Выбор пути (СИ) - Бондаренко Вадим

Они проходили несколько десятков или сотен километров, останавливались, начинали исследовать местность - и неизменно натыкались на таких же переселенцев, как они сами. Четыре года назад они остановились перед узкой полосой воды, за которой на западе виднелась земля. Часть племени перебралась на ту сторону, связав плот из нескольких сухих деревьев.

И вскоре их охотники наткнулись на неандертальцев. Новые люди, более сильные, не похожие на них самих, ещё больше напугали родичей Мтан, и идти в новые земли никто не решился. Форпост на Керченском полуострове спешно свернули. В это время и потерялась Нгеп, ставшая впоследствии женой Анта.

Вновь объединившись с основным составом, кроманьонцы повернули на восток. Шли долго, и вскоре достигли берегов большого пресного моря, где и разбили стоянку. Но первая же зима в новом месте, непривычно холодная, заставила их пойти южнее. Добычи вокруг хватало, и, кочуя вслед за стадами, можно было вполне сытно жить.

Три года назад они добрались до места, где берег стал поворачивать на восток. Мягкий климат, теплая зима, обилие пищи - вот она, земля обетованная. Полгода они прожили спокойно.

А потом к ним вышли двое необычных людей. Почти такие же темнокожие, как кроманьонцы, они были выше и намного шире в плечах. Широкие плоские лица гостей не выражали никаких эмоций, они не понимали слов, но между собой говорили на непонятном языке. Так и не поняв друг друга, они ушли к горам на юге. О них вскоре забыли. Это и стало главной ошибкой кроманьонцев…

Первыми стали пропадать небольшие группы охотников. Отправленные на их поиск тоже не вернулись. Племя стало голодать, и вскоре уже все оставшиеся мужчины вместе отправились на охоту. Что с ними случилось, не Мтан, не другие женщины не узнали. Они с детьми и несколькими стариками остались одни и пытались выжить, собирая съедобные растения и изредка убивая птиц на побережье.

Так продолжалось не долго, и однажды, вернувшись к стоянке, она обнаружила там новых хозяев. Множество таких же темнокожих гигантов расположились в их жилищах. Стариков и детей они убили, а тела оттащили на окраину поселения. Пытавшихся сбежать женщин постигла та же участь. От некогда большого и сильного племени осталось всего три десятка кроманьонок.

Год они прожили вместе. Одни группы пришельцев появлялись, другие уходили к горному массиву. Новые мужчины не особо заботились о пропитании, но приносили гораздо более крупных животных, их остатков хватало и Мтан с подругами. Хуже было другое - женщины стали умирать. Беременности наступали часто, но почти все заканчивались выкидышами, а то и смертью матери. Дождавшись рождения последней девочки, все оставшиеся в живых решили уходить из этого места.

Выждав удобный момент, когда на стоянке остались только двое мужчин, их убили во сне. И, забрав детей, отправились назад, на север, вдоль берега Каспийского моря. Потом повернули на запад, и долго шли вдоль берегов большой реки. Питались в основном птицами, подстерегая их в плавнях. Брода так и не нашли, и во время переправы на связанных из деревьев и тростника плотах, потеряли половину взрослых и троих детей, ещё двоих позже убили волки. От устья Дона до берегов Аркаима дошли только шестеро кроманьонок…

Обдумывая эту историю, я сделал три вывода: Первое - где то на территории Северного Ирака начинается территория, заселенная третьим видом людей - денисовцами. То, что отдельные их группы могли дойти вплоть до Кавказа и даже пересечь Керченский пролив, я понял ещё в прошлом году, обнаружив их останки в Крыму.

Второе - вся территория Закавказья уже заселена кроманьонцами, хоть отдельные анклавы неандертальцев и денисовцев там ещё остались.

Ну и последнее - реки вовсе не являлись непреодолимой преградой, некоторые кроманьонцы, да и не только они, отлично умели плавать.

Но все таки главным стали даже не новые сведения, а опустевший мешок из под еды.

Услышав о том, что во время перехода они собирали зерна растений, и питались ими, я бросился к пустой таре, безжалостно разрезав его. Мои старания были вознаграждены - в складках швов обнаружились семь мелких зёрен пшеницы, и три зерна другой формы, более вытянутых и узких. Рожь…

Находка была по-настоящему бесценной! Найденные зерна я отложил до весны, поместив их в сухой глиняный горшок и тщательно его закрыл.

Взамен женщинам принесли новые заплечные мешки, и целую пригоршню мелких железных наконечников для дротиков. Они начали ходить на охоту вместе с рыбаками, и, пока те проверяли верши, успевали убить несколько гусей или уток. Подарок пришелся очень кстати, и вскоре жареные и копчёные птицы стали постоянным дополнением к меню племени.

Лес вокруг Лантирска исчез полностью, о нем напоминали только десятки столбов дыма, поднимающихся в осеннее небо.

В начале сентября заложили новый большой бурт с кирпичами на обжиг, и рядом с ним - поменьше, в нем были небольшие пластины черепицы. Тлели кучи засыпанных землёй дров, пережигаемых в древесный уголь, дымили ямы, в которых стали вытапливать смолу и деготь. Коптильни работали круглосуточно, к ним добавились ещё несколько, перерабатывая дикие груши и птицу.

Тележки, мой первый вариант, а затем и двух, четырехколесные, существенно облегчили переноску грузов. Работы значительно ускорились, лесные тропинки расширялись, чтобы там мог проехать новый транспорт.

Над оградой сооружали настил, ее верх украсили острые колья, под углом направленные наружу.

Люди на время отложили ссоры, и спешили подготовиться к зимовке. Но иногда я ловил на себе хмурые, а то и злые взгляды. Теплая и беззаботная атмосфера, когда небольшое племя жило на берегах Тихой, исчезла навсегда.

Брага перестала играть, запах спирта чувствовался вполне отчётливо, пора было приступать к перегонке. В качестве конденсатора я применил наклонную чугунную дверку для новой плавильной печи, нарастив на ней высокие глиняные борта и залив холодную воду. Капли спирта стекали по наклонной поверхности в поставленную миску, и вскоре я уже набрал немного мутноватой жидкости. Первую порцию пришлось вылить, слишком уж несло от нее сивушными маслами, но остальное получилось собрать. Так я стал обладателем полутора литров довольно крепкого самогона, который после фильтрования через древесный уголь и станет изюминкой предстоящего торжества.

В середине октября мы восстановили и модернизировали разрушенную печь. Вторая плавка прошла спокойнее, и за неделю работы племя получило еще полтонны железных криц. Большую часть чугуна я разлил в формы, и количество наличных денег возросло на порядок. Провели взаиморасчет, по результатам которого часть людей стали обладателями новых вещей и инструментов, часть - владельцами увесистой связки денег. Этот же расчет выявил и откровенных лентяев, и градус недовольства снова подскочил вверх.

Я это видел, но надеялся, что предстоящие гуляния на одной, общей для всех пар, свадьбе, немного разрядит обстановку.

Подготовку начали уже давно:

- Во-первых, шили церемониальные головные уборы - шапки из волчьего меха, для женихов, и такие же, но с белой вставкой заячьей шкурки, для невест.

- Во-вторых в кузнице ковали пары ножей, острых, с удобными деревянными рукоятками под мужскую и женскую руку.

- В-третьих, собирали десятки светильников - небольших горшочков, наполненных застывшим жиром, и фитилем из тонкой плетёной веревки на железной подвеске. Эти лампадки станут символом нового семейного очага.

Ещё в начале месяца в Лантирск подошла большая ватага парней из рода Медведей, но их ждал неприятный сюрприз - принесенные каменные орудия для выкупа невест уже никого не интересовали. Некоторую ценность представлял мед, налитый в два здоровенных бочонка, выдолбленных из цельного дерева, но этого было мало.