Св Са - Выродок из рода Ривас
Всё прошло как нельзя лучше. Мало того, что удалось громко заявить о желании купить «Связьинвест», получить словесный «холодный душ» от управляющего по этому поводу, показательно расстроиться от этого, так ещё и тётя Жаннетт приняла в моей судьбе столь активное участие, что я в тот же вечер не только получил её разрешение на данную покупку, но ещё и с её помощью скупил чуть ли не треть акций, то есть всё, что принадлежало одному из учредителей! Дела у «Связьинвеста» оказались ещё хуже, чем это вызнал родовитый Этьен, впрочем в неточности информации не было его вины — кроме плохой развитости самой системы «Связьинвеста», проблемы проистекали и из иных проблем его учредителей. Но главный сюрприз меня ожидал вчера, когда управляющий принёс мне предложение по развитию компании, составленное одним из её работников, и попавшее ко мне, как к акционеру. Оно не только полностью совпадало с моим видением, но и содержало прекрасно проработанное экономическое обоснование.
В общем, на сегодняшний день переговоры о покупке «Связьинвеста» заканчиваются и уже в четверг я стану его полноправным владельцем. Я сладко потянулся — приятно когда твои планы воплощаются в жизнь столь скоро и споро.
Впрочем, расслабляться рано — через несколько минут ко мне должны прийти полномочные представители двух торговых домов: «Кавур и сыновья» и «Семейство Буоль», которые изъявили желание финансировать железную дорогу через Ипр. Вот и они.
В кабинет, в сопровождении управляющего вошли двое. Высокий брюнет с ястребиным носом и глубоко посаженными глазами представился как Леопольд фон Бейст. Идущий следом за ним невысокий подтянутый шатен с абсолютно незапоминающейся внешностью оказался шевалье Иоганном Буолем. Сначала меня поразило то, что на рядовую, в общем-то встречу поехал наследник торгового дома, однако потом оказалось, что он был «сослан» в Белопайский филиал из-за какой-то интрижки, чуть не закончившейся мезальянсом. Так что, изнывая от безделья в Брюсселе и не имея никакой возможности развлекаться из-за плотной охраны, приставленной к нему, шевалье был рад любой возможности выехать на природу. А тут ещё и такое возможно перспективное знакомство.
К соглашению мы пришли быстро. Искренность наших помыслов проверял артефакт, на который мы все трое одновременно возлагали правую руку, говорили свои полномочия и утверждали своё искреннее желание совершить сделку. Первым говорил фон Бейст:
— Я, полномочный представитель торгового дома «Кавур и сыновья» утверждаю, что данный торговый дом намерен участвовать в строительстве железной дороги из города Лилль в город Дюнкерк через город Ипр и гарантирую оплату не менее четверти и не более половины стоимости данного строительства. Данное обязательство является безотзывным и действует четыре года с момента его произнесения.
Обязательство шевалье Буоля, говорившего вторым ничем не отличалось, ну, за исключением названия торгового дома.
Я говорил последним и в моём слове была упомянута необходимость подтверждения моего намерения моими опекунами.
После этого артефакт убрали и мы выпили (я — разбавленное вино) за успех.
Чокаясь со мной, Иоганн произнёс:
— Надеюсь, что этот проект станет для всех его участников курицей, несущей золотые яйца.
— Ну что ж, думаю, что так и будет. Впрочем, наша курочка ещё даже в гнездо не села, так что за работу.
В тот же вечер у меня снова произошёл магический выброс. Выяснилось, что поговорка «дома и стены помогают» ничуть не врала — мало того, что боль была ощутимо слабее, так и резерв вырос на целых полторы единицы и наконец-то превысил сакральные пять единиц! Как же я радовался, когда мой сгусток огня получился таким, как положено, а не его жалким подобием.
Оказывается, не только беда е приходит одна. Радостные вести иногда тоже. Воодушевлённый итогами выброса я попытался обратиться к стихийной магии. И она мне ответила! После получаса работы мне удалось поставить не жалкий «колпак» а полноценную защиту первого уровня. Самое приятное, что поддерживать эту защиту я мог через простенькое плетение, присоединённое к накопителю. Изготовить подобную поделку я могу и сам, даже без какой-либо сторонней помощи.
Глава 20
Я ожидал, что Кузьмич выйдет на меня вечером после нашего разговора, то есть в пятницу, максимум на следующий день, однако он не появлялся вплоть до вечера четверга, перед моим отъездом а замок Тодт. Когда я уже размышлял — стоит или не стоит его беспокоить, или связаться потом через того же Петровича, снова раздался стук в дверь, только теперь уже кабинета из спальни. Крикнув: «Заходи, Кузьмич», я тут же вызвал служанку и приказал принести нам какао.
Кузьмич выглядел непривычно хмуро. Чтобы немного отвлечь его от явно невесёлых мыслей, я начал с отвлечённого вопроса:
— Скажи, Кузьмич, а какие у тебя взаимоотношения со Степанычем?
Тот как бы очнувшись, помотал головой и посмотрел на меня с недоумением. — С кем?
— С домовым из дома в Брюсселе.
Кузьмич ощутимо расслабился и сказал:
— Да какие? Он хозяин в своём дома, я в своём.
— А то, что оба этих дома принадлежат мне?
— И что с того, у тебя, вон и в Лондоне дом есть, а живёшь ты вообще в доме у Петровича, так что из того? — Кузьмич явно не понимал, в чём дело.
— Я просто думал, что домовые, живущие в домах, принадлежащих одному человеку, как бы входят в одну фракцию.
Кузьмич развеселился:
— Да ты что! Они ж мне завидуют по-чёрному! Я-то могу и ритуалы проводить, и алтарный камень у меня хранится, а что они? Они не только этого не могут, но и не смогут никогда! Так что мне гораздо проще с тем же Михалычем, чем со Степанычем твоим. Такого и не бывало — тут он осёкся и какой-то даже опаской посмотрел на меня. — Хотя, с тобой и не знаю уже, может и сможешь. Вот ежели на них тоже твой знак появится, тогда да, не будет силы, способной рассорить меня с этими хозяевами, вне зависимости, будешь ты жив, или же уже нет.
Сказав это, Кузьмич ненадолго замолчал, а затем вздохнул и как в омут бросился в серьёзный разговор:
— А как выглядели эти близнецы?
— Обычные дети, весёлые, шебутные. Очень переживающие о том, что не являются одарёнными и поэтому старающиеся стать хотя бы физически сильными — их гимнастические тренировки впечатляют даже просто по описаниям.
— А волосы у них какие?
— Длинные, белые.
Кузьмич замолчал, что-то явно прикидывая. Я какое-то время не вмешивался, не мешая ему, но заметив, что Кузьмич что-то для себя решил, прервал тишину:
— Это что-то означает?
— Может и означает, только вот поспрошать надо, прежде чем во все колокола бить.
— Кузьмич, а что это за ритуал, «противу естества», может быть?
— Не знаю я. В принципе, ритуалов, которые можно назвать «противу естества направленные», не так уж и много. Но вот такого, что должна девка проводить, чтобы замуж за выбранного ею парня выскочить и не припомню.
— А что таких ритуалов не бывает?
— Отчего ж не бывает? Очень даже бывает, только вот настолько страшных среди них нет.
— А что вообще подразумевается под ритуалом, направленном против естества?
— Ну, сказать, что это какая-то группа ритуалов, нельзя. Так иногда называют ритуалы, когда сама магия неправильно используется, наоборот. А вот что подразумевал Потапыч под этими словами — не знаю, и никто из тех, кого я расспрашивал, не знает.
— Подожди, так может это не герцогиня приворожила герцога, а герцог герцогиню?
— И что тут такого? Такое эвон, сплошь и рядом происходит. Неет, тут думати надоть.
Он настолько расстроился, что даже не допив какао и не попрощавшись, исчез.
Разбудил он меня той же ночью:
— Погодь, так ты сказал, что Потапыч на меня ссылался, когда говорил, что знает, что ты с нами разговаривать можешь?
— Ну да, а что?
Не обращая внимания на мой вопрос, он на пару минут задумался, потом вдруг спросил:
— А… Это…, он тебе грязным не показался?
— Ну да, всклокоченный, неухоженный и тот мешок, что на нём надет, грязный.
Кузьмич посмотрел на меня с настоящим ужасом и исчез. Моё растерянное: «А что случилось-то», ушло уже с пустоту.
— Домовой нашёл меня перед самым отъездом и пребывал в страшном волнении:
— Нельзя тебе туда ехать — категорически заявил он. Никак нельзя. Страшные дела там творятся.
— Ты что-то узнал?
— Да, порасспрашивал товарищей. Сам-то Потапыч давно не появляется, но те, кто видели его в последний раз, утверждали, что проклят он. А произошло это как раз почти девять лет назад. Вот и смекай.
— Получается, что ритуал «противу естества» сам Потапыч проводил?
— Ну, может и не сам, но прикрыл он этот грех перед магией, как есть прикрыл.
— А как же близняшки?
— Вот что с ними — не знаю, даже подумать боюсь. Может и не люди это, а Мавки.
![Екатерина Русак - Забытая Атлантида[дилогия ; СИ]](/uploads/posts/books/262837/262837.jpg)
