Юрий Иванович - Война с кентаврами
Ну а кто не смалодушничал и железной рукой навел порядок, естественно, не у всех оставил хорошие о себе воспоминания.
Второй вариант и случился с Крафой во время расцвета развития цивилизации Торговцев. К тому времени, до начала внутренней войны, эта общность людей, умеющих путешествовать между мирами, достигла огромной численности, объединила множество миров и, придерживаясь политики жесткого невмешательства в чужие дела, все-таки способствовала развитию множества разумных существ. Прыжки из мира в мир стали настолько частыми и вездесущими, что если бы их обозначить в межмирском пространстве линиями, то оно было бы буквально исполосовано вдоль и поперек. Казалось бы, никто и ничто не может угрожать Торговцам, и будущее для них самое радужное.
Вот тут и подкралась напасть с такой стороны, откуда ее совсем не ждали. Группа ученых отыскала доказательства приближающейся катастрофы. Причем тогда ее возглавляли совсем другие разумные существа, а Крафа, хоть и был к тому времени Трибуном Решающим, туда не входил. Катастрофа могла грянуть по причине тех самых прыжков, которые, оказывается, оставляли стойкий след в пространстве. А накопление этих следов могло спровоцировать развоплощение не только посещаемых миров, но и тех, которые находились между ними. То есть могла начаться некая термоядерная реакция, которая уничтожит всех и вся.
Ученые не стали молчать и выступили с обращением ко всем Торговцам. В нем призывалось в тысячи раз сократить количество прыжков, а те, что проводятся, строго фиксировать и осуществлять лишь вдоль определенных линий силовых полей межмирского пространства. Ни в коем случае не поперек этих полей и даже не наискосок. Иначе уже в ближайшие годы – всеобщая гибель.
Независимо от этих исследований Крафа отыскал иные научные факты, которые при их изучении и верном сопоставлении предупреждали о том же: о возможной всемирной катастрофе. Он тоже молчать не стал, заявив коллегам об опасности даже чуточку раньше, чем упомянутая группа ученых.
Тут же были созданы другие группы исследователей, так сказать, независимые, общее руководство которыми поручили Трибуну Решающему. Одновременно обеспокоенные сторонники Гегемона продолжали вести разъяснительную работу среди основной массы Торговцев. Уповали на сознательность, понимание опасности и призывали приготовиться к резкому снижению количества перемещений.
Большинство научных групп подтвердили выводы своих коллег, ну и сам Крафа стал самым ярым приверженцем намечаемых запретов. С его подачи были приняты новые правила, и никто даже не думал тогда, что дальнейшие разборки окажутся настолько ужасными и кровопролитными.
Ортодоксы, кричащие о попрании свобод, ударили первыми и совершенно неожиданно. Еще и цинично подшучивая при этом: «Вырежем недовольных реформаторов – нам самим просторнее станет в межмирском пространстве!» И кровь полилась рекой.
Война получилась настолько жестокой, что в ее огне пало более двух третей всех разумных, которые умели перемещаться между мирами. И хуже всего, что ортодоксы одержали победу. Им только и оставалось, что подавить последние очаги сопротивления да поймать жалкие остатки реформаторов в свои ловушки.
Вот тут Крафа и разъярился. Применив все свои силы и умения, он всего лишь за несколько месяцев не просто переиграл результаты кровавой войны, а подчинил своей воле всех оставшихся в живых Торговцев. А так как многие из них воевали скорей по глупости, чем по внутреннему убеждению, то казнить никого не стал, а попросту изолировал в одном из миров, из которого невозможно было выскочить, не имея сложного, придуманного им телепорта.
И все эти полторы тысячи лет пришлось Гегемону воспитывать и перевоспитывать оставшихся в живых коллег и их потомков. Дело это оказалось настолько тяжкое и неблагодарное, что возиться с ярыми фанатиками даже у терпеливого ученого не хватило сил. Он попросту создал на краешке того самого «невыездного мира» поселок для ссыльных и поставил надсмотрщиками там самых обозленных, пострадавших от войны коллег. А начальником сделал своего давнего сторонника, у которого ортодоксы уничтожили всю семью. Причем детей и внуков зверски замучили у него на глазах. Понятное дело, что этот человек, которого сам Гегемон с тех пор называл Двойником, наводил в поселке порядки и держал дисциплину среди ссыльных более чем в ежовых рукавицах. А венцом наказания стало то, что он попросил Крафу сменить ему внешность и теперь ничем внешне не отличался от Трибуна Решающего.
Тех, кто убегал в Болотный мир, он отпускал до определенной границы, а потом с помощью устройств наблюдения и собственной иллюзии травил тварями. После страшных ранений собирал тела ссыльных, отращивал откушенные конечности, омолаживал насильно и вновь заставлял жить и работать на благо общества. Не скрывал он и того, что частенько к своим подопечным относится с чрезмерной жестокостью, мстя им за убитых на его глазах детей и внуков.
Зная об этом, Крафа терзался больше всего и часто задумывался над целесообразностью таких методов: «Не лучше ли сразу казнить этих, неспособных измениться личностей, чем проводить над ними жестокие эксперименты и держать их в условиях, унижающих человеческое достоинство? Да еще и поощрять при этом низменные инстинкты кровной мести, которые Двойник только развивает, безнаказанно царя над своими подопечными? – И особенно в последние века он сомневался: – Ведь если за полторы тысячи лет существо не исправилось, то не исправится уже никогда!»
Словно в противовес этим терзаниям, Двойник все-таки доказывал результатами, что не зря так жестко занимается перевоспитанием ссыльных. То один, то двое возвращались в города и поселки «невыездного» мира и вполне нормально вливались в жизнь тамошнего общества. Как было известно, к данному времени в самом поселке для ссыльных обитало всего лишь несколько сотен наиболее фанатичных и не поддающихся исправлению ортодоксов. Но и их играющий роль грубого диктатора Двойник обещал вернуть цивилизации если не за десяток, то уж за три десятка лет точно. При этом он уповал на одно: «Чем меньше их остается, тем быстрей они смиряются с мировым порядком и со своей участью в нем».
Вот такая получилась лекция.
Причем своими выводами отвечала она сразу на два обвинения: что могло случиться с матерью Ледовой Владычицы и почему в мире Ба были уничтожены все поселения, где проживали воевавшие в войне родственники баюнга.
Ксения напоследок сказала:
– Если к этому вашему «доброму и честному» великану вернется память окончательно, то, вполне возможно, он припомнит, что его мир бомбили не реформаторы, а ортодоксы. Жаль, что мы сейчас не можем прояснить этот вопрос. Но у отца есть весьма и весьма достоверные записи тех событий, и он не раз утверждал, что сможет четко доказать с помощью независимых от него источников, кто прав и кто виноват.
А Марианна добавила:
– Тем более что возможность катастрофы в случае резкого увеличения перемещений между мирами не исчезла, и любая другая группа ученых может проверить результаты исследований или провести новые.
Напрашивался очевидный вопрос:
– И что, есть такие группы?
– Ну а как же! Уже не раз проверяли в прошлом, да и в наше время ведутся наблюдения. Хотя основная масса сторонников и последователей занимается освоением новых миров и программами переселения. Миров так много, что разумные существа могут расселяться в них бесконечно.
– Неужели все они пустынны?
– В очень многих нет и не было разумной жизни. Хотя и таких вот, как мир Богомолов, хватает. Там либо войны уничтожили разумных, либо страшные неизлечимые болезни извели. Причем в некоторых случаях ученые явственно видят, что виновата в уничтожении разума либо сама планета, либо все пространство. Это еще не доказано, но имеются предположения об определенной разумности некоторых участков как межмирского пространства, так и конкретных вселенных.
Вот такие звучали утверждения.
Вот такие раскрывались великие тайны мироздания.
И сейчас, припоминая вчерашний разговор, графиня Светозарова никак не могла решить: радуется ли она тому факту, что попала чуть ли не в центр событий или… очень радуется.
Тенью недовольства только и крутилась мысль о том, что Дмитрий ничего этого не знает и продолжает подготовку военных действий против Крафы.
А как этого избежать? Еще не хватало бессмысленных жертв и лишней крови!
Выход виделся только в одном: надо сделать так, чтобы Трибун Решающий как можно быстрей забросил ее к супругу. А уж дальше она сама сумеет ему все растолковать. И чтобы Крафа забросил, надо что? Правильно, надо с ним как можно быстрей встретиться!
Но коль лежать в кровати весь день – встреча состоится? Да ни в жизнь!
Поэтому Александра сдернула с себя легкое покрывало и выпрыгнула из постели. Начинался новый день жизни в качестве почетной гостьи и в качестве лидера миротворческих сил. Молодой графине это очень нравилось.
