Фёдор Соколовский - Рыцарь Шестопер. Новый дом
Но сам факт колдовского кино будоражил воображение. По утверждениям Боджи получалось, что волхвы-видошники умели показывать целые истории, пережитые конкретными личностями. Причем виденное ими не претерпевало изменений, но могло быть разделено на фрагменты, а затем скомпоновано в виде художественного ряда основополагающих и наиболее важных моментов. Этакий правдивый художественный фильм получался, созданный на основе истинной памяти, переходящей каждому человеку от его предков.
И чем больше была сила волхва-видошника, тем более ценные кадры древней истории он мог откопать в памяти добровольного реципиента. Вплоть до момента начала славянского летосчисления, Сотворения мира в год Звездного Храма. А то и до него. Лишь бы реципиент имел прямых предков, живших именно в то время и в нужном (важном для истории) месте.
Понятно, почему подобных талантов в нынешние времена стало невероятно мало. Вполне возможно, что они тщательно скрывают свои умения, в том числе и от сильных мира сего. Потому что этакими просмотрами все, что угодно, подглядеть можно: предательство, обман, мздоимство и прочие неблаговидные поступки, которые никогда не красили личностей, стремящихся к власти. Но, увы, были им всегда присущи.
«Ух как здорово! – восхищался Василий. – И почему ты мне раньше об этом не рассказывал?»
«Чтобы все рассказать, что я видел и знаю, твоей жизни не хватит! – хвастался смерчень. – Да и зачем оно тебе? Что тебе дали эти знания?»
«Интересно ведь! Увидеть древнюю историю, убедиться в рождении Христа, полюбоваться на строительство древних пирамид, послушать изречения древних философов Диогена, Сократа, Аристотеля…»
«Не о том ты сейчас думаешь! – с некоторой досадой оборвал смерчень мечтания доминанта. – Во-первых, факел смени, он вот-вот погаснет. Во-вторых, бдительности не теряй. Твой проводник мне до сих пор не внушает особого доверия. Всего в нем «слишком»: большой, загадочный, умелый, опытный, уверенный и хитрый. А в том, что он сильный власнеч, я уже не сомневаюсь. Причем со всеми свойствами черного колдуна, как мой последний доминант, которого мы вместе с тобой убили…»
Грин поменял прогоревший факел на запасной, которые они дальновидно захватили с собой чуть ли не в начале тайного хода, и с уместным энтузиазмом перешел на новую тему:
«Никак не может быть Куча сильным власнечем, слишком молод».
«Ха! Ты вспомни свою ведьму возлюбленную, Зареславу, – не постеснялся Боджи коснуться святого. – Кажется юной, но я не удивлюсь, если ей уже давно за полсотни лет. И не фыркай! Поверь моему опыту: этому Куче скорей всего больше сорока».
«Откуда такие выводы?»
«Простая арифметика, – пустился в объяснения домовой. – Этот шкаф прекрасно умеет видеть в темноте. Если это дано человеку с уникальной силой, то не ранее тридцати лет. Ну ладно, может, он уникум, научился это делать на пяток лет раньше. Но вот создавать пятна тьмы черные власнечи учатся в сорок пять – пятьдесят лет. А светлые волхвы такому учатся лишь к семидесяти годам. Вот и получается…»
«Что за пятна такие?»
«А кто и чем, по-твоему, прикрыл свет факелов во время побоища с уголовниками и наглухо занавесил окошки под сводом? Мне рассмотреть пятна не удалось, из крови пытался выплыть, но иного и быть не могло. Ни в коридоре, ни у окон никого не было».
«Хм! Получается, что моя условная фраза «Гасите свет!» была воспринята Кучей в свой адрес?»
«Именно! Поэтому меня очень смущает и главная суть творящегося действа, – продолжал рассуждать смерчень. – С какой это стати такой сильный черный власнеч тебе помогает?..»
«Ну… может, он проявил ко мне максимально возможное участие… И сочувствие… И решил вступиться за справедливость?..»
«Ага! И ради совершенно незнакомого ему человека пошел на раскрытие собственного инкогнито, воспользовался уникальными колдовскими перстнями, засветил подземный ход вместе со сложным лазом и раскрыл потайные переходы непосредственно в катакомбы. Да ты себе представляешь, какие для подобного побега нужны грандиозные приготовления? Да не для каждого сверженного короля его сторонники такое устраивают! Здесь уровень как минимум вселенского императора!»
Василий чуточку растерялся:
«Суть твоих намеков я понял: меня приняли за кого-то другого. И когда выяснится ошибка, мой проводник враз растеряет свое дружелюбие и желание помогать. А то и вообще его отношение ко мне станет полярно противоположным. Так что теперь делать? Может, мне чуточку приотстать и свернуть незаметно в любой из этих проходов?..»
«Не с твоими умениями! – не скрывал своего сарказма Боджи Секатор. – И я тебе ничем физически помочь не смогу, силы еще после резни уголовников не восстановились. Да и смог бы – не факт, что с таким соперником справлюсь. Только и получится, что посоветовать: старайся меньше говорить и больше спрашивать. Темни! Ссылайся на чужие тайны и личные обеты. Ври что хочешь, но постарайся наглухо укрыться толстым одеялом таинственности. Ну а дальше мы уже посмотрим, что делать и как быть…»
Рыцарю ничего не оставалось, как согласиться с домовым и принять все его советы к действию. Средства, знания и ресурсы на побег задействованы невероятно огромные, и, когда Куча поймет, что спас постороннего, «не того», реакция его может быть непредсказуемой.
Разве что единственный вариант устраивал обе стороны: находящийся в тюрьме под видом уголовника власнеч и сам собирался в бега с минуты на минуту. И с этим намерением совпало появление в камере отданного на расправу рыцаря. Вполне возможно, что Куча с помощью взятого за компанию «хвоста» желает частично отвести от себя погоню, да и всю затею свалить на него.
Друзья вспомнили еще одну немаловажную деталь: россказни Шестопера о сокровищах князя Балоша. Ведь обладая способностью отличать ложь от правды, власнеч или волхв высшего уровня мог сильно заинтересоваться возможностью быстро и сказочно обогатиться. Вот потому и захватил за собой в побег обладателя интригующей тайны.
«Этот момент прояснится во время первой же остановки, – рассуждал путешествующий на теле своего доминанта смерчень, не тратящий свои мизерные силенки. – Или там, куда он так торопится… Если сразу раскроет свой интерес к сокровищам – все становится намного проще и спокойнее… А вот дальность нашего забега меня удивляет все больше и больше. По моим расчетам, мы уже и стен городских не увидим, если выберемся на поверхность…»
В самом деле, Слуцк, при всей скученности многочисленных домов в нем и запутанности улиц, огромного пространства не занимал. И пора бы уже выбраться на свет божий.
Словно прочувствовав нарастающую обеспокоенность за спиной, Куча обернулся и выдохнул в два приема:
– Немного осталось… Только речку переплыть…
И за первым же поворотом в лицо дохнуло повышенной влагой, а слух уловил утробное ворчание водного потока. Оказалось, что река подводная и само форсирование такой преграды сопряжено с особым риском. В свете факела черная масса бурлила впереди, оставляя под сводом тоннеля свободное пространство не более тридцати сантиметров.
– Тут вниз вначале ступеньки, – пустился в объяснения детинушка, сойдя в воду по колено и присев. – Затем десять метров пересечения. Когда-то по поперечному тоннелю протекал небольшой ручеек. Только и следовало перешагнуть. Сейчас же самое опасное – это окунуться в воду более чем на полметра. Сразу затянет течением вниз, и поминай как звали.
– Так как же мы там проплывем? – недоумевал Грин. – Может, иной путь поищем?
– Другого пути нет, да и не пошастаешь здесь особо. Можем на стаю одичавших псов нарваться. Огромные, опасные и бешеные твари. Хуже африканских крокодилов. А перебраться на ту сторону просто, если знаешь небольшой секрет. В своде проделаны дырки для пальцев рук. Хватаясь за них, придерживаешь свое тело как можно выше к поверхности воды. А ногами упираешься по верхнему углу стенки и свода. Словно боком идешь. Главное – не торопиться и не паниковать. Посмотришь, как это делаю я, бросаешь факел – и вперед!
– А на той стороне?..
– Ха! На той стороне свобода, свет и настоящий праздник! – радостно заверил Куча, смело окунаясь в воду целиком. – Ух! Бодрит! Твою едрит…
Если наблюдать за его действиями, все в самом деле казалось просто. Лег на воду, всплыл пузом кверху и, ловко перебирая пальцами по дыркам в своде, стал боком пересекать бурлящее чернильное пространство.
Тогда как Боджи пустился в рассуждения:
«Конечно, если мы сейчас двинемся в ином направлении, выход на поверхность мы наверняка отыщем. Со мной не пропадешь. Но вот…»
Донесшийся из тоннеля за спиной вой они услышали одновременно. И рыцарь продолжил мысленную фразу товарища в несколько ином ключе:
