Алексей Переяславцев - Пещерная тактика
Или… или вживлять кристаллы в чешуйки. Небольшие, конечно, сантиметровые. Их вообще не будет заметно долгое время. Конечно, чешуя растёт, как, скажем, ногти у человека, но медленно. Этот стратегический запас протянет, вероятно, с год. И браслеты будут при этом не нужны.
Картинка – хоть в пляс пускайся. А теперь время подрезать самому себе крылышки. Начнём с того, что крупные кристаллы таким образом не закрепить. Но ещё хуже – если кварц, топаз, гранат нейтральны к организму, то пирит, вполне возможно, с ним реагирует. В лучшем случае кристалл испортится (в смысле качества граней). В худшем – отравление. Магия жизни, конечно, сила, но не в моём исполнении.
И тут, как всегда, пришла боковая мысль. Хлеб! Я прекрасно помнил свою реакцию на этот безобидный продукт. А что я вообще знаю о наркотиках для драконов? Да ничего!
Закончив работу, то есть положив готовые кристаллы в сумку, а обрезки в яму, я вернулся в пещеру. Теперь – сумку на полочку… Между прочим, скоро её придётся расширять. Спрашивать надо у матери, отца я уже привёл в беспокойное состояние.
– Мама, послушай: меня тут давеча люди угостили хлебом…
– Каким хлебом?
Вопрос был задан очень быстро и очень напряжённо. Что-то такое в сорте хлеба? Но нельзя говорить «пшеничный».
– Такой… очень светлый, почти белый. А корочка жёлтая.
В тот момент голову дал бы на отсечение: мама облегчённо вздохнула, хотя слышно этого не было.
– Сколько золота ты за это отдал?
Мне было достаточно. Однако просто так выйти из разговора невозможно.
– Нисколько. Мне люди просто так дали, из дружбы. Я попробовал маленький кусочек, вот такой… – Мои когти отмерили величину. – Я хочу знать: хлеб драконам есть можно?
Оказывается, отец всё же меня слышал:
– Хлеб не яд. Но я очень хотел бы, чтобы ты никогда его не ел.
– Почему?
Родители переглядывались, наверное, секунд десять. Ответил папа:
– Ты, Стурр, когда съел этот кусочек, ничего не почувствовал?
Мой ответ был почти честным:
– Вкусно. Но потом я подумал, что, может, драконам хлеб вреден, и не стал больше есть. Хотя человек умял вот такой кусок без всяких последствий. – Я показал лапами величину куска.
Последовала ещё одна перестрелка взглядами. И снова разговор продолжил отец:
– Человеческие маги дают коричневый хлеб (непонятное слово).
Пара минут объяснений – и я понял значение. Ближе всего переводится словом «камикадзе». Те, которые могут выполнить приказ лишь ценой собственной жизни. Почти всё понятно, но в деталях прячется известно кто.
– Выходит, дают самым лучшим воинам?
– Нет, сын, самым худшим. Этот хлеб… пробуждает в драконах безумную радость и храбрость… или нет, просто притупляет чувство осторожности. Вот такими воинами и жертвуют… ради цели.
А теперь самые трудные вопросы.
– Ну а если какой-нибудь камикадзе вернётся живым и притом выполнит задание? Он что, так и будет всю жизнь питаться коричневым хлебом?
От такой постановки вопроса оба родителя встали в тупик. А я продолжал гнуть линию:
– Ну, этот камикадзе наелся хлеба. Ему стало так хорошо, что просто некуда больше. Улетел он на задание, а потом взял да и вернулся живым. Но он, распробовав эту еду, хочет её всё больше и больше. Жить без неё не может – так?
– Нет, не так… – Речь отца стала очень медленной, будто он взвешивал каждое слово на весах мудрости. – Дракон может без неё жить. Но очень долго он испытывает к каждодневному существованию лишь скуку и отвращение. Вот почему коричневый хлеб опасен.
Наркотик, вызывающий психологическое привыкание. Как же, знаем. Но наверняка не единственный. Что ж, буду разведывать ещё.
Интересно другое: такая реакция на хлеб совершенно не характерна для земных млекопитающих. Или здешняя ржаная мука содержит какие-то примеси, безвредные для человека, но оказывающие мощное действие на драконов, или же… во ржи может быть некая наркотическая примесь, ориентированная на драконов.
Следовательно, разведка в моём лице выявила факт стратегического значения: для драконов имеется материальный стимул. И наверняка не один. Как и в любом мире, интенданты (с крыльями и без) могут получить в руки (лапы) огромное влияние. Но даже если исключить использование запасов ржаного хлеба в личных целях, то и тогда возможностей для влияния очень много. Даже слишком.
Тут в голову тюкнула боковая мысль. А ведь проверить гипотезу о наличии наркотика в здешней ржи не так уж и сложно. Надо всего лишь отыскать близлежащее поле и совершить на него налёт. Связочку колосьев взять (даже не сноп), вышелушить из них зёрна и попробовать. А заодно определить, какие именно примеси могут быть. И обратить внимание на рожки спорыньи. Она первый кандидат на наркотик. Дело выглядит совсем простым, но… требует летательных навыков, коих у меня пока что нет. Без них даже поля не найти, не говоря уж о сборе добычи. Оставим на будущее.
И ещё оформилось в голове: тот, кто придумал это всё для драконов, был большой сволочью. Очень умной сволочью.
В лавкеРано или поздно это должно было случиться. Кузнец послал дочь в лавку для продажи кристаллов – чтоб приучалась. И там как раз случился настоящий маг, при зелёной ленте. Продаваемые кристаллы не стоили интереса достопочтенного – чужая специализация. Но он не мог не обратить внимание на весьма юную торговку экзотическим товаром. Последовал расспрос с одновременной проверкой правдивости:
– Девочка, это твой кристалл?
– Нет, мне папа дал.
– Выходит, папа нашёл этот кристалл?
– Нет, это господин маг нашёл.
Дело становилось занятным.
– Маг, говоришь? А как его зовут?
– Динозаврр. Только это не настоящее имя.
– Почему ты думаешь, что не настоящее?
Снисходительная улыбка.
– Потому что таких имён не бывает.
Лиценциат подумал, что в этом девица права. Выходит, маг скрывает имя. Ещё интереснее.
– А он какого ранга?
Вот от этого вопроса девчонка явно оторопела и потому ответила не сразу:
– Что это такое?
– Ну, какого цвета ленту носит?
– Какую ленту?
– Цветную. Любую цветную ленту. Вроде как эта.
– Да не было у него ленты! Уж я бы заметила.
– Тогда почему ты решила, что он маг?
– Он сам об этом сказал.
Выходит, студент?
– А какой он из себя?
Небольшое смущение на рожице.
– Он хорошенький! У него синие глаза. И он так красиво говорит! И рассудительно тоже.
Очевидно, маг вскружил эту не особо умную головку. Вроде всё понятно. Впрочем…
– Сколько ему лет?
– Он не говорил.
– А ты сама как думаешь?
На круглой мордочке изобразилась работа мысли.
– Ну… он… я так полагаю… э… ему примерно, как мне.
Уже и так всё ясно, но ещё один вопрос не повредит:
– А тебе сколько лет?
Ответ прозвучал с неприкрытой гордостью:
– Мне уже двенадцать. А летом будет тринадцать. И я читать и считать умею.
То есть даже не студент: ученик. И такое же передаточное звено, как и девчонка. А раз есть ученик, то есть и наставник, а у того ранг не меньше магистерского. Пожалуй, тут копать не стоит.
Видя, что господин маг явно потерял интерес к беседе, девица возобновила торг.
Разведывательные труды пока не пошли дальше, вместо них надвинулась текучка. Как-то незаметно зима кончилась. На открытом воздухе становилось теплее и теплее, и даже моё несовершенное обоняние улавливало весенние запахи, а драконье острое зрение помогало увидеть толстых шмелей, деловито разыскивающих цветы. И столь же постепенно заполнялась моя полочка. Единственное, что оставалось неизменным в окружающем мире, – это цвет моей чешуи…
Я мог предвидеть случившееся. Я обязан был предвидеть. Но не сделал этого. Видно, плохой из меня разведчик. А ведь знал, что тёплая погода прекрасно подходит для развязывания войны.
Судя по резким движениям гребня и хвоста, мама была на взводе. Ррума не обратила на это внимания и небрежно помылась перед ужином, за что словила яростный рык. Сестричка не поняла и обиделась. А вот умный брат или что-то знал, или догадался. Поэтому-то он был тихо пойман и расспрошен. Правда, сбор сведений почти не имел смысла: у меня включились мозги, а из отсутствия отца уже можно было сделать вывод.
– Брат, папа отбыл воевать?
Саррод удивился самым ненатуральным образом:
– С чего ты взял?
– С того, что мама расстроена.
Последовала пауза, а за ней тихое шипение:
– К сожалению, у меня есть один слишком умный младший брат…
