зрачок буквально приковал мой взгляд. Ноги одеревенели, и я поняла, что не могу пошевелиться.

Этот гаденыш меня гипнотизировал!

– Да ты офигел вконец?! – возмутилась я, собираясь сказать что-нибудь покультурнее, но от возмущения чудом остановилась, чтобы не покрыть его матом с ног до головы.

Парень широко улыбнулся, да вот только мне его улыбка совсем не понравилась. Будем откровенны, мне в нем вообще ничего не понравилось еще с нашей первой (и до сего момента единственной) встречи.

– Так и знал, что представители одного рода с трудом друг на друга влияют, – сказал он. – Но попробовать стоило.

У него была бледная, почти бескровная кожа и немного синюшные тонкие губы, но в остальном нельзя было назвать его уродом. По крайней мере, у него не было змей на голове – обычные светлые волосы.

– Если еще раз вздумаешь… – начала я.

– Ицли.

Я проглотила так и просящуюся на язык неприличную рифму.

– Меня зовут Ицли. Давай дружить?

– Дружбу как-то не так начинают, – ответила я, немного сбитая с толку.

– Тогда попозже я попробую заново.

Я кивнула и поспешила оставить странного парня позади. Было в нем что-то напрягающее, что-то удушающее. Надеюсь, я не произвожу на других такое же впечатление.

Морис и Рэнди стояли возле открытой двери и разговаривали. Правда, когда заметили меня, замолчали и подозрительно отвернулись в разные стороны.

– Утречка, – широко улыбнулся Морис. – Как спалось?

И на лице его буквально неоновыми буквами было написано слово «сарказм». Я покосилась на Рэнди, но он ковырял носком кеда пол и всячески показывал, что ничего не знает. Ага, совсем ничего.

– Так, хорош разыгрывать драму, – приказала я. – У меня теперь и так… Каждый день будет как представление по мотивам Шекспира.

Рэнди перестал изображать полную незаинтересованность.

– Что случилось?

– Новая соседка, – ляпнула я и прикусила язык. Тема все еще была больной.

– Новая?

– Со старыми, хм, дырками, – вздохнула я и махнула рукой, мол, давайте сначала сядем.

Ремонт в столовой наконец-то закончился, но мы по привычке пришли в резервную, что только к счастью – меньше толкотни.

Морис принес сразу три подноса с завтраком, два в руках, один в дополнительной конечности, и сразу приступил к допросу. Не зря же он вдруг стал таким услужливым.

– Кто такая? Откуда? Красивая? Парень есть?

Я выдержала паузу, закинула ногу на ногу и отпила из стакана с молоком.

– Ну… Она впечатляет.

– Верхними девяноста или нижними?

Рэнди закатил глаза, но Морис уже загорелся охотничьим инстинктом. Что ж, не буду его долго томить.

– Мия О’Ши.

– Ой, не напоминай, – отмахнулся Морис. – Расскажи лучше о… О! Ооо!

На нас обернулись с двух соседних столиков.

– Вот это совпадение, – удивился Рэнди.

Немного улегшийся за ночь стыд снова принялся грызть изнутри, но я не знала, как подступиться к товарищу, чтобы обсудить неприятную тему с Киррой и не станцевать на больной мозоли канкан.

– Слушайте, – вдруг громко начал Рэнди. – Не надо вести себя так, будто я тяжелобольной какой-то или буйно помешанный!