Гай Орловский - Патроны чародея
– Откуда все это берется, – сказал я со вздохом, – химеры, големы… Нет, я знаю, откуда берутся, это так, риторический вопрос.
– Что такое… риторический?
– Это когда ответ не требуется, – объяснил я, – а поумничать хочется.
Кони приветствовали нас радостным ржанием, Фицрой сразу же сунул своему в пасть морковку, а мне перед моим конем стало стыдно, я развел руками и пробормотал:
– Ну, знаешь, я какой-то рассеянный в последнее время… Ты уж прости.
Конь легонько ржанул, видимо, простил. Я взобрался в седло, Фицрой уже тщательно упрятал в сумку свою находку, я вспомнил, сказал живо:
– А в каких-то легендах есть насчет меча, что хранится в огненном ручье?
Он насторожился.
– А что случилось?
Я пустил коня вниз по склону, Фицрой догнал, я ответил с небрежностью:
– Да так, пустяки. В том ручье лежит именно меч… красивый, даже я понимаю!.. Не деревенские кузнецы над ним работали, столичные дизайнеры головы ломали…
Он охнул, развернулся всем корпусом ко мне, глаза стали отчаянные.
– И ты не сказал?
– А что, – спросил я, – это важно? Ну, бросил кто-то меч в огненную лаву, ну, и бросил!.. И что?
Он вскрикнул в великом возмущении:
– Но какой меч не сгорел бы за две тысячи лет?
– Ого, – сказал я с уважением. – Две тысячи? А ты откуда знаешь?
– Да я, – ответил он с придыханием, – может быть, только ради этого меча и приехал сюда!.. По легендам, великий Кракандепрь бросил в огненный ручей, чтобы клинок богов не достался врагу. Но всякий, кто найдет… сможет отражать лезвием даже магию!
– Ого, – сказал я. – Вообще-то удивляюсь, почему маги не захватят власть в королевствах? С их мощью…
Кони сбежали вниз и пошли бодрой рысью обратно по дороге, что привела нас сюда.
Фицрой покачал головой.
– Магам не захватить власть, – пояснил он, – потому что не могут наносить удары… часто. Сильный маг может уничтожить одним ударом целое войско, однако для второго удара должен долго собираться с силами…
– Но к тому времени, – сказал я, – когда прибудет второе войско, маг будет готов!
– Любой вожак, – пояснил он, – что собирается убить мага, посылает против него двух-трех человек, остальные прячутся. Маг превращает их в пепел с легкостью, а тут выскакивают совсем с другой стороны остальные… вот и все. Маг даже заклинание прочесть не успевает. Потому правят всегда воины, а маги либо подчинены, либо прячутся где-нибудь в горах, лесах, пещерах…
– Так что меч тебе не так уж и нужен, – подытожил я.
Он сказал с тоской:
– А хвастаться?.. Как жить, если не хвастаться?.. Это и не жить вовсе.
– Не все сразу, – напомнил я. – Уже забыл, что у тебя в мешке?.. Ишь, глаза завидущие, лапы загребущие… Курочка по зернышку, так что скромнее надо быть, скромнее!
Он широко заулыбался.
– Да, теперь погуляем… Такую добычу нельзя не отметить… А что будешь делать ты?
Я помолчал, не зная, как объяснить, что вроде бы крестьян защитил, все сделал, можно и смываться, ответил несколько неопределенно:
– Ты же знаешь, я не стремился заполучить этот замок и эти земли…
Он насторожился.
– И что?
– Догадайся, – предложил я.
Он покрутил головой, на взгляд стал еще серьезнее.
– Если бы на твоем месте был я, догадаться несложно. Но ты…
– Ну да, – сказал я саркастически, – а я должен ухватиться всеми четырьмя, как женщина за сковородки, и больше никуда?
– Да нет, – объяснил он, – что-то в тебе от меня есть, в каждом же человеке должно быть хорошее, как бы ни прятал, но… что в самом деле?
Я кивнул.
– Знаешь, я никого не убивал на дуэли, и потому нет особой необходимости куда-то уезжать подальше от мстительного и могущественного рода. Но все-таки…
Он буркнул:
– Думаешь, меня гонит по землям трусость?
– Ты удрал из своей земли, – ответил я, – спасая шкуру. Любой бы так сделал. Но потом тебе понравилось переезжать с места на место, хотя такой орел легко мог бы осесть и обзавестись хозяйством. Мог же?
Он в неудовольствии подвигал плечами.
– Да что за жизнь, сесть и обзавестись?.. Ладно, понял. Просто я думал, ты нормальнее.
– Нас, ненормальных, – ответил я, – много. Потому земля еще вертится… И мы слезли с деревьев вслед за первыми ненормальными. Но у меня нерешенные проблемы в другом месте… А здесь, если что и возникнет, ты быстро разгребешь, как хозяйственная курица обеими лапами.
Он осмотрел на меня с подозрением.
– Вот-вот. Всякий зверь гребет к себе, только курица от себя. Ты прав, я такой же… Твой замок быстро пущу по ветру. Не важно как, пропью или проиграю.
– Знаешь, – сказал я нерешительно, – что будет потом, меня как бы уже не волнует.
– Почему?
– Я передам тебе замок и земли, – пояснил я, – а с ними и ответственность. Что ты с ними сделаешь – твое дело. Я ни при чем, я не виноват!
Лес и открытые пространства сменяли друг друга, кони неслись то по густой траве, то проскакивали по мелководью одну за другой речушки, наконец вдали показались высокие башни моего замка.
Я подумал о Николетте, ее жених все еще собирает могучее войско, чтобы наказать Финлея Барклема, а она почти прижилась у меня, хотя сама этого еще не ощутила в полной мере.
Фицрой внимательно всматривался в замок, покачивал головой, я не замечал ничего особенного, разве что флаги висят вроде бы иначе, хотя не помню, как висели раньше.
– Там что-то случилось, – проговорил он настороженно.
– Где? – спросил я, всмотрелся внимательнее, ощущая недоброе чувство. – Чего они так…
Ворота замка распахнуты, несколько человек выскочили наружу и спорят, указывая друг другу в разные стороны. Со стороны леса примчался всадник на неоседланной лошади. На большой скорости, рискуя сбить с ног попавшихся навстречу, влетел в ворота.
Глава 3
Фицрой пригнулся к конской шее и пустил коня в галоп. Я запоздал и догнал, когда он уже остановился возле столпившейся челяди и мужиков Риттера, что сжимают в руках копья и зло оглядываются по сторонам.
– Что случилось? – потребовал он. Оглянулся на топот моего коня. – Быстро все рассказывайте!
Вперед вышел Риттер, всклокоченный и злой, кровь течет из раны над бровью и затекает в глаз, он быстро вытер и сказал сорванным голосом:
– Благородная гостья похищена!
Фицрой охнул, а я спросил растерянно:
– Но… как?.. Ворота были открыты?
Он покачал головой, кто-то сунул ему чистую тряпку, но он даже не обратил внимания, что у него в руке.
– Глердесса увидела через окно дивные цветы и возжелала собрать их. Я велел не открывать ворота, но она вышла через калитку, словно простая крестьянка. Я побежал следом и велел вернуться, но ее глердство сообщили мне, что не мне, мужику косоротому, ей приказывать. А вот если она пожалуется, меня пошлют свиней пасти…
Фицрой проворчал:
– Вот оно, благородное воспитание.
– Пошла одна? – спросил я.
Риттер посмотрел в недоумении.
– Нет, конечно. Я велел трем девкам пойти с нею, вдруг понадобятся, а двух парней послал тайком следом на случай, если волка увидят.
Фицрой перебил:
– Понятно, ты все сделал правильно. Как и кто похитил?
– Я на всякий случай смотрел с ворот, – признался Риттер. – Что-то недоброе чувствовалось. У старых солдат, сами знаете, есть такое… Увидел, как в лесу мелькнули цветные плащи, тут же велел нашим выскочить и бежать к глердессе. Она как раз уже нарвала цветов, хотела вернуться… Я тоже вооружился и пошел в ее сторону.
Он умолк, а один из молодых мужиков, что стояли рядом и жадно ловили каждое слово, быстро выпалил:
– Это я следил за ними тайком!.. Только и успел увидеть, как из леса вылетели сразу трое, один подхватил глердессу к себе на седло, двое вытащили мечи и показали девкам, те с визгом обратно к замку… Караганчик, это второй, что был со мной, вскочил на коня и погнался следом.
– Еще не вернулся?
– Нет, ваше глердство!
Я овернулся к Риттеру.
– А где тебя задело?
Он отмахнулся.
– Успел одного перехватить на коне. Коня забрал, труп оставил. Пустяки, царапина. О камень стукнулся, когда он с коня на меня прыгнул.
Фицрой проговорил медленно:
– Похоже, дорогой глерд Юджин, это вам придется остаться на хозяйстве. А я проедусь по следам, посмотрю, куда ее увезли.
Я сказал люто:
– Это я отвечаю за женщину как мужчина и человек, давший ей убежище!
– Ну, я ж не спорю…
– Это оскорбление мне, – заявил я, распаляясь все сильнее, – потому еду прямо сейчас.
– Я с вами, – сказал Фицрой. – Дорогой мой друг, мне почему-то кажется, что вы совершенно не умеете читать следы, как всякий житель большого города. А что вы житель большого города, самого его центра, и не отказывайтесь.
Я повернулся к Риттеру:
– В какую сторону?
Он указал рукой.
– Вон между теми громадными березами!
Я молча послал коня в галоп, за спиной застучали конские копыта, Фицрой обогнал, но когда березы стремительно приблизились, крикнул резко:
