Артём Каменистый - Тайны ордена
Проследив за ними, Зерд произнес:
— На север летят. Чуть к западу забирают. Если не свернут, скоро будут в твоем замке.
— Они полетели в Мальрок?!
— Ну помогать ведь там надо. Старая птица сказала свое слово.
— Они помогут?!
— Посмотрим.
Попугаи, разом сорвавшись со своих веток, разлетелись в разные стороны. Несколько секунд, и на площадке остались мы одни. Зерд, присев, развязал горловину мешка, притащенного с корабля, неспешно высыпал содержимое — смесь разных зерен, найденных в запасах камбуза.
— Птицы поклюют, им много надо. Я тут пытался сажать это дело, но не вижу результатов. За посевами ведь следить надо.
— Как ты вообще узнал об этом месте?
— Были проблемы. Большие. Сам решить не смог, Имя помог, показал этот остров.
— Что это вообще за место такое? Откуда здесь
— Откуда? А откуда здесь взялся ты?
— Знаешь сам откуда.
— Ты осколок своего мира, я своего. А Черный след от старого костра может не трава на нем все равно не растет.
— И ты думаешь, что я все понял?
— Ты задаешь вопросы, на которые у меня нет ответа. И вряд ли ответ есть у кого-то другого. Но это хорошее место, птиц здесь никто не обижает. Так что думай только о деле, не захламляй голову бесполезными мыслями, в свое время меня это подвело, теперь действую умнее.
— До южного берега отсюда рукой подать, странно, что остров до сих пор не обнаружили.
Вот эта мысль уже куда полезнее, ты на правильном пути. Думаю находили. И не раз. Но остров умеет защищать своих жителей.
Глава 20
Последняя загадка острова
Парусник, то останавливаясь бессильно, то совершая короткий очередной рывок, удалялся от берега. Я еще мог различить одно из разлапистых деревьев на вершине, но это уже на пределе возможностей глаз.
Очередное открытие только прибавило вопросов. Птицы, увы, не те создания, чтобы рассчитывать на них как на полноценных собеседников. Они или дурачатся, как любит Зеленый, или уходят от неинтересных для них ответов, или коротко высказываются о том, что им кажется важным. Не более.
Остается надеяться, что троица, полетевшая на юг вслед за Зеленым, действительно поможет. Чем? Не знаю, но Зерд уверяет, что у попугаев какая-то таинственная связь со стражами, а помочь надо именно стражу.
Кстати, о стражах: пара моих земляков, к которым в сложившихся обстоятельствах я готов причислить и американца, осталась невостребованной. Мы побывали в логове попугаев, но ни один не выразил желания к ним присоединиться.
Не соответствуют каким-то критериям? Или стражи такой народ, который не должен плодиться в приличных количествах?
Не знаю. Я по-прежнему ничего не знаю. Но теперь у меня чуть больше надежды чем в тот момент, когда я карабкался на стену аденского замка.
А еще я остался без Зеленого, и, следовательно, без удобного средства связи. Без него мы не сможем передать сообщение Арисату. Остается надеяться, что ветер не изменится и мы быстро доберемся до устья Гваи, не разминувшись с флотом. Но даже если разминемся — не страшно. Парусник в отличном состоянии, припасов хватает, доберемся до Межгорья самостоятельно. Хотя лучше, конечно, держаться всем вместе. Во всяком набеге отход — важнейшее дело. И зачастую сложнейшее. Не нужно недооценивать демов. Да, при равных силах они нам существенно уступают, к тому же их управленческий аппарат не так уж и эффективен, но при нужде они могут стянуть такие силы, что даже имея втрое больше кораблей хлебну лиха.
Нам ведь не просто уходить, нам еще добычу утащить нужно. Если моих людей и невольных союзников больше всего интересуют неодушевленные предметы вроде презренных золотых изделий и отрезов яркого южного шелка, я думаю о людях. О тех рабах, которые к нам присоединятся, и не только о них. Даже те, кто родился и вырос на юге, не всегда горячо любят родину. Я каждый месяц принимаю беглецов из этих мест. Отношения к ним в Межгорье по понятным причинам настороженное, но пока что серьезных проблем от них не получил. А уж помощь при планировании таких вот операций неоценимая.
Этих бедолаг более нигде не принимают. Точнее принимают, но ненадолго: ровно настолько, сколько требуется для проведения комплекса стандартных пыток и организации костра. Мне пришлось целую битву выдержать с моими подданными, те никак не желали иметь среди соседей демов.
И битва эта все еще не закончилась. Немногим более месяца назад мне пришлось применить крайние меры после убийства семьи переселенцев с юга.
Да, у нас с этим трудности, что добавляют мне головной боли. Но теперь те из демов, которым не по душе их не такая уж вольготная жизнь, знают: есть на севере место, где им может и не будут сильно рады, но примут. Значит, есть хоть какой-то выход. И пусть поток беженцев пока что ничтожен, но это очередной укол противнику.
Там иголку в щеку, там булавку в глаз, глядишь, и заколем до смерти.
— Парус по курсу!
А это еще что такое?! Я до такой степени привык к тому, что судоходство вдали от берегов здесь практически нулевое, что не рассчитывал ни на какие встречи.
Кого это сюда занесло?!
Кого-кого… Друзей в этих края у меня нет вообще. Значит, любое встреченное судно считается вражеским. А с моей командой менее чем в два десятка бойцов и думать нечего о схватке. Только драпать без оглядки.
— Опустить паруса!
Простейший способ прилично снизить заметность корабля. Если нас еще не заметили, сделать это будет гораздо труднее.
Увы, не тот случай.
— Разворачиваются! Движутся прямо на нас! Галера!
Совсем плохо. Мало того, что мы обнаружены, нам не повезло повстречаться с боевым кораблем. Мирные купцы или тем более рыбаки не могут позволить себе содержание такой оравы подневольных гребцов. С демами мы дрались не раз, и рассчитывать на то, что против нас выставят менее сотни бойцов, не приходится. А это стопроцентный проигрыш.
Зерд покачал головой:
— Ветер слабый, на парусах нам не уйти.
Для меня его слова не новость, но мозг тут же зацепился за краешек какой-то крайне важной мысли. Надо только ухватиться за нее чуть попрочнее, вытащить и внимательно изучить. И нежелательно, чтобы этому процессу мешали. Увы, но без этого не обошлось. И на этот раз отличились мои земляки.
Первым в ход моих мыслей вмешался американский Ваня Иванов[2]!:
— Дан, я знаю, что это за корабль. Видел его уже.
— Я тоже знаю, кто там…
— Нам нельзя к ним попадать. Нельзя. Дай мне оружие.
— Ты умеешь махать мечом? — с не очень-то веселой насмешкой уточнил я.
— Это просто большой нож, а за нож браться умею.
Что же делать? Что? Может еще раз сыграть в игру под названием гонец от шпиона с севера? Да нет, слишком рискованно. В лучшем случае задержат и доставят под охраной в Шрадр, в худшем на месте разберутся. Они ведь появились с юга, так что могут знать о нападении и ускользнувшем паруснике. Даже более того: их могли послать в погоню, демы относятся к этому серьезно, преследуют долго и упорно.
— Ну так дашь?
— Там больше сотни воинов, меч тебя не спасет.
— Хотя бы не возьмут живым. Дай что-нибудь, не тормози.
Да, дай этому негритосу хоть палку, — злобно поддакнул подошедший совсем уж родной земляк Паша. — Может успеет кого-нибудь по башке отоварить за ту коматозную девку, из-за которой ты нас сюда притащил. Что же она такое вытворять умеет, если у тебя башка вообще думать перестала? Башка у меня думать не перестала, просто наезд был слишком неожиданным и каким-то ненатуральным. Паша откровенно боялся повторения, успел наслушаться историй американца, да и насмотрелся на него. Джоном занимались долго и вдумчиво, не повезло с самого начала. Вот и несет моего земляка по-глупому, видимо он из тех людей, которым в любой неприятной ситуации надо первым делом назначить виноватого.
— Ну чего молчишь? Жаркие ночки вспомнил? И как? Хорошо скакала та кобылка?
А вот тут я не выдержал. Нет, с катушек не слетел, просто думал об одном, а рука почти сама собой решила чуть размяться. От удара Паша попятился назад, уперся спиной в надстройку, сплюнул кровь, ухмыльнулся, явно намереваясь продолжить тему, а может и кинуться потом в ответ, но я уже потерял к нему всякий интерес, выкрикивая команды:
— Поднять паруса! Разворачиваемся! Прямой курс к острову!
— Назад?! — удивился Джон. — Там какая-то ерунда с морем, ветер постоянно стихает, а мы вообще без весел. Они догонят нас еще быстрее.
— Ну так тебе будет чем отмахиваться. Тук, выдай ему меч.
— И где это я возьму меч? У нас тут не замковые кладовые, лишнее добро не валяется.
— Что-нибудь дай, топор, или хотя бы копье. Разве не видишь, что руки у человека чешутся.
— Я и ваше оружие принесу, ходко идут, скоро стукнутся бортом.
Во время стремительных рывков к прыткой добыче и в маневренном бою надсмотрщики на галерах не жалея сил работают плетьми. А перед этим иногда «балуют» невольников, заставляя выпить настойку какой-то редкостной дряни. От нее человек становится веселым, бесстрашным и неутомимым. Ему хочется плясать, но так как возможностей для этого на галере нет, он просто раз за разом ворочает тяжелое весло. Одурманенный может делать это до остановки сердца или до прекращения действия препарата, после чего впадает в жесткую апатию на день-другой. Если и дальше требуется поддерживать высокий темп, его накачивают снова и снова. От этого бедолага быстро превращается в развалину, но кому какое дело до здоровья никому не нужного корабельного раба. Вот потому и редко кто живет там больше пары лет. На этот раз гребцы обошлись без дополнительного стимулирования. Развернувшись к острову мы пошли под таким углом к ветру, что и без того невеликая скорость стала совсем уж смехотворной. Даже если преследователи уберут половину весел, все равно будут идти в три раза быстрее. Абордаж был вопросом невеликого времени.
