Время жить - 3. Осколки мира. Часть 2 (СИ) - Тарнавский Виктор Вадимович
– Президент… президент… – зашелестело в толпе.
На него начали оглядываться. Но Калансису не хотелось мешать исполнителю и отвлекать его слушателей. Помахав людям рукой, он вернулся к автомобилю, чтобы продолжить путь.
Ни президент, ни кто другой на площади не замечали высунувшуюся из-за карниза одного из зданий любопытную черную мордочку. Маленькие глазки – совершенные объективы с переменным фокусным расстоянием – оббегали толпу, воспринимая и сканируя изображения. А чуткие остронаправленные микрофоны прослушивали разговоры людей, фильтруя и отбрасывая музыкальный фон.
Внезапно рыжая лапа с когтями подцепила хитроумное устройство, похожее на мелкого незаметного зверька. А острые белые зубы вмиг перекусили ему то, что заменяло ему хребет.
– Ф-фу, какая невкусная конструкция! – рыжий кот брезгливо выплюнул обломки зонда. – И все-таки я, кажется, немного опозда-ал…
– Зонд внезапно прервал передачу. Вероятно, вышел из строя, – доложил Джастин Мидлмисс. – Но посмотрите, что он успел отправить. Можно расслышать, как люди в толпе говорят: «Президент, президент», и увидеть, что они оглядываются. А вот этот человек, действительно, очень похож на президента Калансиса. Программа распознавания лиц дает 89% сходства. Это очень много!
– Да, 89% – это мы практически попали в точку, – согласился Джейсон Купфлер. – Пожалуй, можно считать доказанным, что новая резиденция правительства Чинерты расположена в Нагиссе. Джастин, сформируйте на этот счет небольшую справку. Только попроще, чтобы программа перевода на этот раз сработала точно.
– Вы хотите передать эту информацию «жестянкам»? – вдруг засомневался Мидлмисс.
– Конечно, ведь это они ее заказывали. У вас возникли какие-то возражения?
– Сэр, для какой цели они будут использовать эти сведения? Мы не знаем в точности, что сейчас происходит на планете, но мне удалось поймать несколько передач кээн. И то, что я увидел, мне совсем не понравилось. Они ведут себя как… как гегемонисты. Или как мы во Вьетнаме в ХХ веке, если вы понимаете меня, сэр… Что, если они разбомбят Нагиссу? Мне бы этого совсем не хотелось.
– Джастин! Вот от кого, а от вас я этого не ожидал! – негодующе воскликнул Купфлер. – Вы совершаете ту же ошибку, что и этот молокосос Хэмилтон! Филлина – не Земля, а филиты – не люди! Для нас они – только объект исследования! Не больше!
– Я понимаю это, сэр! Но я не хочу, чтобы мой объект исследования оказался уничтоженным! После того как кээн разрешили нам снова использовать зонды, мы получили очень много интересной информации. А теперь они опять могут изъять у нас аппаратуру… Кроме того, филиты – это все-таки не только объекты. Это живые существа, возможно, наделенные бессмертной душой, сэр…
– К сожалению, Джастин, вы дали слабину, – заключил Купфлер. – Понимаю, что одно дело – изучать исторические события, но совершенно другое – оказаться их непосредственным свидетелем. Это печально, но новый мир, как и ребенок, всегда рождается с болью и кровью. Здесь, на Филлине, вновь появляется на свет величие нашей с вами страны, величие Америки! Кээн – наши союзники в этом сокровенном дерзании!
– И все-таки, сэр, я бы хотел поставить этот вопрос на голосование…
– Что же, пожалуйста. Я против вашего предложения не раскрывать информацию. Хулио и Джим сейчас не с нами, поэтому они не участвуют. Джош!
– Да, босс! – инженер-гравитационщик оторвался от виртуального экрана со схемами.
– У нас опять возник небольшой спор…
– Я как и вы, босс. Уверен, вы знаете лучше, что надо сделать.
– Слышите, Джастин? Впрочем, если вам претит, я сам подготовлю отчет и отправлю его нашему контрагенту. Надеюсь, для этого не придется выбираться на улицу, чтобы настроить антенну, а то там как-то слишком холодно!
Начало следующей главы - уже в субботу. Не пропустите!
Глава 8. Сожженные мосты (часть 1)
Кисо Неллью проснулся от холода. Тщетно пытаясь свернуться в клубок, чтобы сохранить остатки тепла, он ворочался и ворочался, пока его голова не соскользнула с рюкзака, игравшего роль подушки. Соприкосновение щеки с сырыми холодными досками прогнало остаток сна. Неллью сел, обхватив руками колени и зябко кутаясь в пластиковое полотнище, как в одеяло.
Помогало плохо. Вернее, совсем не помогало. Пронизывающая сырость легко проникала сквозь неприятно влажную одежду, так и не подсохшую за ночь. Неллью с завистью покосился на спящего Ворро. Дрыхнет себе и дрыхнет, невзирая на холод и сырость, словно у себя в постели под одеялом, а не в открытой со всех сторон беседке в лесу.
Неллью с тоской вспомнил уютный гостиничный номер в Чонори. Увы, это было так давно и, кажется, неправда. Они шли в Тарануэс уже десять суток, и чем дальше, тем труднее становилось с ночлегом. Прошлую ночь они, например, провели в вонючем сарае рядом с храпящей скотиной. Сейчас это уже казалось недостижимым блаженством. Запах запахом, но они спали в тепле, под надежной крышей и на мягкой соломе. Вчера же, когда Неллью буквально наткнулся на эту беседку, отойдя с дороги в кустики по нужде, Ворро решил не рисковать, а устраиваться на ночь в ней.
Возможно, Ворро тогда был прав. Уже начинало темнеть, они все никак не могли выйти из леса, а дождь лил и лил, не давая никакой возможности развести костер. Садовая беседка в кустах с не совсем мокрым дощатым полом и почти не протекавшей крышей показалась им тогда спасением. Но еще одна такая ночка, и ревматизм вкупе с воспалением легких можно считать обеспеченным...
И тут Неллью с облегчением вспомнил, что второй такой ночи не будет. Они почти дошли. До Тарануэса осталось меньше двадцати километров – дело одного дня. Дома (он воспринимал аэропорт как дом) можно будет и отоспаться, и отдохнуть по-человечески, и почистить зубы щеткой, а не веточкой и, наконец, как следует вымыться. Странно: холодно вроде бы, а потеешь ничуть не меньше, чем в летнюю жару.
Но и эти километры еще нужно было пройти. Сидеть, закутавшись в негреющее покрывало, было ничуть не теплее, чем лежать. Неллью встал, чувствуя, как не желает ему повиноваться одеревеневшее тело, и, осторожно переступив через спящего Ворро, вышел из беседки. Дождь перестал, но погода ничуть не улучшилась. Прямо над вершинами деревьев нависали тяжелые темно-серые тучи, а от мокрой земли тянуло промозглой сыростью. Да, костер продолжал оставаться недостижимой мечтой.
Неллью умылся – плеснул в лицо водой из фляжки. Вода показалась жутко холодной, несмотря на то что он ночью держал фляжку под курткой. Сразу же захотелось есть, и он подтянул к себе рюкзак, по пути зацепив Ворро.
– Который час? – пробурчал Ворро, не отрывая глаз.
Неллью оттянул рукав.
– Без десяти шесть, – виновато сказал он. – Извини, не хотел тебя будить.
– Ладно уж, – Ворро завозился, выпутываясь из полотнища. – Дома отоспимся.
Он сел, сердито глядя перед собой и протирая заспанные глаза. Пытаясь встать, угодил одной рукой в натекшую с потолка лужу и коротко выругался. Потом пошел прямо в кусты и долго ворочался там, как медведь, не переставая ворчать себе под нос. Когда он вернулся, на ходу застегивая штаны, Неллью уже успел расстелить на полу одно из полотнищ и разложить на нем продукты для завтрака.
– Думаю, сегодня нет смысла экономить, – сказал он. – Все равно, к вечеру уже будем дома.
– Нет, тушенку лучше спрячь, – распорядился Ворро. – Достало уже меня, эту пакость без хлеба лопать. Да и оставить что-то надо до вечера. Ребята там, небось, до сих пор одни конфеты жрут, вот будет им подарочек.
Неллью послушно положил две банки тушенки обратно в рюкзак. Продуктов и без них хватало. По последней плитке питательной смеси, которую им дал дед Тимо, немного овощей и фруктов, собранных вчера на разбомбленной ферме. Несколько колечек домашней жареной колбасы, выменянной третьего дня Неллью на туфли в одной деревне – сам он, как и Ворро, еще в Чонори купил себе удобные и крепкие ботинки. И, наконец, хорошая чистая вода из фляжек.
