Диана Гэблдон - Барабаны осени. Книга 2. Загадки прошлого
Последнее слово неожиданно согрело Брианне душу. Она улыбнулась в ответ.
– Рада, что мальчик не пострадал.
Марсали подняла с земли сумку и, кивнув на прощание Джейми, начала осторожно спускаться по крутой тропе, держа сына на руках. Пухлые кулачки Жермена цеплялись за ее волосы.
– Отличная работа, кузина. – Закончив с зерном, Иэн спрыгнул с платформы. – Ты где этому научилась?
– У матери.
Иэн, явно впечатленный, кивнул. Джейми наклонился, изучая землю.
– Интересно, что там проглотил этот хулиган?
– Вот. – Брианна уже заметила искомое под палыми листьями. – Похоже на пуговицу.
Это и впрямь была пуговица – грубо вырезанный из дерева кружок на длинной ножке, в которой прокололи дырку для нити.
– Дай-ка взгляну. – Джейми вытянул руку. – Иэн, ты пуговицы не терял? – спросил он, хмуро рассматривая маленький предмет.
Иэн заглянул ему через плечо и покачал головой.
– Может, это Фергуса?
– Что-то я сомневаюсь. Он слишком большой модник, чтобы пришивать такое к своей одежде. У него небось все пуговицы роговые да полированные… – Джейми хмуро пожал плечами и положил пуговицу в спорран. – Ладно, разберемся. Иэн, ты сам тут закончишь? Пойдем, lass, спросим у Линдсея по дороге.
Увы, дома того не оказалось.
– Дункан Иннес заходил за ним всего-то час назад, – протянула миссис Линдсей, заслоняя глаза от солнца. – Уверена, они к вам и отправились. Может, зайдете с дочуркой, Макдью, отведаете чего-нибудь?
– Нет, спасибо, миссис Кенни. Жена ждет нас на ужин. А скажите: эта штука – она не от пальто Кенни?
Взглянув на пуговицу, миссис Линдсей покачала головой.
– Нет, ей-богу нет. Уж поверьте: я только-только пришила новые пуговки, которые он сам вырезал из кости оленя. Такая прелесть получилась! – заявила она, безмерно гордясь талантом мужа. – На каждой – рожица чертенка, и все-все разные!
Тут ее задумчивый взгляд остановился на Брианне.
– Кстати, у Кенни есть брат… – вкрадчиво начала она. – У него премиленькая ферма возле Кросс-Крика, двадцать акров табака, и ручей рядом. Он будет на Сборе в Мон-Геликон. А вы туда собираетесь, Макдью?
Джейми покачал головой, про себя улыбаясь неприкрытому намеку. В колониях не хватало незамужних женщин, и хотя Джейми сразу объявил, что Брианна сосватана, пыл потенциальных женихов это не охладило.
– Боюсь, в этом году не смогу, миссис Кенни. Может быть, в следующем.
Вежливо попрощавшись, они повернули к дому. Низкое солнце бросало длинные тени на дорогу.
– Думаешь, пуговица там оказалась неспроста? – полюбопытствовала Брианна.
Джейми неопределенно пожал плечами. Ветерок трепал ему волосы и дергал стягивающий их кожаный ремешок.
– Может, нет, а может, и да. Мама рассказала о том человеке из Кросс-Крика, который спрашивал о виски.
– Ходжепайле? – Брианна не сдержала улыбки – уж больно имя было забавным. Джейми улыбнулся в ответ, но тут же вновь посерьезнел.
– Ага. Если пуговица кого-то из Фрейзер-Ридж – они все знают, где винокурня, и могут туда наведаться, посмотреть, что к чему. В этом нет ничего такого. Но если ее оставил чужак… Человеку не пройти здесь незамеченным – если только он не прячется нарочно. Любой, кто пришел с честными намерениями, всегда постучится в чей-нибудь дом и попросит о питье или ночлеге. Я в тот же день о нем узнаю. Однако последнее время о гостях я не слышал… А еще это не может быть индеец – они пуговицы к своей одежде не пришивают.
Порыв ветра взметнул рыжие и коричневые листья. Джейми и Брианна шагали молча, поддаваясь чарам затихающего леса: птицы изредка пели, но под деревья уже ложилась ночная тень. Северный склон горы по ту сторону долины совсем замолк и утонул во мраке.
Поляна, где стоял дом, еще была залита солнцем, пробивающимся сквозь золотые кроны каштанов. Клэр стояла в садике, прижимая к бедру миску, куда складывала бобы. Ее стройный силуэт темнел на фоне солнца, а кудрявые волосы горели нимбом.
– Иннисфри, – пробормотала Брианна, невольно замирая на месте.
– Иннисфри? – недоуменно переспросил Джейми.
Брианна осеклась.
– Это из одного стихотворения… Папа всегда декламировал эти строки, когда приходил домой и видел, как мама возится в саду. Он говорил, что она поселилась бы там, если б могла. Часто шутил, что когда-нибудь она уйдет от нас и будет жить одна со своими травами.
– Ясно. – Джейми выглядел совершенно спокойным… а румянцем его широкие скулы, должно быть, окрасило заходящее солнце. – Что за стихотворение?
У Брианны сдавило горло.
– На остров Иннисфри хочу уйти, уйти скорей:
Там, над водою, хижину из прутьев я бы сплел,
Поставил улей, посадил бобы – и на своей
Поляне жил один, в гуденье пчел[10].
Джейми приподнял густые рыжие брови.
– Из какой-то поэмы, да? И где находится этот самый Иннисфри?
– В Ирландии, наверное. Он же ирландец, – пояснила Брианна. – Поэт.
У самой опушки леса в ряд выстроились ульи.
– Ясно…
Мимо мчались крошечные черно-золотые искорки: пчелы тоже спешили домой. Джейми стоял, не двигаясь – лишь смотрел, как Клэр собирает бобы, смутно поблескивающие в листьях.
«И все-таки она не одна в своем цветочном раю», – подумала Брианна о матери. Однако камешек на сердце не спешил пропадать.
Кенни Линдсей отхлебнул виски, зажмурился и покатал жидкость на языке, как профессиональный дегустатор. Потом сосредоточенно замер и наконец-таки проглотил.
– Хух! – выдохнул он, содрогаясь. – Святые угодники! До самых костей пробирает!
Довольно усмехнувшись, Джейми налил еще одну чарку и подвинул ее Дункану.
– Да уж, получше вышло, чем в прошлом году, – согласился тот, принюхиваясь. – Хоть язык не дерет.
Линдсей вытер рот тыльной стороной ладони.
– Ага… Вулам хочет бочонок, ему одного на целый год хватит, квакеры не особо увлекаются выпивкой.
– С ценой определились?
Линдсей кивнул, примеряясь к лепешкам с соусом, которые поставила перед ним Лиззи.
– За сотню фунтов ячменя – один бочонок, а за две – половину виски, что получим из этого количества.
– Честная цена, – согласился Джейми и задумчиво откусил от лепешки. Затем спросил у Дункана: – Поинтересуешься у Маклауда, устраивает ли его такая сделка? Ты ведь все равно поедешь мимо?
Тот кивнул, и Джейми отсалютовал мне стаканом: учитывая зерно Вулама, у нас получалось уже восемь сотен фунтов ячменя. Хватит не только засеять пустые поля, но и останется на новую партию виски.
– По бочонку в каждый из домов Риджа, два – Фергусу. – Джейми рассеянно теребил мочку уха. – Еще два – для накогнавето; один оставим, пусть созревает. Ага, с десяток, может, удастся припасти для Сбора… Что скажешь, Дункан?
Тот приехал как нельзя кстати. Хотя Джейми удалось обменять самую первую недозревшую партию на инструменты, ткани и прочие необходимые вещи, не было никаких сомнений, что куда выгоднее налаживать связи с богатыми шотландскими плантаторами в устье Кейп-Фир.
Сами мы не могли надолго оставить дом; недельное путешествие в Мон-Геликон стало бы непозволительной роскошью, а вот Дункан – другое дело… Я уже мысленно составляла список. На Сбор всегда приносили вещи для продажи и обмена: шерсть, одежду, утварь, еду, домашнюю скотину… Мне очень нужен большой медный чайник, и шесть отрезов муслина для сорочек, и…
– Думаешь, стоит давать спиртное индейцам? – вырвал меня из раздумий голос Брианны.
– А что тут такого? – поинтересовался Линдсей, явно недовольный ее вмешательством. – В конце концов, не за так. Серебра у них мало, а вот мехов – полно, ими и расплатятся.
– Но ведь индейцы… они… Я хочу сказать, они плохо переносят алкоголь. – В поисках поддержки Брианна глядела то на меня, то на Джейми.
Трое мужчин непонимающе уставились на нее. Дункан повертел в руках стакан.
– Плохо переносят?
Брианна закусила изнутри губу.
– Я имею в виду, они легко спиваются.
Линдсей тоже заглянул в стакан, поднял глаза на Брианну и хмуро потер лысеющий затылок.
– А тебе-то что с того, lass? – брякнул он, не заботясь о вежливости.
Брианна поджала губы, но сдаваться не собиралась.
– Я о том, что это неправильно – предлагать спиртное людям, у которых легко возникает зависимость.
Она беспомощно уставилась на меня, однако я покачала головой.
– Понятия «алкоголизм» пока что не существует. Сейчас это не болезнь, а всего лишь человеческая слабость.
Джейми озадаченно глядел на дочь.
– Ну, вот что я скажу, lass, – начал он. – Я повидал немало пьяниц за свою жизнь, и еще никому из них бутылка не прыгала в рот сама.
Остальные одобрительно заворчали; в честь этого замечательного наблюдения пропустили еще по чарочке.
– Ходжепайль? Не, не встречал такого, хотя имя как будто знакомое. – Дункан залпом проглотил остатки виски и с хриплым вздохом опустил стакан. – Хочешь, чтоб я на Сборе поспрашивал?
