Артем Еремеев - Безумный алхимик
Чумной дом, как назвала его девушка, представлял собой три покосившихся барака, хаотично разбросанных по пустырю. Во дворе повсюду царило запустение, видимо, сюда долгое время никто не наведывался. Изнутри барак выглядел еще хуже, чем снаружи. Повсюду наспех сколоченные столы и лавки, по углам кучи строительного мусора. Голые стены с узкими оконцами, похожими на бойницы, сквозь которые едва проникал солнечный свет. Крыша в нескольких местах прохудилась, и на полу образовались приличные лужи. Над всем этим витал стойкий запах плесени. Не хватало только окурков и пары бутылок из-под водки для завершения композиции.
Взгромоздив тело Колина на стол, мы повалились кто где. Я уселся на лавку, жалобно скрипнувшую под моим весом, и тупо уставился в пустоту. Навалилась усталость, разом заныли все мышцы в теле. Дыхание замедлилось, сердце, кажется, и вовсе остановилось.
– А вы чего? Клад искали или просто приключений на задницу захотелось? – ее визгливый голосок сверлом буравил мозг. – Ведь каждый раз приползаете сюда, хромые да больные, и все равно ничему вас жизнь не учит.
Эти слова словно ножом полоснули по сердцу. Я хоть и не долго был знаком с Колином, но все же он был не совсем чужим человеком. Олтан так и вовсе зыркнул на девицу таким испепеляющим взглядом, что вполне мог ее поджечь.
– Знаешь что, красавица, – начал я закипать, – делай-ка ты свою работу молча.
– Что-ооо? Я, между прочим, тут бесплатно, с вами – идиотами, вожусь, – пигалица подбоченилась, задрала подбородок.
– Маранта, ты опять?
В дверях совершенно бесшумно возникла серьезного вида тетка. Сухощавая, одетая в простую, серую мантию, добавить ей на нос очки в толстой оправе и указку в руки – получилась бы вылитая училка. У нее на груди на тонкой серебряной цепочке висел знак медика. Древесный лист, проколотый кинжалом – символ не то ордена, не то секты магов и мистиков, посвятивших себя лечению. Не совсем полноценные маги жизни, как Атамил или его учитель, но тоже многое могли, и их услуги стоили не в пример дешевле. Девица едва не подпрыгнула, услышав ее, и сначала смутилась, но тут же снова набычилась.
– Он первый начал.
– Поговори мне еще. Ты уже выяснила, что с ними?
– Нет, мать-настоятельница, – молодая лекарка виновато потупила взор.
– Болтать надо меньше. Приготовь инструменты и материалы, – сухо скомандовала тетка.
– Да, мать-настоятельница.
– А ты, – это она уже мне, – сядь и рассказывай.
Так как остальные отмалчивались, я вкратце пересказал нашу историю доктору. Настоятельница быстро и внимательно осмотрела всех по очереди, включая Изю и тело Колина. Девица тем временем распаковывала лекарские принадлежности, периодически поглядывала на меня и мстительно щурила глаза.
– Так, теперь все четверо раздевайтесь, посмотрим на раны и другие повреждения кожи. Маранта, приготовь все для анализа крови.
– Да, мать-настоятельница.
При этом девица криво ухмыльнулась. Я же подмигнул ей, послал воздушный поцелуй и, повернувшись к ней задом, демонстративно медленно стянул штаны, вихляя и покачивая задом. Не разгибаясь, оборачиваюсь. Маранта стоит красная, как маков цвет, то ли от злости, то ли от смущения. Резкий шлепок по голой заднице заставил меня вскрикнуть:
– Ааайй.
– Хватит совращать мою ученицу, – строгим голосом заявила настоятельница.
Ребята захихикали. Это происшествие наконец-то несколько разрядило гнетущую атмосферу последних дней.
Потом последовали болезненные и не очень процедуры забора анализов, мытье разной алхимической дрянью в бане под присмотром хмурого и молчаливого банщика. Дважды в моечную заходила наставница Маранты метресса Ивонна, раздавая каждому по плошке с зельем. Единственный кому все это нравилось, был Изя. Он с удовольствием лакал из плошки снадобья, от горечи которых у меня глаза на лоб лезли, и с радостными визгами плескался в тазике с горячей водой, от которой зудела и чесалась кожа.
Из бани нас, двух людей, гнома и эльфа, вытащили на руках парочка мужиков, по виду братья-близнецы банщика. Мирном поначалу порывался идти самостоятельно, но ноги его подкосились, и гном едва не расквасил свой и без того приличный нос о пол бани. Мужики отнесли нас в длинный сарай, заставленный в три ряда дощатыми кроватями. Последнее пристанище обреченных. На тело навалилась непомерная тяжесть. Глаза стали закрываться сами собой. Окружающая обстановка слилась в череду смутно различимых лиц. Я хотел узнать, что с нами не так, но язык еле ворочался. Глаза закрылись, и я заснул.
Мерзко зазвенел китайский будильник, купленный из расчета, чем гаже звучит, тем быстрее разбудит. Я нащупал его на тумбочке и поскорее выключил, хотелось досмотреть этот яркий и интересный сон. Из открытого на ночь окна уже слышался шум просыпающегося города, звуки моторов и звон соседской посуды. Внезапно прямо у меня перед носом раздалось шумное сопение. Осторожно приоткрываю один глаз. Никого. В лицо пахнуло прохладной утренней свежестью вперемешку с бензиновой вонью. Сосед Витька снова поставил свой драндулет под моими окнами. Закрываю глаза и натягиваю поверх головы одеяло. Снова сопение, и голос глухой, хриплый:
– Андрей, проснись.
Сонливость как рукой сняло. Резко откидываю одеяло, и у меня перехватывает дыхание. Перед кроватью сидит дряк Изя, его пасть раскрылась, и он произнес:
– Андрей, хватит спать, просыпайся.
С криком подскакиваю на кровати, стараясь оказаться подальше от ящера. Ноги запутываются в одеяле, и я с матом грохаюсь на пол.
– Эй, следи за своим языком, здесь дамы!
Легкий щелчок по носу заставил меня открыть глаза.
– Как… что… какого…
Низкий потолок из грубо отесанных бревен, такие же бревенчатые стены. Я снова в этом сарае, как его называла та девица? Чумной дом? Голова, руки, ноги на месте, лежу в кровати на жутко неудобном матрасе, набитом соломой. Вокруг столпились какие-то люди. Ага, вот дед. Брови грозно нахмурил, но глаза улыбаются и губами жует – переживает, значит. Рядом те самые дамы, мать-настоятельница и ее ученица Маранта, выглядывающая из-за плеча. Настоятельница тут же сотворила в воздухе пару пассов и положила мне на грудь свои горячие ладони.
С другой стороны кровати стоял уже знакомый усатый капитан, который отправил нас в поход, и незнакомец в темной мантии без рисунков и знаков различия. Его взгляд мне сразу не понравился. Пронизывающий и колючий, будто кэгэбешник на врага народа уставился. На кровать передними лапами запрыгнул Изя и угрожающе зашипел на незнакомца. Тот смутился, пробурчал какие-то извинения и быстро ретировался. Остальные переглянулись, но промолчали.
– Что со мной?
Доктор убрала руки и встряхнула ими, будто стряхивала воду.
– Не совсем адекватная реакция организма, а в остальном все в порядке. У тебя оказался своеобразный иммунитет к этой болезни, а я переборщила с дозой лекарства.
При этих словах жавшаяся позади настоятельницы Маранта потупила взор и отступила на шаг, спрятавшись за ее спиной.
– Как бы то ни было, сейчас ты уже в норме. Давай поднимайся, одевайся.
Я осторожно слез с кровати и огляделся, другие койки вокруг пустовали.
– А что с остальными?
– Их на следующий день уже выпустили, – пояснил дед, помогая одеться. – Только ты тут подзадержался на два дня и Атамил. Но он уже дома, долечивается. Эльфы вообще плохо переносят темную магию, и в особенности некромантию. Чудо, что вы вообще выжили.
Одевшись, я предстал перед капитаном.
– Мой капитан, – я постарался вытянуться в струнку, как это делал Колин. Ноги еще подрагивали, поэтому ровной стойки не получилось.
– Мой капитан, похоже, задание мы провалили.
– А вот и нет. Задание вы выполнили, город защитили.
Капитан говорил очень серьезно.
– Вы столкнулись со страшным противником и победили его. А потери… потери часть нашей службы. Если бы ты не нашел это логово сегодня, завтра бы мертвецы напали на караван или, того хуже, деревню, и погибло бы куда больше народа. В связи с этим градоначальником Харагом Толстым через декаду будет дан прием в вашу честь, – капитан выудил из-за пазухи свиток и передал его мне в руки.
Тем временем в двух днях пути от города…
Из расщелины в камнях появился молодой человек в маске на лице и принялся отряхиваться, выбивая из одежды целые клубы пыли и сажи.
– Сержант, ну что там? – проворчал стоявший рядом гном.
– Сложно сказать, мой лейтенант. В этом склепе до сих пор фонит темной магией. Аж тошно.
Вслед за первым из пролома вылез второй человек в маске и растрепанной хламиде грязно-зеленого цвета с черным кованым сундучком в руках. Лейтенант и сержант расступились, пропуская мага. Пыхтя от натуги, он направился к лагерю. К нему со всех ног кинулись двое помощников, подхватывая на ходу тяжелый даже на вид сундучок, покрытый защитными рунами.
