Цена ошибки (СИ) - Лето Зоя

Здоровяк тяжело вздохнул и со всей силы ударил в величественный ствол дерева.

— Не делай так! — воскликнула я. — Ему и так тяжело расти здесь. Не причиняй ему боль. Да что с вами происходит?

— Не с нами, милая, — прохрипел Стэн, не глядя на меня. — С тобой.

— Подумаешь. Слегка болит голова.

— Шерри, солнце, — ангел взял меня за руку и поднёс руку к моим глазам. — Посмотри.

Я взглянула на неё, и ужас застыл в моих лёгких. Мою руку покрывали трещины. Чёрные трещины, тянущие свои, словно змеи, руки в разные стороны, будто я была вазой или чем-то подобным хрупким предметом, который по неосторожности уронили на пол.

— Это…

Я сглотнула, понимая, что ещё немного и меня хватит удар.

— Процесс пошёл быстрее, чем мы рассчитывали, любимая. У нас совсем немного времени. А мы теряем его на бесполезный отдых! — рявкнул он, уже обращаясь к Стэну.

— Ты еле на ногах стоишь, а нам ещё полдня назад лететь. Хочешь рухнуть с ней по дороге? Сам можешь хоть сейчас падать, но её пожалей.

Леонард присел рядом со мной и уронил голову на свои раскрытые ладони.

— Да бросьте, — постаралась я успокоить их, невзирая на тот кошмар, что творился у меня внутри. — Пара трещин, подумаешь? Видели бы вы, как я разбивала себе руки, когда откуда-то да падала.

Стэн сел по другую сторону от меня и слегка коснулся моего колена.

— Руки — это не всё. У тебя на лице, — каждое слово давалось ему с трудом. — Не хватает фрагмента. Ты рассыпаешься на глазах.

Мне захотелось заплакать и закричать одновременно, но я подавила в себе это желание и подняла голову, взглянув на умиротворённые листья дерева, слегка покачивающиеся на ветру.

— За одну ночь, думаю, не рассыплюсь, — я улыбнулась, пряча слезинку, скатившуюся по моей щеке. — Нам всем нужно отдохнуть. А я хочу спать. В полёте меня укачивает, — я рассмеялась, а затем заплакала.

Парни обняли меня, даря мне своё тепло, любовь и поддержку. Боль понемногу отступила, и вскоре я заснула.

Мне снился пожар. С каждым мигом он разгорался всё сильнее. Горела трава во дворе. Но огонь почему-то не перекидывался на забор, находящийся рядом. Я стояла рядом и смотрела на пожар, а затем перевела взгляд на забор, точнее на то, что расстилалось за ним. А за ним был весь мир. Рядом вертелось старое колесо. И казалось, что стоит ему остановиться, и я умру.

Там вдалеке, вместо слёз была любовь, вместо беды — покой. Но я всё равно стояла там, где горел пожар, и ждала, пока моё колесо остановится.

Архангелы завидели нас, кажись, за милю и тут же бросились к нам на опережение. Моё состояние не оставило их равнодушными и, услышав, что нам срочно нужно переговорить с Херувимом Испасием, немедля сопроводили нас в школу.

Только меня тут же отправили в лазарет. Я сначала сопротивлялась, но, почувствовав, что земля начала уходить из-под ног согласилась. Хоть и понимала, что мне сейчас никто не в силах помочь.

В лазарете кроме меня лежала ещё Астра, всё так же погружённая в длительный сон, и тяжело дышащий ангел.

— Что с ним? — спросила я суетящуюся возле меня Нагайну.

Женщина подала мне какой-то напиток тёмно-зелёного цвета. Запах от него сходил ужасающий.

— На него напали, — грустно ответила она. — Колину очень повезло. Лезвие прошло в дюйме от жизненно важных органов.

С трудом допив напиток, я скривилась, не в силах побороть омерзение. Было такое чувство, что в него добавили грязи. На зубах что-то скрипело.

— Он узнал нападавшего? — я взглянула на раненого парня, который в данный момент спал.

Нагайна чем-то помазала его лоб и подтолкнула одеяло.

— Он сказал, что это был Нерит.

Я вмиг забыла обо всём, что терзало меня секунду назад. Сердце, кажись, сжалось до размера чернослива.

«Нерит? Бред! Это не он. Это не может быть он!»

— Он уверен в том, что это был Нерит? Может, ошибся? — я не могла в это поверить. Не могла!

Нагайна вновь чем-то наполнила стакан и протянула мне. В этот раз жидкость была ярко-оранжевой. Но после предыдущего раза пить мне её совершенно не хотелось.

— У Нерита железное алиби, — Нагайна поправили воротник своего халата и взяла из моих рук опустевший стакан. — Он был с Херувимом Испасием в библиотеке и никак не мог этого совершить.

В этот раз напиток оказался приятным на вкус. Я почувствовала, что меня потихоньку начинает клонить в сон.

«Слава Богу! Но кто тогда напал на Колина? С чего он решил, что это Нерит?»

— Мог ли Колин обознаться?

Женщина тяжело вздохнула и прошла к своему столу.

— Я не знаю. Но он твёрдо стоял на своём. Нерит и всё тут. Всё, что творится на территории школы — это не правильно. Так не должно быть. Архангелы допрашивают всех подряд, подозревают каждого. И шагу нельзя ступить, чтобы не попасть на очередной допрос. А толку от этого нет никакого. На учеников продолжают нападать, — Нагайна с болью в глазах посмотрела в сторону раненого ангела. — Бедняга Колин. В рубашке родился.

«Да кто же всё это творит? И зачем? Когда его наконец-то поймают. Сколько ещё учеников должны пострадать?»

Я не заметила, как лекарь вновь подошла ко мне с очередным стаканом.

«Она меня опоить решила?»

— Вы же знаете, что толку от лекарств немного, — я взяла стакан с огненно-красной жидкостью. — Меня убивает не болезнь.

— Я знаю, малыш. Но эти напитки помогут боли отступить и немного замедлят время до того…

Тяжелый вздох сорвался с её губ.

— Вы уже знаете? — спросила я, делая глоток. Лёгкие словно обожгло. Этот напиток был своего рода огненной водой. — Меня не вернут домой, правильно? Иначе архангелы сразу бы сопроводили нас в Артумус. А не в школу.

Нагайна присела на край кровати и ласково провела по моим волосам. Она напоминала собой мать для всех больных и относилась к нам, как к своим чадам.

— Понимаешь, малыш. Ты до Артумуса не дотянешь. В твоём распоряжении сутки, может чуть больше. Мои настойки и постель слегка замедлят время. Знания, что хранятся в тебе, слишком важны. Их надобно передать. Но проблема в том, что найти в такие сроки подходящий сосуд для них не возможно.

Горькая слеза, сбежав по моей щеке, плюхнулась в полупустой стакан, который я изо всех сил сжимала в своих руках. Мои руки стали выглядеть ещё хуже. Трещины разрастались. Казалось, с каждой секундой они увеличивались в размерах, приближая мою кончину.

— Значит, я умру? Всё было напрасно? Я не узнала, кто за всем стоит. Не помогла своим друзьям, — мой голос слабел с каждой секундой. Мир снов утягивал меня к себе. — Украла знания, которыми не могу воспользоваться. И вскоре будут утеряны. Дала ложную надежду Даруилу. Если я умру, его долг …

Договорить я не успела. Сон, окутав меня своими объятиями, утащил в своё царство.

Я шла по мокрой и вязкой земле, с каждым шагом утопая в ней всё больше. Мои ноги были босыми и ощущали холод, исходящий от земли. Мне было страшно и холодно.

Внезапно впереди раздался плач, переходящий в крик. Я ускорилась. Мне казалось, что вместо земли я иду по чему-то холодному, некогда тёплому и живому. По тому, что недавно ходило, смеялось и разговаривало.

Осмелев, я взглянула себе под ноги и едва не закричала, прикрыв рот руками. Под моими ногами лежали трупы ангелов. Вся земля была усыпана ими, и их некогда белые крылья погрязли в грязи и песке. На лицах застыли страх, ужас, сожаление, злость, презрение.

Рядом вновь раздался истошный плач. Я подняла голову и не поверила своим глазам. У дерева, сжимая в хрупких руках мёртвое тело Леонарда, сидела я сама. Заметив, что я смотрю, другая я резко перестала плакать и подняла на меня полный отвращения взгляд.

— Это твоя вина! — прошипела она. И всё окружение внезапно окрасилось в ярко-красный цвет. В цвет крови.

— Нет, — прошептала я.

— Да ну? — другая я выпустила тело Леонарда, и оно тут же рассыпалось в прах, а затем встала, испепеляя меня ненавистью. — Оглянись назад. Взвесь свои поступки. Считаешь себя святой? Этаким миротворцем? А что ты сделала для этого? Перечисли. Назови хоть что-то.