Галина Гончарова - Азъ есмь Софья. Царевна
Да много всего надо. По счастью, царь-батюшка, дай Бог ему здоровья и долгих лет жизни, прислал и денег, и даже расписал, что и сколько может стоить, что понадобится, в каких количествах…
Слова «смета» Тимофей не знал. А Софья писала все очень примерно, реального масштаба она пока себе не представляла. Но на первое время сойдет, а потом будем посмотреть, и ежели что…
Вообще, строительство — отличная вещь. При условии неусыпного контроля за средствами и результатами, оно позволяет поднять и сельское хозяйство, и промышленность, и торговлю. Дай только время. А время пока было.
Чем они хуже турок? Селим, вон, сколько лет назад хотел то же самое сделать, просто силенок не хватило, ну так он и про динамит не знал, и вообще не на своей земле хозяйничал! А Софье и карты в руки. А точнее — ее брату. Царевичу, любимому уже всей землей православной. Чем не пиар-акция?
* * *Француз Поль Мелье, марселец, смотрел на сидящего перед ним мужчину.
Высокий, лет сорока, глаза ясные, умные, волосы темные, одет, конечно, по-варварски, но, во имя Господа, где в этом кошмаре можно взять нормальную одежду? Кошмар именовался крепостью Азов, а Поль там оказался по воле случая.
Родившись в Марселе, Поль с малолетства бредил кораблями, и когда ему исполнилось десять, таки устроился юнгой на галеру. Потом было много всего.
И слезы, и трепки, и раны, но к тридцати годам мужчина стал боцманом, и видит Пресвятая Дева Мария, — хорошим боцманом. Хотел бы стать капитаном, да вот беда — для того свой корабль нужен. Или хотя бы дворянский титул. А коли нет у тебя ничего, кроме рук да головы светлой, высоко тебе не подняться. Хоть и думал Поль часто, что способен на большее, да кто ж даст?
И ходил он под командованием шевалье д’Лейна, откровенно говоря, дурака и пьяницы, на «Червонной Розе» по Средиземному морю. Не повезло.
Турки, будь они прокляты.
Налетели аж тремя галерами, взяли на абордаж… и те, кто выжил, позавидовали мертвым. Одно утешение было — что капитана положили в бою, туда ему за ребят и дорога была. Ведь был, был шанс выскочить, так нет же! Полез спьяну! Следующий год Поль провел прикованным к веслу турецкой галеры. Отвратительная пища, тухлая вода, бич надсмотрщика… ему хотелось умереть, но мужчина стискивал зубы. Самоубийство — грех, к тому же… вдруг его освободят или выкупят? Бывало всякое…
И его надежда сбылась.
Поль плохо представлял себе, что произошло, — он был прикован на галере. Просто среди ночи что-то громыхнуло, поднялось зарево на полнеба — и сгинуло, а потом, ближе к утру пришли русские. Всех расспросили — кто, откуда, чем занимался, переписали, расковали, перевязали раны, накормили и напоили, поселили в опустевшие дома по нескольку человек, чуть ли не десятком, но никто не протестовал. Буянить тоже никто не решался. Русские слыли дикарями, с которыми опасно связываться. Обидно ведь будет потерять жизнь на пороге свободы? Или ежели тебя медведям скормят, или в Сибирь отправят, а там такой холод, что вороны на лету падают…
К тому ж и правила поведения им объяснили достаточно быстро.
Сидеть и не дергаться. Тогда и жив останешься, и домой вернешься.
Одним словом — недавние узники сидели тихо аж два дня. На третий к ним в дом пришли. Молодой человек в странной одежде поинтересовался, есть ли среди спасенных моряки — и не желают ли господа поработать по специальности за хорошие деньги.
Конечно, Поль тут же сделал стойку.
В родном Марселе его ждала семья. И то, что отец попал на галеры, наверняка сильно ударило по бюджету. А дочкам нужно приданое…
Мужчина выслушал Поля, кивнул — и попросил его прийти к полудню на площадь. Там перед моряками и выступил boyarin Romodanovski. Как понял Поль — это нечто вроде графа или герцога, только на Руси.
Вот граф и разъяснил, что освобожденных, конечно, отправят домой, но будет это не сразу. Их надобно будет отправить вверх по Дону, затем по Волге до Риги — одним словом, это долго и дорого. Само собой, они ж не звери, чтобы людям не помочь, кто захочет — тех отправим. Но вот чтобы было проще и быстрее, не хотят ли господа помочь своим освободителям за хорошие деньги? В чем?
Есть корабли. Гребцами обеспечим. Нужны люди, чтобы провести корабли вдоль побережья. Куда?
Военная тайна. Опосля узнаете, но это не так далеко.
Сможете? Возьметесь?
Хорошо заплатим, поможем на родину вернуться, а кто остаться пожелает — так и тут поможем.
Долго Поль не раздумывал. И с подлыми язычниками поквитаться хотелось, и денег за это получить, да и Азовское море — это не Средиземное. К тому ж пойдет эскадра в несколько десятков кораблей, так что с пиратами разберемся.
Это, конечно, не прямо сейчас. Для начала надобно Азов за собой удержать, посмотреть, чем у турок война с ляхами кончится, стены укрепить, корабли сюда перегнать — есть они, просто быстро их сюда заполучить не выйдет, опять же, команды сбить…
Поль слушал со все возрастающим изумлением. И понимал — в этом году он домой не попадет. Но это-то ладно, он и вовсе не чаял в живых остаться.
А вот когда боярин сообщил, что сейчас ребята всех перепишут, кто пожелает остаться, жалованье им платить будут, да еще и часть жалованья постараются передать на родину, надобно только сказать, куда, кому и сколько… Тех, кто не захочет остаться, все равно отправлять домой будут, вот с ними и передадут. Так что пусть господа сами решают.
Вот тут изумление Поля достигло пика.
Но… а что он терял?
Остаться? Попробовать заработать у этих русских?
Надо попробовать! И после выступления Поль, не раздумывая, направился к одному из специально установленных на площади столов, за которыми сидели молодые, лет по пятнадцать-шестнадцать, мальчишки. Кстати — отлично говорящие по-латыни, по-аглицки, ну и по-французски тоже. Так что проблем с пониманием у Поля не возникло. А услышав о сумме жалованья, он окончательно решился.
Остаемся!
Надо ж туркам отплатить за все?
Еще как! Тем более — за хорошие деньги и с умными людьми.
* * *Равиль смотрел на реку. Молодой татарин был красив, умен, силен и уже имел под своим началом отряд в два десятка воинов. Что ж удивительного, что его послали на разведку?
Завтра-послезавтра к Днестру подойдет авангард султанского воинства — и надобно было все проверить. Тихо ли, спокойно ли, нет ли засады…
То есть — сейчас мужчинам надо было переправиться через Днестр, проехаться по польской земле и вернуться назад.
А — не хотелось.
И так тишина стояла, разве что вскрикивала время от времени какая-то ночная птица.
Сейчас через реку, вымокнуть, потом еще там искать то, чего нету, потом обратно — опять вымокнуть… не хотелось. Днестр здесь был хоть и не сильно глубоким — пешему человеку по шею, но широким и достаточно коварным. Окатить водой могло только так.
Переправляться было необходимо…
— Кто-то шевелится? — подал голос один из воинов, вглядываясь в темноту.
Мужчины пригляделись…
Вшухххх!!!
Несколько стрел с наконечниками, обмотанными горящей паклей, прорезали воздух. Одна за другой.
И следом — полился настоящий смертельный дождь.
Хороший лучник может выпустить до десятка стрел в минуту. А вот хороших доспехов у татар не было.
Не так уж и много было бродов, по которым можно переправиться с войском именно на этом направлении. И устроить рядом с ними засады было несложно. Далеко не глупцом был пан Володыевский и понимал, что бить волка надобно, покамест он бежит по лесу, а не тогда, когда зверь уже пытается сомкнуть зубы у тебя на горле.
Посадить у каждого брода по десятку хороших лучников, приставить к ним по полусотне воинов для охраны — и готовить действительно серьезные засады, полагаясь на донесения своих шпионов.
А что еще оставалось делать?
Конечно, первые татарские дозоры пропустили. Но сегодня этого делать было никак нельзя. Оставались считаные часы до подхода турецкого авангарда, а сделать надо было еще очень много.
Равиль полег первым — поляки, как и все военные люди, сначала выбивали командующих. Кого-то понесли раненые и обожженные лошади, кто-то попал под стрелы… да не так и много татар было — для умелых лучников на хорошо подготовленной позиции на один зуб.
Впрочем, скоро, совсем скоро они должны будут сняться с места и уйти.
Здесь начнется иная война.
* * *Второго августа султанское войско подошло к берегу Днестра. Теперь их сдерживал только Жванец. Захватить его, разбить Каменец-Подольский, а там идти полным ходом на Бучач и Львов. Казалось, никто и ничто не помешает этому плану…
Ан нет.
Первый удар ждал турок именно здесь. Тщательно подготовленный Володыевским, Собесским и Лянцкоронским.
Переправа…
Не то чтобы слишком узок был Днестр в этом месте, зато мелководен и небыстр, что позволяло людям легко переправить лошадей и самим на плотах переправиться без опасения.
