Злата. Жизнь на "Отлично!" 4 (СИ) - Коробочка Александр
Произнес «Шпак», когда сумел справиться с охватившим его возмущением настолько, что смог внятно говорить, а затем он обернулся на главврача. Та лишь кивнула.
— … а данная комиссия была инициирована «соцслужбой» по требованию «опеки». После произошедшего с ней…инцидента, скажем так…Петрова Злата, ученица девятого «Г» класса, школы номер девятнадцать тринадцать, начала проявлять агрессию по отношению к другим людям, и создавать невыносимые условия для учителей и одноклассников. Это задокументированный факт, а факт — такая вещь, с которой сложно спорить…
— Давайте, пожалуйста, вернемся к претензиям «опеки» к дочери моей доверительницы, раз уж все это затеяли вы…говоря вы, я имею в виду «опеку», а не вас лично…а вопросы а-ля: «что такое факт?» оставим лингвистам. — прервал «Шпака» адвокат.
— Факт в том, что из-за нынешнего неадекватного поведения дочери вашей доверительницы…а школьный социальный педагог особо подчеркнула, что, до инцидента поведение девушки было совсем иным, вполне нормальным… уже одна из учениц ее класса была вынуждена перевестись в другую школу, а классная руководительница — уволиться! Также дочь вашей доверительницы…
На данном словосочетании он сделал такой акцент (ехидным и недоброжелательным тоном), что можно было бы подумать, будто я давным-давно занял у него приличную сумму, а отдавать не желаю.
— … демонстрирует непрекращающееся хамство, девиантное поведение и агрессию в отношении как взрослых людей, так и совсем еще маленьких детей! Чего нормальный человек делать попросту не может! Вот, к примеру, девятнадцатого августа этого года, Злата, бесчинствуя на детской площадке, брызнула токсичной жидкостью из перцового баллончика в лицо мальчику пяти лет…
Он прервался, ибо в помещении раздались аплодисменты. Мои.
— Ну вот, видите! — «Шпак» обратился к медперсоналу. — Она совершенно не понимает, что не нужно перебивать взрослых людей…!
— Это потому, глубокоуважаемый вы мой, что я, наверное, не самая добрая христианка на этом «глобусе», и когда меня лупят по одной щеке, подставлять другую совершенно не собираюсь! Да и, вообще, непротивление злу считаю грехом! — произнес я.
— Злу…? — начал было он.
— Ну, конечно. Вы сейчас поведали нам о фактах, действительно имевших место быть, но при этом переиначили все таким образом, что я, с ваших слов, являюсь чуть ли не главной злодейкой в какой-то книжке для подростков… — вновь перебил его я.
— Видите⁈ Видите, как беспардонно она себя ведет⁈ Может ли подросток ее возраста, ментально здравый подросток, я имею в виду, так вести себя в присутствии незнакомых взрослых людей⁈ — перебив уже меня, он обратился к комиссии вновь, причем так, словно является актером в некой пьесе.
Впрочем, так оно и есть, все они дают тут «представление».
— Павел Сергеевич! Уверена, вы даже не представляете себе, насколько разными бывают «ментально здравые подростки». И паиньками, и…очень наоборот. — произнесла Ольга. — Здесь не милиция, не суд…
Она обернулась сначала на Петросян, а затем и на Хвоста.
— … мы все собрались для того, чтобы понять, действительно ли поведение Златы является девиантным и нуждается ли она в специализированной помощи или же нет. И все.
Сказав это, она закинула ногу на ногу.
— Коллега права, хотелось бы обойтись без оценочных суждений неспециалистов, тем более в присутствии самой Златы. Это как минимум некорректно. — включилась в дискуссию главврач. — Требование «соцзащиты», относительно прохождения Златой профессиональной психиатрической комиссии, которая, собственно, и собралась тут, соответствует букве закона. Однако если опекуны, а также их представители по доверенности возражают против раскрытия медицинской тайны, то они в своем праве. И, поскольку все документы, касательно Златы, в нашем распоряжении уже имеются… «Соцслужба» получит соответствующее заключение установленным порядком.
Она очевидно «попросила» «Шпака» на выход. И от этой «просьбы» у того на лице заиграли желваки. Понятное дело, что при адвокате начальство этой богадельни станет соблюдать внешние приличия, не идиоты же они, в конце концов.
Но значит ли это, что одно лишь присутствие адвоката разрушило их злобные планы в отношении меня? Нет, конечно! Напишут в заключении ровно то, что нужно им, причем сделают это по закону, буква в букву.
«В общем, мошенникам из соцзащиты в этом деле помогали, да и вроде бы как до сих пор эта тема у них вполне рабочая, и милиция, и нотариусы, и судьи, и эксперты-почерковеды, и… Да бог его знает, кто еще во всем этом замешан! Там такие бабки крутятся, Злат! Московские квартирки же! И весь этот клубок тянется на…». — мне вновь вспомнились слова папаши относительно банды, «отжимавшей» квартирки у одиноких пожилых москвичей.
Если собравшиеся здесь «прекрасные люди» сегодня провернут запланированный ими фокус, то исправить уже ничего не получится, ибо ни один эксперт не попрет, разумеется, против собравшейся здесь компашки.
Уверен, что здесь и сейчас на мне сошлись усилия не только этнической мафии, которая оккупировала московский департамент здравоохранения и соцзащиты, и теперь желает отомстить мне (просто, блин, невероятно!) за размещение того видео и последующий за этим шухер, в результате которого со сладкой должности слетел один из главарей банды, некий Акопян.
Вряд ли бы граждане, не желающие допускать папашу и этот его кружок по интересам, в лице «Союза предпринимателей города Москвы», до депутатских мандатов и, соответственно, до «дележки пирога» на реновации, прошли бы мимо подобной истории. Особенно теперь, когда папаша уже засветил меня в своей кампании. Точно не прошли бы! Там же такие «бабки» замешаны, что не только психом запросто объявят, но еще и убьют, не моргнув глазом!
Тем временем…
— Заруи Артуровна, наберите мне, пожалуйста, когда закончите. Я подожду в кафе напротив!
…«Шпак», с видом брошенной невесты (нет, ну правда, этот тип чересчур уж близко к сердцу принял факт того, что его попросили «на выход», и это огорчение отразилось на его физиономии…они, что, из разных банд или просто устраивают «шоу»?) быстрым шагом направился на выход.
— Продолжай, пожалуйста, Злата. Хотелось бы услышать твою версию произошедшего. — произнесла Ольга, когда за представителем «соцзащиты» закрылась дверь.
Я сначала взглянул на папашу, который совершенно не выглядел обрадованным после того, как он услышал, будто бы я залил «перцем» ребенка на детской площадке, а затем перевел взгляд на адвоката.
— То, что сказал тот человек — это же неправда? — подойдя, шепнул мне на ухо адвокат.
— Полнейшее вранье! — также шепотом ответил я.
— Ну, тогда расскажи, Злат, как все было на самом деле, раз уж эта тема всплыла здесь и сейчас. — уже громко произнес он.
Маман… — я скосил на нее взгляд, — уже многократно порывалась в «бой», но она, кажется, привыкла ко всякой странной фигне, в центре которой я частенько оказываюсь, а потому сидела молча, хотя давалось ей это с явным трудом.
— Ну, значит, что касается моего «бесчинства»…е-мое, вот умеют же люди ввернуть красивое словечко…на детской площадке… В тот день, вечером, мы с подругой во время прогулки действительно заглянули в детскую игровую зону. Подруга захотела сфотографироваться на инсталляции в виде паука. Вы, возможно, такие видели. — начал свой рассказ я, обращаясь к женщине.
