Злата. Жизнь на "Отлично!" 4 (СИ) - Коробочка Александр

— А твоя жена? Как она отнесется к нашей любительской самодеятельности? Это, по ее мнению, не будет проходить по категории: «лезть в ее семью»? — поинтересовался я. — Помочь тебе — это одно, а вот ссориться с этой женщиной из-за того, что помогаю тебе…нет, на это я подписываться не стану. Мне оно попросту не нужно.

Вместо ответа папаша прикончил очередной куриный наггетс, а затем еще один. После чего принялся раскачиваться взад-вперед.

— Мы с ней обсудили эту тему… — ответил он, не сказав, правда, к чему пришли.

— Наверное, она просто в восторге от идеи моего участия.

Папаша поморщился.

— Вот только не нужно рассматривать ее в качестве абсолютного зла. Она совсем не такая, Злат. Хотя то, что моя жена тебя сильно не любит — это правда, но тут уже ничего не поделать… Но если вы обе будете друг от друга на некоторой дистанции, то…то все будет хорошо! — папаша выразительно поглядел на меня, имея в виду то, что мне не следует никоим образом пытаться гадить его жене.

— Тогда, в больнице, мне почему-то так не показалось. — ответил я, забрав из коробки последний наггетс.

— Не начинай, Злат! Пожалуйста! Она же тогда ничего плохого тебе не сделала, в конце концов…

— Серьезно? Ничего плохого? А это не она, случайно, увела из моей семьи моего отца?

Папаша, закусив губу, отвернулся.

— Короче! С твоим участием проблем не будет. — через некоторое время ответил он. — Ну, так что, согласна? Поможешь мне?

— В принципе… — я пожевал губу. — В этом нет ничего такого…в смысле, не было бы… Если бы плакаты не висели бы по всему Зеленограду, а рекламные ролики не крутились бы по местному ТВ…

— То есть, ты против. — тон папаши, который явно сумел взять себя в руки, не был ни злым, ни раздраженным, он просто констатировал факт.

— Я этого не говорила. Просто наша самодеятельность, когда моя мама увидит ее на дороге или по «ящику», может здорово расстроить ее. По крайней мере, если заранее не предупрежу маман об этом, понимаешь? А этого я не хочу, мне это не нужно.

— Я понял. Ну, нет так нет. Ира все равно не разрешит тебе, это понятно…

— Вот только давайте-ка обойдемся без манипуляций, уважаемый отец! — я внезапно для себя едва не «взорвался». — Ваша бывшая жена, моя мама, тоже не абсолютное зло, если уж на то пошло!

Пришлось даже заткнуться и некоторое время поделать дыхательную гимнастику, дабы успокоиться и не наговорить сейчас того, о чем бы пожалел впоследствии.

— Я вам обещала, что не стану влезать в вашу семью, но и тащить в нее вас я тоже не собираюсь! Прекрасно понимаю, что вы хотите использовать все возможные инструменты…даже меня…ради того, чтобы избраться. Я завтра же поговорю с мамой и постараюсь убедить ее разрешить мне съемки. Ну а, если же вам самому этого не нужно, то… Вольному — воля! Если это все, то…

Я демонстративно встал.

— Сядь! — велел мне папаша, и в его голосе я впервые услышал по-настоящему отцовские нотки.

Я снова уселся.

— Злат, это еще не все. — ровным тоном заявил он. — Твои бабушка с дедушкой очень хотят общения с тобой.

— Со мной? — тупо переспросил я, ибо подобный «поворот» стал действительно неожиданным.

— С тобой.

Судя по выражению физиономии папаши, это и есть та главная тема, ради которой он и позвал меня.

И теперь же, уверен, разговор с сестрицей, встреченной мною в «Парке птиц», на тему наследства был вовсе не случаен. Не знаю, что там новая жена папаши на самом деле думает по поводу моего участия в кампании своего супруга, но вот общение с бабушкой и дедушкой воспримет не иначе как мою попытку влезть в семью. В ее семью. Впрочем, это и в самом деле мои бабушка с дедушкой, так что если пожелаю общаться с ними, то свое мнение по поводу этого общения новая супруга папаши может свернуть в трубочку и засунуть себе…куда захочет, в общем. Другой вопрос: «зачем это самому папаше?», ведь ему же наверняка склюют дома весь мозг, если его родители станут привечать меня. Вероятно, это они, бабушка с дедушкой, заставили папашу поговорить со мной.

— Я поняла. Не поняла только одного: ты-то здесь при чем?

— Злат… — папаша помял руками физиономию. — Мы с твоей мамой расстались не…не слишком хорошо, в общем.

— Я в курсе, да…

Мне вдруг сделалось неприятно…прямо-таки противно…находиться рядом с этим человеком. Не стало ли моей ошибкой вообще пытаться выстраивать с ним какие-либо отношения, пусть даже и взаимовыгодные? — подумал я, а мой взгляд упал на шмотки. — Может, просто отдать ему за них деньги, и на этом все…прекратить любое общение?

— Злат, ты меня слышишь? — папаша слегка постучал ладонью по столешнице.

— Слышу я, слышу. — ответил ему, вернувшись в реальность. — Так зачем ты мне об этом говоришь? Уверена, что мой номер они бы узнали без проблем, хотя бы у тебя. Если бы захотели. И позвонили бы. Значит, не очень-то и хотели. В конце концов, я с ними не общалась, вероятно, столько же лет, сколько и с тобой. Так с чего бы им очень хотеть этого общения?

Папаша, судя по его виду, готов был взорваться, но…

Нет, он сумел-таки взять себя в руки.

— Злат, они не просто хотят общаться с тобой. Они очень тебя любят. Я сейчас говорю чистую правду. И это основная причина, почему я теперь жалею о том, что расстался с Ирой так, как расстался. Нужно было сделать все по-другому, конечно, но «фарш» назад уже не «провернуть». — он отвернулся, замолчав, а затем, успокоив эмоции, продолжил. — Моя бывшая жена, твоя мама, сразу после нашего расставания перестала давать тебя бабушке с дедушкой. Моим родителям. Понимаешь? Чего только они не перепробовали, все было без толку! Нет, и все тут! Ни они, ни ты не были виноваты в крахе наших с Ирой отношений, но… Злат, им это очень тяжело далось, поверь, пожалуйста, но твои бабушка с дедушкой тогда не захотели травмировать тебя скандалами с Ирой еще сильнее. Они решили дождаться того времени, когда ты станешь достаточно взрослой для того, чтобы…чтобы Ира уже не смогла тебе запретить общение. А не позвонили сами потому, что опасаются, будто бы…ты теперь мыслишь так, как твоя мама. Понимаешь?

Я кивнул, а из памяти всплыл образ моего камрада оттуда, которому бывшая жена запретила общаться с детьми, несмотря даже на решение суда.

«Ничего! Дети вырастут и сами все поймут!». — сказал однажды «за рюмочкой» он.

Его расчет не оправдался, ибо, насколько я знаю, дети в итоге «сами все» так и не «поняли».

— Я сейчас вернусь! — заявил я, и, встав, направился в туалет.

Мне просто необходимо взять паузу, дабы успокоиться и подумать. Все-таки мыслится в этом углеродном каркасе — совсем иначе, нежели в том.

Несколькими минутами позже.

— Ладно…хорошо. Если ты говоришь правду, то я совсем не против того, чтобы общаться с бабушкой и дедушкой, но… — вернувшись, произнес я.

— Какое еще но, Злат? — папаша хмуро поглядел на меня.

— Но, касаемое моего участия в твоей предвыборной кампании. — заявил я, ощущая, что хорошее настроение возвращается вновь.

— Ты же уже сказала, что поговоришь с Ирой. — сцепив руки в замок, произнес папаша.

— Сказала, да. — пожав плечами, ответил я. — В качестве ответной любезности…