Ирина Шевченко - Осторожно, женское фэнтези (СИ)
Помимо меня в прозекторской было еще двое студентов-старшекурсников. Их, обрядив в халаты и плотные фартуки, допустили непосредственно к столу и позволили ковыряться во внутренностях, потому на меня, скромно стоящую в сторонке, они смотрели как на пустое место. Зато доктор, вероятно, выполняя просьбу леди Райс, обо мне не забывал. Объяснял, рассказывал, показывал. Ненавязчиво задавал какие-то вопросы, проверяя, насколько я знакома с теорией.
Корректный и доброжелательный, он производил впечатление хорошего специалиста и хорошего человека. Наверное, потому и вскрытие, в итоге подтвердившее его выводы относительно причин смерти, я пережила без проблем. Да, процедура малопривлекательная, но “пациенту” уже не больно. Запах отвратительный, но у меня была салфетка. А доктор выполнял все так четко и аккуратно, комментируя каждое свое действие, что я чувствовала себя как на уроке. Правда, было несколько особо неприятных моментов. Тогда я жмурилась, прижимала салфетку к носу и несколько секунд просто слушала размеренный голос мистера Кленси, призывавшего меня обратить внимание на структуру и цвет тканей или расположение сосудов, после чего открывала глаза, смотрела, запоминала и записывала. Не знаю, можно ли счесть это извращением, но мне было интересно.
- Вы молодец, - похвалил меня доктор Кленси, когда все закончилось. - Еще несколько раз понаблюдаете, и можно будет самой браться за скальпель.
Так далеко я в своих мечтах о карьере целителя не заходила, но за комплимент поблагодарила, и от чашечки чая в приватной обстановке не отказалась. Мне в самом деле понравился этот уравновешенный джентльмен с интеллигентной бородкой и улыбчивыми голубыми глазами. Понравились его добрые шутки, ничуть не похожие на тот циничный стеб, который обычно приписывают патологоанатомам. Понравились обходительные манеры. В его приглашении не было ничего непристойного или двусмысленного: время приближалось к обеду, позади выполненная работа, впереди еще полдня, и может случиться, что на чай уже не останется времени.
Кабинет доктора Кленси располагался в левом крыле лечебницы, тогда как кабинет леди Пенелопы - в правом, и я решила, что не стоит бегать туда-сюда по коридорам, чтобы предупредить наставницу о короткой отлучке.
- Входите, мисс Аштон, входите, - пригласил меня внутрь радушный хозяин. - Сейчас вскипятим воды, у меня отличный примус. Чашки здесь… Овсяное печенье?
- С удовольствием, - согласилась я.
Вспомнились байки, о перекусах прямо в прозекторской, шокирующие непосвященных обывателей, но кабинет мистера Кленси - это уже не морг, а руки я, пусть во время вскрытия и не держала в них ничего помимо карандаша и салфетки, тщательно вымыла.
- Скажите, Элизабет, вам нравятся кошки? - спросил вдруг доктор.
- Конечно! У меня…
…замечательный котяра дома, но рассказывать об этом не нужно.
- Хотите, покажу вам своих котят, пока закипает чайник? - предложил мужчина, не обратив внимания на оборвавшуюся на полуслове фразу.
- У вас котята? - удивилась по-детски я. - Здесь?
- В соседней комнате. Доктор Грин не позволяет держать их на виду. Назвал мерзостью.
Сам он - мерзость!
- Он и к людям не очень добр, - заметила я деликатно.
- Есть немного, - согласился мистер Кленси. - Но котики - это же прелестно, разве нет?
Только бездушный сухарь вроде здешнего заведующего лечебницей стал бы спорить с этим утверждением.
- Пойдемте, - поманил меня хозяин. - Уверен, вы сумеете оценить.
К кабинету, как и у леди Райс, примыкала маленькая комната для отдыха, но если у наставницы это было просто обставленное помещение - шкаф, кушетка, небольшой столик - то интерьер личного уголка доктора Кленси напоминал убранство кукольного домика. Занавески с оборочками, засушенные букетики в вазах, яркие лаковые миниатюры на стенах, ажурные полочки, в креслах - украшенные цветной вышивкой подушечки.
- Вот они, мои хорошие, - с умильной улыбкой протянул мужчина, указывая на накрытый клетчатой скатеркой стол у стены.
Там, на маленьких деревянных стульчиках сидели два игрушечных котенка, судя по галстуку на одном и кокетливо сдвинутому на ухо бантику у другого - мальчик и девочка. На круглом столике между ними стоял миниатюрный чайный сервиз. Лапка мальчика тянулась к чашке, а девочка придвигала к себе блюдце с бумажным пирожным. К столику был придвинут еще один стульчик, пустой, словно парочка ждала гостя.
- А, так вот какие у вас котята! - рассмеялась я.
Потянулась, чтобы погладить зверюшек, и так и замерла с занесенной над столом рукой, пораженная жуткой догадкой.
Никакие это не игрушки! Это… мерзость…
- Вам нравится? - напрашивался на похвалу доктор Кленси.
- Очень, - заставила себя улыбнуться я. Даже руку не одернула и погладила… бантик на голове девочки.
- Тонкая работа, - гордо сообщил мужчина. - Они же такие маленькие. Представляете, как сложно снять без повреждений шкурку?
Представила. И прокляла свое слишком живое воображение, в довесок к ужасам живодерства дорисовавшее на пустом стуле моего Графа, сидящего в неестественной для кота позе, выпрямив спину и вальяжно забросив лапу на лапу: черная шерстка с белой манишкой, и в костюм обряжать не надо, на стеклянном глазу монокль, а в зубах сигара…
Наверное, странно - после того, как при мне только что “выпотрошили” человека, сокрушаться о судьбе несчастных котят, попавших в руки таксидермиста, и бороться с приступами тошноты, глядя на их хорошенькие чучела. Но тот человек был уже мертв, и установление причин смерти было необходимой процедурой, а котята… Чучело убитого на охоте медведя или волка не впечатлило бы меня так, но это же котята - не трофей, которым можно похвастать, не диковинка, которую выставляют для обозрения - просто котята…
Сама не знаю, как у меня хватило сил пить после чай и слушать рассказы доктора Кленси обо всех тонкостях создания подобной “прелести”, об обработке шкуры ядами, изготовлении каркаса и сложностях выбора материала для набивки.
- Обычно для обработки используют мышьяк, но если удастся раздобыть яд гидры или василиска - лучше брать их. Они не только защитят шкурку от вредителей, но и способствуют ее более долгому хранению…
Я кивала и вежливо улыбалась. С чашкой в руке - увеличенной копией той, что стояла перед котенком-мальчиком, чувствовала себя набитым соломой чучелом, и отчаянно завидовала доктору Грину, который на правах главного здесь, мог, не стесняясь, высказать все, что думает о таком интересном хобби.
Я встретила его, когда, сбежав наконец от улыбчивого мистера Кленси, шла к кабинету наставницы.
- Вы неважно выглядите, мисс Аштон, - заметил он с плохо скрываемой издевкой. - Не понравился наш морг?
- Морг? - переспросила я отстраненно. - Нет, в морге все прошло хорошо, спасибо за разрешение. Мне не понравились котята.
- О, - понимающе протянул Грин, даже неприязни в обращенном ко мне взгляде поубавилось. - Котята - это да…
Но общей нелюбви к таксидермии оказалось все же маловато, и доктора снова перекосило.
- Что за ерунду вы несли насчет книги?
- Никакая не ерунда. Я готовлю доклад о драконах, и мне нужна эта книга, но если вы ее вернули, я спрошу еще раз в библиотеке, - постаралась я замять тему.
- О драконах? - заинтересовался мужчина. - Это в рамках учебной программы или по личному почину?
- В рамках. Простите, мне нужно к леди Райс.
Да, я постыдно сбежала и до вечера боялась выйти в коридор. Не знаю, почему. И, наверное, не хочу знать.
Но в последнее время мироздание редко прислушивалось к моим желаниям.
Глава 30
Благими намерениями
После того, как лихо началась моя жизнь в новом мире, когда ежедневно случалось что-то, ставившее все с ног на голову, неожиданно наступившее затишье и радовало, и пугало. И раздражало отсутствием каких-либо результатов.
Учеба понемногу продвигалась, хотя порой я сомневалась, что успею подготовиться к экзаменам, с остальным же было совсем плохо. Расследование зашло в тупик. Мы собирались по вечерам в библиотеке или встречались после ужина в парке, но обсуждать было нечего: новая информация собиралась по крупицам, таким маленьким и порой бесполезным, что верить в успех нашего тайной миссии с каждым днем становилось все труднее.
Отношения с Оливером тоже не радовали. Я приходила к нему, мы шли в гимнастический зал или говорили в его кабинете, но толку от этого не было. Никакого. И магия, и милорд Райхон оставались для меня недоступны. Если с потерей дара я еще могла смириться, жила же как-то без этого, то равнодушие Оливера буквально убивало. Да, я все-таки не справилась с собой и увлеклась им, похоже, всерьез. Но как можно было устоять, когда ежедневно видишь перед собой живое воплощение всех своих мечтаний, тайных и явных? А он… Он был вежлив, даже приветлив, улыбался чаще, и от его улыбки меня бросало то в жар, то в холод. Но я отдавала себе отчет в том, что все это - лишь новая тактика, чтобы стабилизировать мое душевное состояние, как он сам обозначил цель наших занятий. Во время медитаций он уже не пытался затащить меня на промежуточный уровень, в серую пустыню. Расслабление, умиротворение, открытость миру… Последнее мне не давалось, я боялась открыться слишком сильно, и Оливер чувствовал это, хоть и не понимал причин. Я опасалась, что он поймет, что я на самом деле не Элизабет, а он расстраивался, что никак не удается выколупать меня из моей “раковины”.
