Капитан без прошлого — 2 (СИ) - Кащеев Денис Георгиевич
— Ну разве что…
Известный факт: примерно одного человека из каждой сотни калейдоскоп звезд за псевдоиллюминатором способен свести с ума. Про таких еще говорят «затянуло в Бездну». Первое испытание при приеме в любую космошколу — как раз на устойчивость к подобному воздействию. В свое время Ксен и Брин этот тест успешно выдержали, благополучно прошла его при поступлении в экипаж и Дик. Меня, правда, перед моим первым полетом никто никак не проверял, но там особая ситуация была. Повезло — обошлось.
А вот фелидам данная беда, похоже, незнакома — потому-то Уняйя ничтоже сумняшеся и вывела потенциально опасную картинку на экран…
Но ладно кошкодевочка — а я-то о чем думал?!
Ни о чем, собственно…
«Не корите себя, капитан — тут облажались и поопытнее вас», — мрачно буркнула Аран — имея, очевидно, в виду себя.
«Читаете мои мысли?» — ощетинился я.
«Да что там читать — они у вас разве что на лбу не написаны!»
«Изнутри тоже?»
«Чем попусту болтать, дайте-ка мне лучше посмотреть на шкалу диагноста», — сменила тему бортмеханик.
Опутанный проводами, кинянин сидел в терапевтическом кресле, так и сжимая в кулаке ту несчастную вилку — забрать ее сейчас у толстяка можно было, похоже, только вместе с кистью руки. Рядом на мониторе как раз начали выводиться первые результаты экспресс-обследования, но с места, где я стол, прочесть их Аран не могла. Пришлось мне сделать шаг в сторону, позволив шестисолнечнице посмотреть на экран.
«Жить будет, — помедлив, сделала вывод бортмеханик. — Но в себя придет не сразу. И еще не факт, что полностью…»
— Ну, хоть так… — пробормотал я вслух.
— Что там? — повернулась ко мне Ксен.
— Аран говорит, оклемается наш укротитель, — сообщил я суперкарго.
«Скорее всего», — уточнила шестисолнечница.
— Скорее всего, — повторил за ней я. И добавил: — Но не быстро.
— Не быстро? А кто же тогда будет… — начала было суперкарго.
— Капитан! — послышался тут от входа в медотсек голосок Дик.
— Что, юнга? — недовольно обернулся я к девочке — той было ясно сказано под руку сейчас зря не лезть.
— Капитан, там, в трюме… Я на всякий случай сходила проверить… — Дик нервно сглотнула. — Там все контейнеры в красных лампочках! — выпалила затем она.
— Шаккр! — емко оценил я принесенную юнгой новость.
3. Чудо-юдо
Дик все-таки слегка преувеличила: из двенадцати пресловутых контейнеров тревожные красные лампочки горели лишь на двух, и еще три, с некоторым будто бы сомнением, нет-нет да и подмигивали огоньками оранжевыми — контрольные панели семи остальных ящиков успокаивающе светили салатово-зеленым. Впрочем, за то время, что я хмуро обходил наш стремный груз по кругу — не особо пока понимая, как подступиться к возникшей проблеме — один из «колеблющейся» троицы уже определился и сменил неуверенно-янтарный сигнал на безапелляционно-рубиновый.
— И что мне с вами, к ордену, делать? — рассеянно осведомился у ближайшего проблемного контейнера.
— Тут, сбоку — тачпад, — с готовностью ответила мне вместо безмолвного ящика юнга, указав на темный матовый прямоугольник на его торце. — Если что-то шло не так, господин Шулей рисовал на нем пальцем загогулину. Вот такую, — вычертила девочка в воздухе замысловатую линию. — Или вот такую, — вторая выведенная ею фигура смотрелась еще хитрее первой. — Я запомнила, но сама без разрешения пробовать не стала…
— И правильно, — одобрительно кивнул я, машинально кладя ладонь поверх контейнера — и тут же резко отдергивая руку: тот был просто ледяной! — Шаккр!
Дик немедленно тоже потянулась к ящику и одновременно с моим окриком «Не трогай!» коснулась его кончиком пальчика.
— Холодный, — констатировала очевидное юнга. — Если температура падала, господин Шулей использовал вот этот знак, — она ловко повторила первую из продемонстрированных ранее закорючек. — Только красных лампочек тут тогда не было, максимум оранжевые… — добавила с чуть угасшим пылом она. — Но, может, мне все-таки попробовать? — предложила с прежним энтузиазмом.
— Нет, — непреклонно мотнул головой я. Мало ли, что там девочка могла запомнить и как это в принципе должно работать… — Поступим иначе! — пришла мне наконец в голову дельная идея. — Ксен, — обернулся я к стоявшей позади меня блондинке, — смени, пожалуйста, Брин в медотсеке, — пилот осталась присматривать за поехавшем крышей «укротителем», — чтобы та приняла вахту в рубке, а Уняйя пусть срочно идет сюда!
— Хорошо, сделаю, — кивнув, суперкарго покинула трюм.
Не прошло и пятидесяти ударов сердца, как к нам с Дик присоединилась фелида.
— М-ня… — выразительно повела она хвостом при виде устроенной контейнерами иллюминации.
— Ты же у нас известный хакер, — вкрадчиво проговорил я кошкодевочке. — Сможешь наладить?
— М-ня, — не задумываясь кивнула Уняйя.
У меня разом свалился с плеч немалых размеров астероид.
Между тем, выпустив свой знаменитый средний коготь, фелида с видимой небрежностью ткнула им в угол ближайшего «красного» контейнера.
— Сенсорная панель с другой… — на автомате подсказал ей я, но свободной рукой бомбардир сделала мне жест, чтобы не мешал. — …стороны, — все же договорил я прежде, чем умолкнуть.
Некоторое время Уняйя простояла, замерев и только треугольными ушками слегка подергивая — словно чутко прислушиваясь к происходящему в ящике. Стараясь ей не мешать, мы с Дик разве что дыхание не затаили, но тут юнга вдруг дернула меня за рукав и в ответ на мой недовольный взгляд показала глазами на дальний из ящиков, еще недавно «зеленый», а теперь сделавшийся «оранжевым».
— Шаккр! — скривившись, пробормотал я.
— Ага, — многозначительно кивнула девочка.
— Уняйя, не хочу тебя отвлекать… — как смог деликатно произнес я.
Как раз в этот момент фелида втянула коготь.
— М-ня, сложно, — проворчала она. — Точнее, долго. Час-два, м-ня… Или даже все три. Быстрее не управлюсь, м-ня…
— Лучше долго, чем… — начал было я, и тут «красный» контейнер — не тот, к которому недавно подступалась кошкодевочка, а соседний с ним, начал вдруг мелко вибрировать.
— М-ня, вот же Бездна! — недовольно буркнула бомбардир.
— Может, это он так греется? — с надеждой предположила Дик. — Ну, когда мерзнешь — бывает, трясешься вся — и помогает…
— М-ня, — покачала головой фелида, снова выбрасывая коготь и принимаясь зачем-то выстукивать им по ящику сбивчивую дробь. — Этот пошел в разнос, м-ня. Мне не успеть, капитан! Никак, м-ня, — виновато повернулась ко мне она.
— Можно, я все-таки попробую ту загогулину? — подняла на меня свои большие глаза юнга.
«Пусть попытается, хуже уже всяко не будет», — мысли подавшей голос Аран вполне совпали и с моими собственными.
— Давай! — махнул я рукой девочке.
Поспешно шагнув к взбесившемуся контейнеру — за минувшие удары сердца его дрожь только усилилась — Дик положила палец на тачпад, сосредоточенно наморщила лоб и принялась старательно выводить на сенсорной панели задуманный узор.
Не знаю, закончила она свою работу или нет — ящик вдруг задиристо скакнул в ее сторону, разом сдвинувшись на добрых четверть дула и вынудив юнгу в испуге шарахнуться назад.
— Твою ж м-м-метагалактику… — по-русски выдал я. С недавних пор, стараниями чужачки, я снова помнил родной язык, но обычно, чтобы на него переключиться, мне все же требовалось приложить некоторое мысленное усилие — а тут как-то само собой сработало…
— Что? — не поняла меня Дик — хотя интонация, по идее, говорила сама за себя.
— Говорю, что если волшебные манипуляции кинянина на камбузе ты запомнила столь же твердо, как и то, что он проделывал здесь, в трюме — не видать нам разносолов вместо пайков, — попытался я хоть как-то разрядить обстановку неумелой шуткой.
— Я все правильно запомнила! — насупилась девочка. — Просто…
