Аспирант. Москва. 90-е (СИ) - Советский Всеволод

Он страшно заспешил, даже засуетился:

— Ладно, Юр! Слушай, я побегу, надо срочно доложить… Ты не думай, это все просто так не останется! — он потряс листочком. — Я не я буду, если ты без награды останешься!..

И на этой ободряющей ноте мы расстались.

А я на самом деле испытал взлет вдохновения. Точно разгадал секрет шумерской клинописи или письмо индейцев майя. Заходил по комнате. Было очень тесно. Хотелось вырваться на улицу. А что, и правда, пройтись?..

И тут меня вторично осенило. Сходить в Кусково⁈ Прямо сейчас.

Я понял, что уже не откажусь от этой мысли. Собрался и рванул. Пешком — минут пятнадцать, если быстрым ходом. И вскоре я был в Кусково.

В принципе сам парк по планировке, и дворцовый ансамбль были шикарны. Но видно, что давно не прикасалась к ним рука реставратора. Запущенная роскошь. Тем не менее народ, конечно, прогуливался, дышал почти загородным воздухом, сырым и прохладным. Дождя не было, но в любой момент мог брызнуть… Людей однако было немало. Не много, это правда. Но и не мало.

Знакомый предстартовый мандраж прошелся по мне. В понедельник… Возможно, тут будет гулять маньяк, упиваясь неуловимостью. Интересно, в какое время? Из письма этого не следует. Значит, в любое время может выйти…

Стоп.

Мой взор упал на мужчину в когда-то дорогом, но старомодном черном пальто, в кепке, низко надвинутой на лоб. Ничем не примечательный человек средних лет…

Хотя, пожалуй, более, чем средних. За пятьдесят. Примерно.

Этот мужчина неспешно прогуливался по той самой Центральной аллее. И взгляд мой как зацепился за него, так и не смог отцепиться.

Я не стал приближаться. Сделал вид, что беспечно прогуливаюсь, созерцая красоты. А сам не упускал из вида черное пальто.

Мужчина медленно и сутуло шел по аллее. Казалось, ни на кого не смотрел. Но вот навстречу ему появилась симпатичная девушка в светлом «дутом» плаще… Прошла мимо. И я увидел, как тип медленно оборачивается…

Нет, все-таки он не обернулся полностью. Но через плечо посмотрел. Глаз алчно блеснул.

Или мне это почудилось?..

Теперь уж я вцепился в него не хуже профессионального сыщика. И подозрения переросли в уверенность. Персонаж не пропустил взглядом ни одной симпатичной молодой женщины. Правда, и ни одной попытки не сделал сблизиться. Но кто знает! Кто же знает⁈

Я изо всех сил держался в отдалении. Делал вид, что просто гуляю. Похоже, этот тип ничего не заподозрил?.. Да нет, конечно! Ничего. Он даже не посмотрел на меня.

Быстро вечерело. Похолодало. Я заметил, как наблюдаемый поежился, хотя пальто очень добротное. Глянул в небо и поспешил на выход. Я за ним, мысленно молясь, чтобы он не оборачивался. Он и не обернулся. Вышли из парка, пошли какими-то закоулками, дворами. Я держал подопечного метрах в тридцати перед собой, не уставая молиться все о том же… Но он и не оглянулся. Он вообще теперь казался погруженным в себя, совсем не смотрел по сторонам, а будто бы уткнулся взглядом в землю перед собой. Так и добрел до длиннющей девятиэтажки, вошел в подъезд.

Я с облегчением перевел дух. Подойдя поближе, разобрал, что подъезд № 4. Есть! Вбито в память. Не вырвешь. Пустился искать адрес. Обошел торец дома, вышел на улицу…

И что я прочел в сумерках? Понятно, что: улица Снайперская, 4.

Совпадение?.. Не знаю. Не знаю. Не знаю!

Я припустил домой. Чувства переполняли меня, мешали думать. Пытался, но не смог. К черту! Даже не пытаться не стал.

Неужто нашли⁈..

Добежал быстро. Почти уже стемнело. В ларьках я быстро закупился, решил сократить путь. Можно проникнуть в одном месте, протиснувшись между бетонными плитами забора. Правда, потом придется продираться через заросли кустарника и пройтись среди какого-то строительного мусора… Но черт с ним.

Так и сделал.

Башня общаги сияла огнями уже почти в ночной темноте. Я запнулся о какой-то кусок кирпича, чертыхнулся…

За моей спиной резко затрещали кусты.

— Стой! — грубый голос. — Стой, с-сука!..

Глава 21

Конечно, я не встал как вкопанный.

Резко развернулся. Шаг назад.

Через кусты ломились двое.

Мозги заработали со скоростью света.

Кто они?..

В темноте, конечно, видно было не ахти, но ясно, что это уличная срань, шпана. Не пацаны. Лет двадцать пять-тридцать. Не амбалы. Среднего склада.

— Стой, — с угрозой повторил первый. В правой руке блеснуло.

Сообщники маньяка? Выследили меня⁈

Признаюсь, в первый миг блеснула эта мысль. Но во второй миг я ее отсек.

Чушь! Это что-то другое. Что? Не знаю. И сейчас не до отгадок. Думать потом! Вернее, сейчас тоже, но иначе.

Я враз вспомнил «военную хитрость» Гринева.

— Че, падла? — злорадно ухмыльнулся первый. — Попробуешь пера в бок? Или сперва последнее желание? Слышь, Гуня! Пусть последнее желание скажет, а?

Гуня постарался замогильно хохотнуть, но получилось лишь мерзкое жидкое хихиканье. В спарке он явно был ведомым. Номер два.

Пока эти апаши так базарили, они, конечно, теряли время. А мой план — бац! — и готов. Видать, мозг сработал с такой вспышкой, что мне стало жарко. Как будто температура взлетела до 37,5. Примерно.

— Твою мать! — рявкнул я, сделав шаг вперед и припав на правое колено.

Чем обернул еще секунду-две в свою пользу. Придурки замерли: а это что еще значит⁈

А это значило вот что.

Я схватил кусок кирпича — здоровенный, примерно половину. И с силой швырнул в ногу первого. Чуть ниже колена. Удар вышел, конечно, адской силы.

— Б…! — взревел бандит, скрючась в три погибели.

А я вскочил и с силой врезал левым коленом ему в башку. Метил в лоб или переносицу, но чуть не рассчитал. Попал в темя. Опрокинул навзничь. Нож отлетел, тускло блеснув лезвием в полумраке.

— Ты⁈ С-сука! — пискляво и пугливо взвизгнул Гуня.

Ну уж с тобой-то я разберусь, гнида!

И я шагнул вперед.

Честно сказать, расчет был на то, что от одного моего шага эта шестерка обдрищется и даст деру. Но к моему удивлению, он не отступил, разве как-то задергался, затоптался на месте — и, чуть помешкав, тоже выхватил клинок.

— Не подходи! — истерично крикнул он. — Попишу!

— А ну брось, — жестко сказал я.

Вот тут четкого плана не было. Ну бросит он нож, а дальше что? Заломать его врукопашную?.. Он, однако, нож не бросал. Выставил руку с ним, тряс и заладил свое:

— Попишу! Не лезь!..

— Юрка! — вдруг прозвучало сзади.

Не оборачиваясь, я узнал голос Вадима. Откуда он взялся⁈

— Не подходи! — возопил Гуня в отчаянии.

— А если подойду? — сказал я. — Тогда что?

Такого развития событий, видно, стратегия противника не предусматривала. Но решимости у него поубавилось после того, как он увидел двоих. Он топтался на месте, рука с ножом припадочно металась влево-вправо, а сам он выкрикивал как заевшая пластинка:

— Стой! Не лезь! Стой! Попишу на глушняк!

Ну, богатого словарного запаса от него в принципе ожидать не приходилось, а стресс еще и сильно сузил этот запас.

Вадим возник у моего правого плеча:

— Чего он тут писать собрался?..

— Да повесть о горе-злосчастии, никак, — ответил я в тон однокашнику.

Между прочим, меня вторым планом удивляло, что этот говноед не бежит от нас. Говорить о каком-то боевом духе смешно — ясно, что это ничтожество, прилипала, не имеющее собственных лица, мыслей, действий. Ну и дурак, соответственно. И трус. И с этой точки зрения самая верная реакция — удрать. Так нет же, трясясь и усираясь со страху, он все же пытался держать оборону.

— Заходи справа, — негромко сказал я. — Возьмем в клещи.

Гранцев кивнул и шагнул вправо.

Думаю, слово «клещи» сработало как жуткий триггер. Неизвестно, какая молния проткнула затхлый разум гопника, но вдруг он внутренне сломался. Метнулся прочь, с треском ломанувшись сквозь кусты. Только его и видели.

— Психическая атака, — прокомментировал Вадим. — Сработало!