Ангелина Мэй - Султан её сердца
— Хочу представить вам моего жениха, — сделала девушка ударение на последнем слове.
Мурад учтиво поклонился и, пройдя ближе к столу, пожал по очереди руки всем присутствующим.
— Жениха? — подхватил тут же господин Мартинес. — Выходит, это правда? И сегодня вы хотите отпраздновать помолвку.
— Да. Мы с Мурадом очень любим друг друга и хотим пожениться, — проговаривая каждое слово, ответила Лина.
— Как я рад за вас, — развел итальянский партнер руками, усаживаясь на место. — Что ж надо выпить за это святое дело, — подхватил он бокал с красным вином. — Прошу вас, садитесь, — указал Мартинес на соседние пустующие стулья аккурат напротив Самохина.
Султан, не выпуская руки Лины, помог девушке сесть, учтиво отодвинув стул. Затем, поклонившись, занял свое место.
Игорь узнал юношу с фотографии сразу. Внутри него все запылало, пальцы невольно сжались в кулаки. Он бросил на парня неодобрительный взгляд. Султан же достойно принял вызов — ни мускул не дрогнул на его лице.
— Игорь Александрович, — решила потрепать нервы бывшему возлюбленному и Ангелина. — Вы одни? Без супруги.
— Юлия Борисовна заболела, — буркнул тот. — Она не сможет прийти.
— Очень жаль, — продолжала Лина. — Я столько слышала о ней. Хотела познакомиться лично.
На самом деле у девушки камень с души упал. Больше всего на этой встрече ей не хотелось лицом к лицу встретиться с благоверной своего бывшего любовника, делившей с ней мужа на протяжении долгого времени.
Ангелина свободно вздохнула — вечер обещал быть удачным.
— Ангелина Павловна, позвольте мне за вами поухаживать, — тут же подсуетился Мартинес. — Надеюсь, ваш жених не будет возражать.
— Нет. Что вы, — улыбнулась Лина, почувствовав, как при слове «жених» Мурад заерзал на стуле. Девушка взяла его за руку, успокоив.
— Что вы предпочитаете? — продолжал итальянский партнер. — Красное вино, шампанское или что покрепче? — указал он на початую бутылку «Хеннеси».
— Пожалуй, остановлюсь на шампанском, — ответила девушка, протягивая свой бокал.
— И мне, пожалуй, напитка с пузыриками, — не растерялся султан, протягивая свой бокал.
Ангелина наступила ему на ногу.
— То есть шампанского, — исправился тот, поняв свою ошибку.
Гости многозначительно переглянулись.
Прозвучал тост за будущих мужа и жену. Ангелина посмотрела на Мурада и сделала глоток из бокала. Мурад же церемониться не стал, опрокинув весь бокал. Затем он вытер рот рукавом, как это делала всегда Лина во время их посиделок. Но взглянув на вытягивающиеся лица соседей по столу понял, что опять промахнулся.
— Позвольте, я вам салатику положу, — господин Мартинес взял тарелку Лины и поднёс ее к салатнику с подозрительным содержимым, несколько ложек которого тут же перекочевало к ней в тарелку.
— И мне тоже, любезный, — протягивал свою тарелку султан.
— Разумеется, — немного растерялся итальянский партнёр. — Ну что ж, — продолжал он, как только наполнил тарелку Мурада салатом, — перейдём сразу к делу. Аркадий Яковлевич ввёл меня в курс дела по поводу открытия филиала «Уанхандрет дэйс» в Санкт-Петербурге. Хотел услышать ваше мнение, Ангелина Павловна.
Но Лине было не до дел. Она искоса смотрела на султана, который переводил взгляд то на неё, то на многочисленные столовые приборы, разложенные по обеим сторонам тарелки. Желудок-предатель урчал от голода, а Мурад был в растерянности, не зная, с какой вилки начать. Ангелина поняла свою оплошность, что не познакомила последнего с правилами этикета.
— Начни с крайней вилки, — незаметно шепнула она султану на ухо.
— Что, простите? Не расслышал, — переспросил Мартинес.
— Это я не вам, извините, — Ангелина выпрямилась, и разговор о делах продолжился.
— Я спросил, Ангелина Павловна, считаете ли вы в данный момент уместным открывать филиал в Санкт-Петербурге?
— Конечно, о чём может быть речь, — начала Ангелина. — Я считаю, что компании такого уровня как «Уанхандрет дэйс» давно пора было это сделать.
В это время Мурад, взяв салфетку с тарелки, принялся демонстративно завязывать её на шее. Что у него не очень получалось — салфетка была слишком короткой.
Внимание всех присутствующих было приковано к нему. Самохин улыбнулся.
— Хотите, я попрошу принести салфетку подлиннее? — с сарказмом в голосе произнёс он.
— Не стоит утруждаться, любезный. Я справлюсь, — таким же тоном ответил султан, повязав салфетку так, что с трудом мог дышать.
— А как насчёт бизнес-плана? — деловая беседа продолжалась.
— Ангелина Павловна как раз занималась этим вопросом, — воспользовавшись случаем, Казарновский вынул из портфеля документы и передал их Мартинесу.
В это самое время султан, одержав победу над салфеткой и вооружившись крайней вилкой для холодных закусок, приступил к трапезе, не обращая внимания на пристальный интерес к своей персоне. Пока мужчины и арт-директор компании решали деловые вопросы, женская половина стола не сводила глаз со странного юноши. Отправив вилку с салатом в рот, Мурад поперхнулся и закашлял.
— О Аллах! — сказал он вдруг так громко, что беседа о делах отошла на второй план. — Как можно есть такую гадость? — всплеснул он руками.
— Тихо, — Лина вновь наступила ему на ногу каблуком. От боли Мурад скорчился и тут же замолчал.
Все гости многозначительно переглянулись.
— Хочу вам сказать, — улыбнулся султану господин Мартинес, — никогда не любил буржуйский салат. Сочетание курицы и ананасов на большого любителя.
— Извините, — поспешила оправдать поступок своего парня Ангелина. — Он недавно в городе. Да, приехал из глубинки, — пояснила она. — Не привык пока.
— Ах, вон оно что, — улыбнулся господин Мартинес.
Ох, лучше бы Лина этого не говорила. Вся компания, забыв о цели сегодняшней встречи, переключилась на бедолагу султана.
— А вы из каких краев? — спросил Казарновский, разливая напитки по бокалам. — Дело в том, что именно в глубинках — настоящие самородки. Вот Игорь Александрович, к примеру, — указал он на Самохина, — тоже не москвич.
Лицо Мурада удлинялось с каждым словом президента «Уанхандрет дэйс».
— Он из Вологодской области, — удовлетворила всеобщее любопытство Лина. — Так на чем мы остановились, господин Мартинес, — поспешила она перевести разговор на другую тему.
Но не тут-то было. Самохин решил взять реванш.
— А чем вы занимаетесь, Мурад? — спросил он в лоб своего соперника.
— Мурад — он актёр, — первое, что пришло в голову Ангелине.
— А почему вы, Ангелина Павловна, отвечаете за вашего жениха? — паясничал Игорь. — У него нет собственного языка?
— Я актёр, — повторил Мурад.
— И где вы играете? — продолжал Самохин допрос.
— На сцене, — заикаясь, ответил султан.
— Да что вы говорите? — встряла в беседу Изольда Дмитриевна — любительница-театралка. — И на сцене какого же театра вас можно увидеть?
— Моя ненаглядная супруга, — пояснил Казарновский, — страсть как любит театр.
— Дело в том, что Мурад пока в Москве не устроился, — снова ответила Лина. — Он играл у себя в Вологде.
— Ах, вон оно что, — разочаровалась Изольда Дмитриевна, которая весь вечер не сводила глаз с красавчика султана. — Очень жаль.
— Мы, вроде бы обсуждали бизнес-план, — вновь напомнила Ангелина цель сегодняшней встречи. — Я думаю, господин Мартинес, — начала она, но не закончила.
В ту самую минуту подошел официант и подал горячее блюдо — огромную форель, целиком запеченную. Он освободил посередине стола места и поставил поднос с рыбой.
— Разрешите разделать? — поинтересовался официант.
— Нет, спасибо. Мы сами, — ехидно улыбнулся Самохин.
Как только тот удалился, Игорь привстал из-за стола, взял огромную вилку и нож, лежащие на подносе рядом с рыбой.
— Не поможете мне, Мурад? — бросил он взгляд на юношу.
У Ангелины дрожь пробежала по телу.
Она наступила снова султану на ногу. Но тот и не думал сдаваться, решив принять вызов. Он встал из-за стола, поклонился, подошел к Самохину, который все так же злостно улыбаясь, протягивал ему приборы. Мурад взял в правую руку вилку, в левую — нож и, глубоко вздохнув, воткнул нож в форель и принялся пилить последнюю. Изрядно помучив и себя, и горячее, султан стал нанизывать отпиленные куски на вилку и раскладывать по тарелкам. Все гости рты пооткрывали.
— Вы можете попросить у нас тарелки, — вступился за юношу господин Мартинес, заметив, как переживает Лина. — Тогда вам не придется тянуться через весь стол и купать свой прекрасный костюм в салате.
Самохин еле сдерживал смех.
— И там еще лежит лопатка, — кивком головы указал он на принесенный официантом предмет, — она не для того, чтобы в песочнице копаться. Ей и накладывают рыбу.
