Константин Калбазов - Рубикон. Дважды в одну реку
– С детьми пока непонятно. Но мужчин мы, безусловно, будем натаскивать и готовить, драки все одно не избежать. Вот только подготовиться к этому надо всесторонне. Завтра же отправлю Тынка на заставу, пусть Отар оставит двоих наблюдателей, а с остальными возвращается. Начнем заниматься с парнями более плотно.
– Значит…
– Ничего это не значит. Мы будем готовиться к худшему сценарию, но искать пути для выхода из сложившейся ситуации – в первую очередь мирные.
– Если ты станешь героем, твое лидерство будет бесспорным.
– При таком раскладе он очень даже запросто может стать мертвым героем. Причем ненадолго, – тут же возразила Лариса.
– Я понимаю твои тревоги…
– Ничего ты не понимаешь, Вейн. Да, я боюсь за Диму. Боялась, когда он ушел на Байкал стеречь проход к нам. Но тогда был смысл в риске. В том, что ты предлагаешь, смысла нет. Сплошная бравада и надежда на удачу. А что касается лидерства, то почаще роняй слова о том, какой Дим мудрый и что ты часто советуешься с ним. Дави на его избранность великим духом. Вода камень точит. Когда придет время, люди сами прекрасно разберутся, за кем идти. И кстати, что касается собачек. Ваше войско по-прежнему может рассчитывать только на четырех кобелей. Если ты позабыл, то вся женская половина находится в интересном положении.
Совет пришлось закруглить, так и не придя к единому мнению. Вейн был явно недоволен. Но Дмитрий решил не придавать этому особого значения. Похоже, старик также остался под впечатлением от славных побед отряда Соловьева и от того, насколько споро удалось наладить производство оружия и снаряжения. Силы на это были брошены изрядные, а потому запасы неуклонно росли. Все говорило о том, что старик готов наступить на те же грабли, что и Такунка, хотя и времени-то прошло совсем немного, и рана от этого едва начала заживать.
Конечно, сидеть в лесах и думать, что все само собой рассосется, глупо, но и лезть на рожон – тоже разумным не назовешь. Пожалуй, самое правильное предложение исходило от Ларисы. Нужно включать дипломатию. Разговаривать со слабыми никто не станет, но ведь они уже показали, что у них еще есть порох в пороховницах.
Хм… А вот порох ничуть не помешал бы. Будь у него порох, то Дмитрий показал бы всем этим аборигенам, почем фунт изюма. И главное, изготовить его нет никаких проблем, Лариса без труда выдала весь процесс производства. Впрочем, он и сам с этим знаком, так как читано об этом было предостаточно. Непреодолимая на сегодня сложность лишь в одном – у них нет селитры.
Меры по данному поводу уже принимаются. Весь навоз они вывозят на специальной пироге вниз по течению Тихой, где устроили под камышовыми навесами селитряницы. Пока не так много, но постепенно кучи растут. Этим занимаются мальчишки, ухаживающие за скотиной. Объяснить, как именно слоями укладывать необходимые компоненты, не составило труда. Процесс-то несложный, но больно уж долгий. Для созревания одной кучи требуется лет пять, а зловоние от них – закачаешься. Потому и устроили подальше, да еще и с учетом розы ветров, чтобы амбре уносило в сторону.
Лариса высказала было сомнение по поводу того, что необходимы удобрения для полей, но Дмитрий уверенно заявил, что эта проблема решаема. Земля сейчас настолько плодородна, что потребуется изрядное количество времени, чтобы она обеднела. Если применять пары и постоянно менять культуры, то можно продержаться довольно долго. Так что этот вопрос пока не столь острый.
С серой трудностей не предвидится. Есть этот минерал, причем в изрядных количествах. Сам Дмитрий пока ее не наблюдал, но из рассказов Вейна ему известно, что сравнительно неподалеку, эдак километрах в ста, имеется вулкан. Это место считается обителью младшего брата великого духа и его посещение под запретом. Что ж, вполне логично.
Как преодолеть запрет, они еще подумают, дело привычное. Дмитрий не сомневался, что найдет там серу, причем много. Но сера сама по себе ничего не решает и не имеет в их ситуации особого значения, главное – добыть селитру, а это процесс долгий. Эх, а как можно было бы подсыпать перца на хвост всем этим хакота и магакам!
– Ты что это вылез из бани? – проходя мимо, услышал Дмитрий голос Тынка.
– Закончил.
– А ну покажи. Ну и кто тебе сказал, что ты закончил? Тебе же сказано, йошки-матрешки, – пропитывать воском, пока не проступит с другой стороны.
Вот странное дело. Новые слова приживаются среди местных не так чтобы и быстро, но излюбленное ругательство Дмитрия подхватывалось на раз. Стоило местным его услышать – и пожалуйста, применяют едва ли не чаще, чем он сам, причем безошибочно вставляют к месту.
– Там слишком жарко и воняет, – попытался возразить распекаемый.
Ну да, в бане сейчас прямо-таки неистребимый запах керосина. Помнится, когда они готовили свои доспехи, потом еще несколько дней проветривали. Но им все же пришлось полегче. Зимой можно было отдышаться даже в предбаннике, а кому этого было мало – так и вовсе вываляться в снегу или просто продышаться на морозе. Сейчас с этим просто беда, солнышко жарит не по-детски.
– Если жарко, то остудись, но панцирь верни обратно, а то потом опять будешь ждать, пока нагреется. Видел панцири Дима, Харки и Локты? Если бы они ленились так же, как ты, то их убили бы.
Это точно. Доспехи этих троих можно было выставлять как наглядное пособие или в рекламных целях. При любом другом раскладе владельцы пострадавших кожаных панцирей должны были погибнуть, но наличие защиты спасло трех взрослых мужчин для племени. А мужчины – они вроде как нынче в дефиците.
– Я не боюсь смерти! – Провинившийся охотник даже выпятил грудь.
– А кому нужна твоя смерть? Ты нужен живой и здоровый, для того и доспехи. Верни панцирь обратно, облейся холодной водой – и обратно. Живо.
А молодец Тынк. Вон как шпарит, распекая нерадивого охотника. Так их. Сегодняшнее разгильдяйство завтра может обернуться бедами. Хм… А у парней, по ходу, вовсю уже идет пропитка готовых доспехов. Это они ловко.
– Как дела, Тынк?
– Дим, а ты с нами тоже так же мучился? – вопросом на вопрос ответил боец.
Дмитрий на это только улыбнулся во все тридцать два зуба. Похоже, Тынк и Грот первыми познали, каково это – быть лицом, начальствующим над теми, кто всячески хочет увильнуть от работы.
– Да нет, – с сомнением заметил Тынк, бросив подозрительный взгляд на Дмитрия.
– Именно. До момента пропитки все работали с увлечением, но когда дошло до воска… Да ты сам заявлял, что не понимаешь, зачем пропитывать доспехи воском, когда они все такие ладные и крепкие.
– Я?!
– Ты, ты, Тынк. Ну так что скажешь о новичках?
– Я бы половину из них убрал. Ну не взял бы с собой в поход. Их бы ты не удержал, как нас тогда.
– Присматривайтесь повнимательнее. Скорее всего, предстоит новый поход, вот только резать в нем всех подряд опять будет нельзя.
– А нас с Гротом возьмешь? – Даже глаза заблестели.
– Конечно. Считайте, что отряды для себя собираете.
– А вообще-то, ведь и здесь кто-то должен будет остаться. Не бросать же поселок без защиты.
О как настроение сразу изменилось! Дмитрию хорошо знаком такой тип людей. Говоря по-военному – из них получались отличные солдаты, настоящий пример для подражания, но к командирским должностям и ответственности за других они не рвались. Ну что ж, прими соболезнования, потому как других у Дмитрия нет. И потом, что бы парень ни думал о своих способностях, сержант из него выходил дельный.
– Ничего, справишься, – давая понять, что прекрасно его понял, ответил Тынку Дмитрий. – Завтра на рассвете отправишься на заставу. Передашь Отару, чтобы оставил там четверых для наблюдения, а с остальными возвращался сюда. Тем задача – наблюдать, и если кто появится – сразу отправлять весть в Новый. Если большой отряд, то отходить всем.
– А если маленький?
– Если не больше пятерых, то могут разобраться сами. Если больше, то отправлять весть и следить. Если больше двадцати, то отходить всем.
Со счетом у местных было практически никак. Они уже начинали запоминать кое-что, но этого явно недостаточно. Поэтому все касающееся цифр Дмитрий сопровождал выставленными пальцами рук. А вот у мальцов из рода Пса с этим делом получше.
Хотя планомерные занятия пока не наладили, за зиму детей удалось худо-бедно обучить счету до ста, сложению и вычитанию. А еще они выучились алфавиту. Это все стараниями Ларисы и Сайны. До чтения и письма еще не дошло, но всему свое время, научились составлять слоги – и то достижение. Лариса, держа за образец Сайну и опыт прошлой зимы, ночами составляет букварь и подбрасывает мысли о том, что, мол, неплохо бы учебники организовать. Ну да, дело первостепенной важности, а то как же.
