Капитан без прошлого — 2 (СИ) - Кащеев Денис Георгиевич
К слову, на самом Кине диких морских звезд уже почти не осталось, истребили к ордену. Но прежде успели вывезти несколько живых особей, и теперь в трех или четырех системах их разводят в неволе — вроде как в интересах медицинской промышленности.
Что касается правил транспортировки кинских морских звезд, то в свободном доступе информации на этот счет не сыскалось вовсе. Но заказчик клятвенно уверял, что технология у него отработанная, к тому же обещал оправить с грузом опытного сопровождающего, урожденного кинянина. Ну и деньги, понятно, сулил весьма неплохие…
Нет, будь у нас выбор, мы бы, конечно, отказались, не раздумывая. Но время неумолимо поджимало, а других хоть мало-мальски годных заказов на горизонте не просматривалось… В общем, пришлось ударить по кольцам. Так в трюме «Евы» появились двенадцать лениво перемигивающихся зелеными контрольными лампочками герметичных контейнеров, а в пассажирской каюте — господин Шулей иль Кин, лысоватый добродушный с виду толстячок, отрекомендованный нам как один из последних представителей вымирающей ныне профессии вольных охотников на кинских морских звезд.
Собственно, в выделенной ему каюте ответственный кинянин отсиживаться не собирался, сразу после взлета отправившись к своим подопечным — по его словам, в первые часы в космосе живой груз требовал особого пригляда.
— Наверное, пробуду там до самого нырка, — известил нас Шулей. — Звездочки, — именно так, ласково, именовал он своих любимиц, — существа капризные, режим в контейнерах нужно периодически корректировать, особенно поначалу — а то мало ли, знаете ли…
— Мало ли — что? — не преминула поинтересоваться любопытная Дик. — Передóхнут? — сама же и выдвинула она незамедлительно версию ответа на свой вопрос.
— Могут и передóхнуть, — деловито кивнул толстяк. — А могут перевозбудиться — и вырваться наружу! — с неуместной, на мой взгляд, веселостью подмигнул он девочке.
— Так, стоп! — поспешно вмешался в их разговор я. — С этого места, пожалуйста, поподробнее! Меня заверили, что ваши транспортировочные контейнеры абсолютно надежны!
— Конечно, надежны, — и не подумал спорить Шулей. — Но это же кинские морские звездочки! Никогда не знаешь, чего от них ждать!
«Ого!» — многозначительно хмыкнула Аран.
К тому, что бортмеханик обосновалась у меня в голове, я уже понемногу начал привыкать и почти не вздрагивал, когда она вдруг решала напомнить о себе. Как бы то ни было, терпеть такое соседство нам с шестисолнечницей предстояло еще долго, если не всегда: снова разделить наши личности было бы под силу разве что горгору. Сама Аран, по крайней мере, с этой задачей не справилась, хотя попытки и предпринимала.
— Начинается… — мрачно воззрился я тем временем на толстяка.
— М-ня, капитан, может, пока не поздно, откроем пошире грузовой люк и выбросим контейнеры в космос? — подала голос из кресла бомбардира Уняйя.
Понятно, сказала это фелида не всерьез — не в нашем нынешнем положении было устраивать подобные демарши — но кинянин тут же пошел на попятный.
— Что вы, что вы! — засуетился он, нервно утирая платком капельки пота со лба. — В столь… столь радикальных мерах нет ни малейшей необходимости! Я же для того и иду к грузу, чтобы избежать малейших эксцессов!
— Ну так и идите! — сварливо буркнул я.
— Да, да, уже…
— А можно мне с вами? — неожиданно осведомилась у толстяка Дик. — Посмотреть и, может, чем-то помочь… Если, конечно, капитан мне разрешит? — покосилась она на меня.
Запрещать я не стал — был уверен, что Шулей юнге откажет (кроме всего прочего, меня еще на тверди предупредили, что кинянин предпочитает работать в одиночку), но толстяк торопливо закивал — не иначе, рассудил, что, пока с ним в трюме будет находиться юнга, открывать грузовой люк мы точно не станем:
— Конечно, милости прошу!
Брать теперь свое молчаливое дозволение назад не показалось мне правильным.
— После выхода из тоннеля на тебе ужин! — вместо этого строго напомнил я, однако, девочке.
— Да что там, долго ли пайки на столе разложить! — небрежно отмахнулась Дик.
Из сображений экономии натуральных продуктов мы в этот рейс не взяли, так что особой работы на камбузе у юнги и впрямь не ожидалось.
— Вас тоже ждем к столу, — снова повернулся я между тем к кинянину, вспомнив, что за суетой отлета не оговорил с толстяком этот немаловажный момент. — Разносолов, к сожалению, не предложим, — развел для порядка руками, — но уж чем богаты…
— После выхода из тоннеля? — явно заинтересовавшись, уточнил Шулей.
— Именно так.
— Непременно буду, — пообещал мой собеседник. — Если, конечно, звездочки от себя отпустят… Но уверен, к этому времени мы с ними обо всем договоримся! — добавил он — и поспешил-таки в трюм.
Дик с энтузиазмом двинулась за ним.
— М-ня, капитан, если что, насчет грузового люка я не то чтобы совсем пошутила, — задумчиво заметила кошкодевочека, когда толстяк с юнгой удалились. — Какое-то у меня нехорошее предчувствие, м-ня.
— На тверди нельзя было об этом сказать? — раздражено скривился я.
— М-ня, на тверди ничего такого не было. Только пришло, м-ня.
— Шаккр! — вырвалось у меня. — Считаешь, зря я отпустил в трюм Дик? — уточнил затем у фелиды.
— М-ня, дело не в ней… Не знаю, как объяснить, м-ня… Хвостом чую, нас ждут очередные неприятности. М-ня, может быть, даже не в самом рейсе, а по прилете…
— Если по прилете, то груз ни при чем! — вместе со своим креслом повернулась к кошкодевочке Ксен, в душé явно переживавшая, что не смогла найти нам менее мутный заказ.
— М-ня, — то ли согласилась с суперкарго, то ли возразила ей Уняйя.
— Будем решать проблемы по мере их поступления! — мотнув головой, решительно заявил в свою очередь я. — Брин, что у нас там по твоей части? — обернулся я к пилоту.
— Вышли за пределы системы, капитан, начинаем разгон. Пять тысяч сто пятьдесят ус до нырка, — с готовностью доложила «вторая», как я иногда ее называл — исключительно про себя, разумеется — после одного недавнего случая.
Словно в подтверждение слов девушки, звезды за псевдоиллюминатором неспешно сдвинулись, постепенно заводя характерный хоровод — верный признак того, что корабль лег на извилистый курс к тоннелю.
— Так держать, пилот, — выдохнул я, чувствуя, как где-то в груди у меня разгорается искра безотчетного восторга. Неприятности? Да они, почитай, всегда нас ждут! На то он и дальний космос! Но экипаж в сборе, мы снова в рейсе, снова летим — это ли, к ордену, не главное?!
2. Кулинарный талант
Спустившись к ужину, в кают-компании мы с Ксен и Брин застали Шулея с Дик… и богато накрытый стол! Сходу я даже не понял, что за блюда его украшали, но это явно были не наши стандартные пайки! Просто дежавю какое-то, к ордену!
— Ну и кто на этот раз нас угощает? — прищурился я, сподобившись, правда, выдавить этакую полуулыбку.
Вариантов, впрочем, было совсем немного: после той досадной задержки в прошлом рейсе все свои личные средства экипаж ссудил кораблю — только так у нас оставался шанс вовремя рассчитаться с Банком. Предложение исходило от Уняйи, и команда ее охотно в этом поддержала. Таким образом, единственным на борту, у кого могли водиться за душой кредиты, оставался пассажир-кинянин.
— Это все господин Шулей! — незамедлительно подтвердила мою догадку сияющая, как нагрудный знак гохарского гвардейца, Дик.
Оставался открытым вопрос, каким образом толстяк пронес на «Еву» продукты, неужели в личном багаже? Кажется, у него и был-то с собой всего один небольшой чемоданчик…
«Может, вместе с кормом для своих морских звезд?» — предположила Аран.
«Тогда, надеюсь, он не перепутал, кому что давать», — блюда на столе я по-прежнему не узнавал. Впрочем, тут как раз удивляться не стоило: о кинской кухне у меня не имелось ни малейшего представления.
— Что ж, господин Шулей, позвольте выразить вам нашу самую искреннюю благодарность, — теперь любезная улыбка на моем лице была, пожалуй, непритворной. — Но право же, не стоило беспокоиться…
