Противофаза (СИ) - Раин Максимилиан

Оставшись один в кабинете, председатель Комитета почувствовал неосознанную тревогу. Борис Панков являлся для Комитета ценным внештатником и, как недавно выяснилось, весьма близким родственником — сыном его единоутробной сестры Валентины Фёдоровой. Юрий запомнил её семилетней девочкой со смешными косичками, когда видел в последний раз, уходя из семьи отчима на заработки после смерти их общей матери в те далёкие тридцатые года. Потом он не интересовался ни её судьбой, ни судьбой каких-либо других родственников. Даже родной сын Володя от первого брака с Ниной Енгалычевой не знал отцовской заботы. Ничто не должно было мешать карьере.

Вспомнилось, как накануне Пленума в 1973 году, где его должны были ввести в состав Политбюро, от агента в структурах МВД поступили тревожные сигналы. Щёлоковцы подготовили против него знатную провокацию, используя некоего родственника, отбывающего срок на зоне. Поначалу подумалось, что смотрящие за сыном Володькой недоглядели. Тот по молодости вступил на кривую дорожку. Потом вроде бы как за голову взялся и стал трудиться механиком на швейной фабрике. Женился, дочь растёт. Вот только любит выпить, гадёныш. Наверное, опять в какую-нибудь историю влип по пьяни. Оказалось, что возник новый родственник.

Пришлось тогда срочно реагировать на опасность репутационных потерь перед Пленумом. Читая анкетные данные зека, Андропов с горечью отметил, что тот на самом деле приходится ему родным племянником. Дед Виктора, он же отчим Юрия Фёдоров Виктор Алексеевич 1899 года рождения, погиб под Сталинградом в 1942 году. Мать его Лунёва Валентина Викторовна 1922 г.р., в девичестве Фёдорова, пенсионер, проживает в настоящее время в посёлке Кубинка Московской области. Отец Лунёв Александр Евгеньевич 1920 г.р., командир части, полковник. Проживает в городе Одинцово с новой семьёй. Когда отец ушёл из семьи, мать спилась и опустилась. Виктор дважды попадал на зону. Первый раз будучи малолеткой. Специализировался на ограблении магазинов.

На всякий случай Андропов лично съездил на встречу с предполагаемой сестрой. Да, это была именно та Валюша, хотя под маской пьяной старухи узнать её было нелёгким делом. Однако, женщина сразу же узнала брата Юру и, заплакав, потянулась его обнимать. Пришлось высиживать на замызганной кухоньке в хрущёвке и выслушивать пьяные причитания алкоголички о своей нелёгкой жизни. Покинув квартиру сестры, Андропов распорядился сделать так, чтобы прекратилась эта тяжёлая и никому не нужная жизнь.

К Виктору на зону отправились доверенные люди из Комитета и предложили ему подписать оформленные задним числом документы о сотрудничестве. Не прошло и месяца, как Виктор Лунёв вышел на свободу по УДО и сразу же умер по болезни, а вместо него на свет появился некто Борис Панков с новой биографией и стал внештатным сотрудником Конторы. Понятливый, отлично справлялся с деликатными поручениями. Помнится, при Сталине не стеснялись брать на работу самых отпетых уркаганов. Способные, хваткие сотрудники из них получались.

Ощущения тревоги не ослабевали. Андропов потёр виски и вдруг вспомнил, что уже давно нет сигнала от агента Игрек, работающего в структурах МВД. Заодно он курировал внештатника Панкова. Неужели щёлоковцы их обоих вычислили и ликвидировали? Очнувшись от воспоминаний, Андропов потянулся к телефону внутренней связи на столике в изголовье и набрал номер дежурного офицера:

— Начальника Секретариата полковника Лаптева ко мне. Срочно!

Проснулся на следующий день от шума с кухни. Кто-то громыхнул там посудой. Наверное, Люба поднялась кашеварить для своего табора. Голова не болела, только сушняк слегка мучил. То ли сибирская самогонка оказалась довольно таки высокого качества, то ли небесные кураторы подбросили мне от щедрот своих ещё один скилл в виде самоотрезвляющих свойств организма. По крайней мере, мозгами шурупить можно было относительно легко.

Солнышко за окном только начинало вступать в свои права. Даже не верилось порой, что я снова угодил в это время, туда, где люди настолько озабочены далёким эфемерным будущим, что слегка подзабросили своё реальное настоящее. С позиции бытия не так уж удалённых потомков, к коим я когда-то принадлежал: «грамотно развели лохов». А ведь кто-то из тех же коммунистически настроенных классиков неосмотрительно утверждал:

— Жизнь даётся человеку один только раз…

Приходится признать, что ангел меня правильно раскусил. Возвернулся сюда именно из-за любимой женщины. Буду добиваться её всеми фибрами и готов заплатить любую цену, чтобы только быть вместе. Начальные позиции у меня вроде бы неплохи. Батя её сам лично приглашал меня к себе домой. Никто его за язык, или другой орган не тянул. Эх, жаль, что он с моей подачи опять устаканится в небожителях. Хотелось бы видеть в тестях человека простого, смертного, без властных закидонов. Как бы уберечь любимую от скорой случайной смерти? Убеждать её отца уйти с высоких постов, это как уговорить кота отказаться от сметанной диеты. Андропов его стопудово замочит тем, или иным способом. Да и хрен с ним, пусть себе давится в разных авариях, хоть до посинения. Только без участия своей дочурки.

Вспомнилось вчерашнее стыдобищное посещение новой соседки. Юленька Максимовна теперь изволит разгуливать под ручку с новыми кавалерами, а своего пассионария Колю Никитина, значит, побоку. Возможно, папа Штирлиц её уже просветил, что от бывшего жениха даже пепла не осталось. Женщина она молодая, внешность модельная. Не в монастырь же теперь уходить?

Её бывших соратников, прекраснодушных ребят сейчас усердно пытают андроповские упыри. Попробовать что ли спасти их через кгбешного друга Степановны. Проще уговорить волка стать вегетарианцем. Не заметишь, как сам окажешься в положении тех же подпольщиков. Или же попросить о помощи Шелепина? Подумать только: престарелые, замшелые партийные вожди перепугались каких-то там мальчишек. Даже диспутов нормальных не смогут провести. Умеют только скучные и пустые речи толкать с высоких трибун.

Кстати о начальных условиях. Денежкой я упакован под завязку. До конца дней своих хватит их на поддержание жизнедеятельности своей неугомонной тушки. Однако, работать где-нибудь нужно будет, иначе в тюрьму запросто посодят. С этим проблем не станет. Даже сейчас, при малолетстве, зовут во всякие ансамбли, Лизок вон синекуру подогнала.

Сокровищницу в этой квартире оставлять нельзя. Рано, или поздно армяно-сестринский альянс на неё натыкнется и распотрошит под ноль. В авдотьиной усадьбе скоро Макс появится и, возможно, Штирлиц. Больше некуда девать, кроме как поместить в камеру хранения на вокзале, или зарыть где-нибудь в лесу. Вообще-то на первое время можно всё-таки к Авдотье в тайник свои богатства забросить. Потом что-нибудь придумается.

Твою ж богадельню! Жилья своего навалом, а жить негде! Отсюда, из чикоматериной халупы, меня будут стопудово настойчиво выпихивать, если я хоть одной извилиной разбираюсь в человеческих взаимоотношениях. В дядиных рощах покою тоже не обрести. Придётся тогда выполнять его бесконечные хотелки. Итак, ставлю себе главные цели: понравиться Шелепину и провести инвентаризацию всего индюшачьего недвижимого наследства. С вовкиной болезнью надо тоже чего-то решать. На текущий момент постараюсь обарахлиться при помощи Любы, далее эвакуирую ценный груз к Авдотье и со спокойным сердцем отчаливаю в Берёзовую Рощу пред дядины ясные очи. Нет, первым шагом нужно сделать звонки и выяснить общую ситуацию, потом уже дёргаться.

Придя к определённости, выполз из своего логова и пошлёпал на кухню чего-нибудь глотнуть. Неожиданно там обнаружилась хозяйничающая в майке и трусах-семейках попугайная морда.

— Чего ты хочешь? — уставился он раздражённо.

— Мартини, Мерседес, женщин… — проговорил вдумчиво, потягиваясь и почёсывая кубики, — Но можно просто стакан воды.

— Послушай, ты всегда такой умный? Да? — вспылил свояк.

— По пятницам, мой друг. Исключительно по пятницам. После дождичка в четверг.