Ревизор Возвращение в СССР 7 (СИ) - Винтеркей Серж

— Значит, он сам. — сделала единственно возможный вывод Кира.

— Значит, сам. — удивлённо согласился с ней Тарас. — Но какой молодец! А? Я до сих пор поверить не могу. Я же уверен был, что он провалится. Я же у себя уже со всеми насчёт него договорился.

— Поторопился. — хитро улыбаясь жена села к нему на колени и потрепала ему волосы.

В Святославле мы были к девяти часам вечера. Ещё было светло. Проводили сначала с Дианой Галию, потом отвёл домой Диану. У Полянских задержался, поинтересовался у Оксаны новостями от Тимура.

— Как раз вчера только письмо пришло. — побежала за конвертом мамаша. — Вот, пишет, что всё нормально, ещё на сборах. У Веты экзамены ещё не начались, пока, только подала документы.

— А как же она в общагу пристроилась? — спросил я.

Оксана только плечами пожала. Ну, в принципе, там есть варианты с комендантом договориться. Общаги же студенческие закрываются на июль, насколько я знаю. Видимо, закрываются, но не для всех. Деньги открывают любые двери. Да, хорошую школу жизни Ветка там пройдёт.

К себе попал уже после десяти вечера. Включил свет в кухне. Тузик от радости ошалел и стал носиться вокруг меня кругами. Бабушка уже спала у себя в спальне. В маминой бывшей спальне спала Инна с малышкой. А на моём диване спала Никифоровна.

Она, конечно, сразу вскочила. Бабушка выскочила в одной ночнушке и с косичкой, такая смешная. Инна выскочила, выпучив глаза.

— Паша! Что случилось⁈ — выпалила она.

— Ничего. — смеясь ответил я. — Домой вернулся.

— И как? Поступил? — спросила бабушка.

— Да.

— Куда?

— В МГУ.

— Ура-ааа! — закричала Инка и повисла у меня на шее.

Проснулась малая, Инна ускакала к ней и вышла тут же с заспанным ребёнком на руках. Увидев меня, она сразу протянула ко мне ручки. Кроха моя. Как же я соскучился. Взял на руки Аришку, а бабоньки суетливо стали накрывать на стол.

— Инна, наверное, надо к матери сбегать? — предложила бабушка.

— Да, вы что⁈ Будить людей посреди ночи. Напугаем их только. Подумают ещё, беда какая. — остановил я их. — Завтра с утра схожу, обрадую…

Мы посидели с полчаса кто за чаем, а кто и опрокинул по стопочке домашней наливки за моё поступление.

Никифоровна продала свой дом, оставшиеся вещи перетащили к нам. И, пока наш дом не продастся, будет жить у нас. Потом все вместе переедем одной машиной.

— А что, наш дом, хоть, смотрят? — поинтересовался я.

— Да! Смотрят. — ответила Никифоровна. — Два-три покупателя каждую неделю приходят. Думаю, что одни, что во вторник приходили, помнишь, Эль, пара с ребёнком, вот, они вернутся. Ох, у них глаза горели, когда на лестницу смотрели и на второй этаж.

— А что они думают? — спросил я. — Понравилось, надо брать.

— Парень ждёт, родители должны приехать. — пояснила Никифоровна. — То ли посоветоваться с ними хочет, то ли деньги их, они сами выбрать хотят. В эти выходные должны были приехать. Если сегодня не пришли, значит, завтра придут.

— Это хорошо. Мне переезд бы побыстрее устроить, а то у меня стройотряд…

— Чего у тебя? — удивилась Инна. — Ты же только поступил. Какой стройотряд?

— Я сам попросился. Здесь в Святославле работать буду. Деньги нужны. Москва город дорогой.

— Это точно. — поддакнула бабушка, внимательно наблюдавшая за мной. — А с отцом как встретились?

— Отлично. — ответил я. — С семьёй его второй познакомились.

— С третьей. — поправила меня Инна.

— Ну, по факту, третьей. — согласился я. — А по паспорту он только второй раз женат. У нас ещё два брата есть: Прохор пяти лет и Василий трёх.

— Я очень рада. — проворчала сестра.

— Плодовитый чёрт. — буркнула бабушка.

Мы с Никифоровной рассмеялись, и я пошёл спать на чердак. Не сгонять же пожилую гостью с моего дивана.

Глава 22

11 июля 1971 г. Святославль. Дом Домрацких-Ивлевых.

Проснулся сам, ещё семи не было. Чего вскочил, сам не понял, наверное, выспался вчера в поезде. Спустился вниз. Бабушка с Никифоровной уже встали. Хлопотали на кухне. Хорошо все-таки, что они вместе жить будут, — подумал, понаблюдав, как они вместе готовят завтрак, переговариваясь, о чем-то пересмеиваясь. Давние подруги, прекрасно ладят между собой, им хорошо будет вместе жить. Не было бы переезда, так и сидели бы в одиночестве по разным домам, только в гости заходя иногда друг к другу. И то не часто, неудобно ведь тревожить. А так и не скучно обеим, и помочь есть кому, если что, и мне не так за них тревожно.

— Доброе утро, — поздоровался я с ними.

— Доброе! Хорошо, что ты приехал, — воскликнула бабушка. — Принеси воды. Пожалуйста. А то мы замучились сами воду таскать.

— Конечно.

Притащил им два полных ведра воды, еще немного пообщался и побежал на зарядку.

На школьном стадионе меня встретили дружными возгласами. Марат, Славка, Мишка и ещё несколько ребят дисциплинированно занимались всё время, пока меня не было. Этак они меня обгонят, пока я в разъездах буду. Надо себе секцию в Москве присмотреть обязательно. Наверняка в МГУ есть варианты. В этой жизни я в девяностые планирую войти не гол, как сокол, когда ты никому не нужен, а с определенными активами, и с друзьями, которых тоже надо защищать. Так что нужна секция единоборств, уж что удастся найти, хоть дзюдо, хоть самбо, и бросать ее будет никак нельзя. Тем более, что часть тех, кто со мной эти годы будут спортом заниматься, в девяностых станут важными людьми. Тоже подстраховка своеобразная…

Первым делом спросил у Славки, как дела на заводе. С его слов, всё хорошо, ему нравится. В бухгалтерии он потихоньку осваивается, вот только с Сатчаном не все получается. Тот какой-то стал дерганый в последнее время. Так, а мне надо будет завтра зайти к Сатчану, отметиться. Поблагодарить за поддержку при поступлении в МГУ, свою часть нашей договоренности он выполнил, уточнить детали по нашей халтуре с бетонными работами.

Договорились со Славкой, что подойду завтра утром часам к десяти, он мне пропуск на завод заранее закажет, чтобы мне не ждать.

Поговорили про Эмму, про Славкино поступление. Потом с Мишкой все новости обсудили. Марат рассказал в перерывах между упражнениями, что Галия вчера всех на уши поставила своим внезапным возвращением. Сюрприз удался. Галия с матерью в итоге всю ночь не спали, дочка маме про Москву рассказывала. Много было слез материнских и причитаний, как я и ожидал. Отец их только утром разогнал по кроватям. Марат сказал, что он сам к новостям об отъезде дочери отнесся, вроде бы, нормально.

После зарядки вернулся домой. Обливался и заодно помогал Инне с водными процедурами для малой. Видно было, что Аришка уже привыкла к ним, с восторгом резвится и радостно носится мокрая по двору. А сестра бегает за ней, хлопает в ладоши и приговаривает: «Догоню-догоню!..». Своего рода тренировка. Да и вода для обливания малышки уже заметно холоднее, чем была вначале. Процесс идет. Аришка уже устойчиво держится на ногах. Немного её заносит на поворотах, а в целом она заметно набрала ловкости в движениях. Скоро начнет «давать копоти». Уже сейчас Инна жалуется, что все прятать надо и на верхние полки складывать.

— Это она еще пока не научилась табуреточкой пользоваться, — подколол сестру, — хочешь, покажу ей?

— Не вздумай!!! — замахала руками Инна. — Я тогда с ней совсем с ног собьюсь.

За завтраком перекинулись с сестрой парой слов про её работу, про службу Петра. Ничего нового. Можно было бы сказать, что отсутствие новостей, само по себе хорошая новость, значит, всё у него нормально. Но язык не поворачивался. Назначение-то у него было временное, а он что-то прочно под Ижевском застрял. Одичает там, забудет про свою молодую жену…

Поговорили про Эмму. Тоже пока никаких изменений. И тут уже однозначно новость эта нехорошая, — грустно подумал я.

— Собирали консилиум недавно, — рассказывала сестра про Эмму, — так ни к чему и не пришли. Состояние стабильное. Все показатели держатся в рамках нормы для ее диагноза. Что делать, непонятно. Текущий уход проверили, подкорректировали процедуры и все. Только ждать. Это состояние организма слишком плохо изучено, полно загадок для медицины. Почему одни люди приходят в себя, а другие никогда?