Юрий Иванович - Война с кентаврами
«Интересно, – подумала Александра, – если бы тут были Дмитрий, Тител Брайс и Эрлиона, они смогли бы разговорить это чудо-юдо? Или он здесь оставлен как полуразумный ручной пес? А то и вообще забыт своими хозяевами… Если подобное возможно… А что делает старый и брошенный пес? Все правильно: терпеливо ждет смерти…»
– Его ведь могли просто заставить охранять эту долину, – сказала она. – Как сторожевую собаку.
Девчонки не согласились, а Ксения вообще обиделась после такого утверждения. Она была уверена, что старик здесь просто прячется от жизненных неурядиц, но в любой момент может передумать, завершить свое отшельничество и вернуться к соплеменникам.
– Конечно, – добавила она осторожно, – если он не умрет раньше такого решения.
Экскурсия графине Светозаровой понравилась. На обратном пути она жарко спорила о возможностях зарождения разума у такого странного и не приспособленного для тонкой цивилизации создания. Она утверждала, что дракон просто не в силах создать высокоточное техническое устройство, которое можно было бы применить как телепорт. Для этого необходимы руки с пальцами, как у человека. Иначе – никак.
Девчонки больше посмеивались, обещая вскоре показать некие материалы, которые изменят мнение гостьи о человеке как о венце природы.
Когда троица вернулась во дворец, встал вопрос, чем заняться в оставшиеся до ужина полчаса.
– Хочешь поговорить сейчас или потом, на сытый желудок? – спросила Марианна.
– Конечно, после ужина! – тут же встряла Ксения. – Нам только не хватало сидеть за столом с кислыми минами и обижаться друг на дружку. Потому что мне кажется, наша новая подруга собралась выпытывать что-то страшно неприятное, если вообще не сплетни про интимные отношения. А посему предлагаю поспешить в купальню и минут двадцать размяться после полета. За мной!
И выяснения на тему «кто есть кто» были отложены почти на два часа. Ужин, новые рассказы за столом о драконе и вообще о мире Богомолов, а напоследок еще и переход в комнату Ксении, который та сделала кружным путем, рассказывая на ходу о находившихся в залах и коридорах картинах, скульптурах, гобеленах и прочем.
Только когда расселись в мягких разноцветных креслах и вытянули ноги среди полного бардака комнаты самой младшенькой любимицы, Марианна разрешила гостье задавать вопросы:
– И можешь даже спрашивать о самом страшном!
Наивным девчушкам казалось, что сейчас последует нечто ну совсем неприятное. Но даже они не догадывались о полной глубине возможного антагонизма. И некоторое время озадаченно молчали после первого вопроса:
– Почему ваш отец работает на кровавого диктатора и узурпатора Крафу?
Первой очнулась старшая сестра:
– А с чего это ты взяла, что он кровавый, да еще и узурпатор?
– И с чего это ты решила, что у нас другой отец? – совсем нахмуренная, не совсем понятно проворчала Ксения.
Пришлось напомнить о самом главном:
– Ну как же! А кто меня в плен взял и сюда перенес? А кто всех Торговцев во многих мирах уничтожил, а тех, кто выжил, содержит в рабстве? А кто пытался в последние дни убить как моего Дмитрия, так и меня вместе с ним? Все он, этот самый Крафа! Или как его еще называют? Гегемон! Трибун Решающий.
Сестры некоторое время не знали, что им делать: лезть в драку, ругаться или обижаться. Но потом Марианна все-таки сообразила и постаралась все разрулить мирным путем. Хотя и начала с нервного смеха:
– Все ясно. Ты просто не в курсе всего происходящего. Начнем с начала: сколько времени тебе и твоему мужу известно о Трибуне Решающем?
– Около месяца…
– И со слов скольких человек у вас подобная информация?
– Ну… можно сказать, что двоих. Одна женщина видела во сне, как он издевался над ее матерью. Второй человек знаком с ним лично вот уже более полутора тысяч лет. Правда, он спал все это время, и…
– И у него все в порядке с головой? – поинтересовалась Марианна.
– Ну да, конечно! Очень честный, умный, сообразительный парень! Разве что… – Шура запнулась, но, не желая хоть что-то недоговаривать, подумала и добавила: – Разве что память к нему полностью так и не вернулась. На вид ему лет сорок, а начал вспоминать себя с двенадцатилетнего возраста. Недавно воспоминания перешли за тридцатилетний рубеж… Но все равно, о жестокости Крафы и о страшной войне он знает не понаслышке, сам в ней участвовал.
Старшая из сестер погладила по руке младшую, порывавшуюся что-то сказать дрожащими губами, и очень спокойно, отделяя каждое слово, произнесла:
– Ну вот, ваше мнение о нашем отце Крафе сложилось всего лишь за один месяц, а мы его знаем с самого нашего рождения. И никогда, ни разу нам за своего отца или за его поступки не было стыдно. Обвинять его в кровожадности и узурпаторстве – полная ерунда. По нашему твердому убеждению, наш отец, наоборот, спас многие миры от всеразрушающих войн.
Александра смотрела на девушек широко раскрытыми глазами и не могла поверить только что услышанному. Но шуткой тут и близко не могло пахнуть: На подобные темы не шутят.
«Но как такое могло случиться? – Мысли метались, как ополоумевшие. – Почему злейший враг оказался отцом этих вот милейших и добрейших красавиц? И остальные дети тоже его? А Кассиофия, этот яркий пример и образец истинного материнства, – его супруга? В голове не укладывается!.. Что-то тут явно не так…»
Глава семнадцатая
Развенчание мифа
Они проговорили до полуночи. И закончилась беседа тем, что Александра вдруг поняла, что засыпает. Перипетии трех последних суток отозвались невероятной усталостью даже на ее модифицированном после перерождения в магической суспензии организме. Как она дошла до своей комнаты в сопровождении продолжавшей без умолку болтать Ксении, Шура почти не помнила. А заснула за момент до касания головой подушки.
Зато проснулась утром сама, отлично выспавшись. Спальня была полна солнечного света, а завтрак наверняка уже давно закончился. Видимо, Ксюше запретили будить гостью, хоть та и обещала заскочить перед завтраком.
Настроение было чудесным, и захотелось еще немного полежать и осознать услышанное от сестер. Вчерашний день можно было смело назвать днем развенчания мифов.
Конечно, некоторые сомнения до сих пор оставались, как отзвук тех убеждений, которые еще недавно казались незыблемыми. Например, все могло быть не так, все вокруг подстроено, а обе сестры – коварные и лживые змеи. Могло быть так? Теоретически – могло. Но на практике в это и близко верить не хотелось. Если уж таких милых, непосредственных и честных девчонок подозревать в обмане, то и жить не стоит. Лучше задержать дыхание, остановить сердце и умереть с закрытыми глазами. Именно с закрытыми, дабы не бросить прощальный взгляд на этот подлый и недостойный мир.
А раз пришлось поверить, то открывшаяся правда оттеснила, а то и вовсе развеяла прежние, хорошо еще что не намертво укоренившиеся в сознании стереотипы. Крафа оказался совсем не таким, каким обрисовала его Ледовая Владычица, и не тем пупом мирового зла, как о нем отзывался баюнг Шу’эс Лав. Хотя сведения о мучениях пленников и о томящихся в рабстве Торговцах стояли вчера вечером в основе всего разговора.
Вначале графиня Светозарова пересказала сон Ледовой Владычицы, как та его передала, и потребовала объяснений. И, несмотря на свою юность, Марианна при содействии младшей сестры Ксении ответила развернуто и грамотно. Получилась целая лекция.
Во все времена и во всех цивилизациях существует такое понятие, как приоритет выживания. Причем сразу следует отметить редкие исключения, такие как: чтобы выжить, надо есть друг друга. О каннибализме речи вообще не должно идти. Только о вполне допустимых, пусть и не всегда удобных вещах.
К примеру: если вдруг выяснится, что употребление в пищу хлеба приводит к гибели всего мира, то лидеры, взвалившие на себя ношу правления цивилизацией, обязаны ввести запрет не только на поедание хлеба, но и на его производство. Аксиома? Вроде понятная и обязательная к исполнению. Но! Как показывает история – понятная не всем. Обязательно отыщутся те, кто поднимет волну возмущения против такого злобного, по их мнению, запрета. И будет с пеной у рта кричать:
«Мы хотим хлеба! Это – наше право! Это – наша свобода! Ели хлеб испокон веков и будем есть до самой смерти! Долой узурпаторов наших прав, смерть душителям наших свобод!»
И ладно бы только кричали. Так эти горлопаны вдобавок за оружие хватаются и начинают уничтожать вначале лидеров здравого запрета, потом их сторонников, а там кровь пустят и тем, кто просто остается нейтральным наблюдателем.
Вот тогда лидеры и встают перед дилеммой: пролить кровь своих соплеменников и во вспыхнувшей войне потерять половину всей цивилизации или уступить, смалодушничать, и тогда погибнет вся цивилизация. Те лидеры, которые отступили, – пали вместе с оппонентами и с теми, кто в них верил. Следов таких страшных катастроф по всем мирам предостаточно.
