Александр Михайловский - Мир царя Михаила (СИ)
- Товарищ Ленин, мы уже поняли, что вам будущая история нашей страны совершенно не понравилась. Но еще меньше она пришлась по душе так нелюбимому вам Самодержавию. Необходимо признать, что если состояние народа не улучшится радикально, то эта история повторится вновь, с неизбежностью падающего вниз ньютонова яблока. Революция и гражданская война в России - это дикая смесь Великой Французской революции и бунта Емельки Пугачева. Предотвратить случившееся в нашей истории можно только вытащив русский народ из нищеты.
Есть и еще одна причина. Всеобщая нищета является главным препятствием для развития в России индустрии. Нищие - не покупают товаров. И это факт. Поэтому мы убедили верхушку дома Романовых что нужно провести в России такие реформы, которые дали бы тот же результат что и победившая социалистическая революция.
- Кстати, вы уже слышали об отмене покойным императором Николаем Александровичем выкупных платежей для крестьян? - Ленин удивленно покачал головой, - и насчет десятилетнего замораживания недоимок по этим платежам? - при этих словах изумление Ильича достигло точки кипения.
- Ну, а насчет верхов… - продолжила я, - вот, товарищ Коба может вам рассказать об одной встрече с руководителями нашей делегации в Санкт-Петербурге. И знаете, где произошла эта встреча - во дворце Великого князя Александра Михайловича. А наши товарищи встречались с высшими лицами государства Российского и убедили их начать реформы, которые облегчили бы жизнь пролетариата и крестьянства. Мы все-таки представляем не кучку мечтателей, а какую-никакую силу, кроме того многие наши политические противники оказались замешаны в попытке государственного переворота и покушении на государя Николая Александровича и теперь вместо интриг общаются со следователями Главного Управления Госбезопасности.
Всем же революционерам, не замешанным в терроре, и считающим что они смогут достичь своих целей чисто политическим путем, объявлена полная амнистия и их выпускают из тюрем и ссылок. Уж мы-то знаем, кто есть кто. Как вы полагаете, скоро ли возникнет в России революционная ситуация после проведения подобных реформ?
Вы, кстати, тоже можете вернуться в Россию в любой момент, и ни один жандарм вам даже слова дурного не скажет.
Ленин, задумчиво слушавший мою речь, нахмурился, и на последний мой вопрос отрицательно покачал головой. Потом подумал немного, и сказал,
- Товарищ Андреева, как революционер, я огорчен происходящим сейчас в России. Похоже, что мне уже никогда не увидеть торжества пролетарской революции. После начала реформ, а я полагаю, что это только начало, - тут он вопросительно посмотрел на меня, и я кивнула ему в знак согласия, - так вот, после того, как реформы будут продолжены, мечты о революции, скорее всего, так и останутся мечтами. И наша партия будет вынуждена из революционной превратится в обычную парламентскую партию. Она будет вести свою борьбу не на баррикадах, а в залах заседания российского парламента, отстаивая там интересы трудящихся. Это и хорошо, и плохо.
А с другой стороны, я, как русский человек, не могу не радоваться успеху России в делах внешних. Тут можно отметить, как положительный фактор, желание нового правительства избавиться от долговой кабалы иностранных капиталистов, и, пока еще робкие попытки ограничить засилье тех же французов, англичан, бельгийцев и немцев в нашей промышленности.
Но где мое место в новой России? В парламентское болото я соваться не желаю. Не для меня это. Призывать народ к революции, зная, что эта революция невозможна - это бланкистская ересь и вспышкопускательство, с которой я всю жизнь боролся. Идти работать по профессии - присяжным поверенным - не знаю, смогу ли я после всего, что мне довелось узнать от вас, довольствоваться подобной работой…
- Владимир Ильич, - сказала я, - от имени моего руководства, и с согласия императора Михаила II, хочу передать вам приглашение прибыть в Петербург и принять участие в разработке нового рабочего законодательства с последующим занятием поста министра Труда и социального Развития. В этом новом законодательстве будут учтены интересы пролетариата и ограничено своеволие работодателей. Нынешняя фабричная инспекция будет основательно реформирована, и в дальнейшем будет работать в тесном взаимодействии с Главным Управлением Государственной Безопасности.
Я думаю, что такая работа вам по плечу. Да и она доставит вам моральное удовлетворение, потому, что принесет реальную пользу тем, чьи интересы вы сейчас отстаиваете, и от имени кого вы ведете политическую борьбу. Еще раз обещаю вам, что никаким репрессиям за то, что вы делали до сих пор, вы не будете подвергнуты. Это что-то вроде “табула раса” - чистого листа, с которого можно начать новую жизнь и новые взаимоотношения с власть предержащими.
Внимательно выслушав меня, Владимир Ильич задумался, отчаянно терзая свою короткую бородку. Потом, посмотрев мне прямо в глаза, сказал,
- Товарищ Андреева, мне были очень приятны все те слова, которые вы мне сказали. Революция сверху. Совместить монархию и социализм. Это настолько безумно, что вполне может получиться. Моя идея социалистической революции в вашей истории тоже считалась безумием, но ведь получилось же! Архипривлекательнейшее предложение, черт возьми. Я хотел бы над ним хорошенько подумать. Сами понимаете, как трудно в моем возрасте отказаться от того, чему я посвятил всю свою жизнь. К тому же мне надо посоветоваться с моей супругой, - Ленин кивнул на притихшую, и внимательно слушавшую наш разговор Крупскую.
Я видела, что товарищ Ленин уже в душе почти принял наше предложение, и теперь лишь ищет самооправдание своему поступку. С едва заметной улыбкой я посмотрела на Сосо и он ответил мне кивком. Владимир Ильич клюнул. Теперь его согласие — лишь вопрос времени.
В этот самый момент Владимир Ильич, видимо, вспомнил, что мы у него в гостях и решил снова сыграть роль гостеприимного хозяина, сказав нам,
- А пока, товарищи, прошу всех к столу. Да-да, побыстрее… А то Елизавета Васильевна уже в четвертый раз разогревает свой чайник…
24 (11) марта 1904 года. Утро. Санкт-Петербург. Зимний дворец. Личные покои Вдовствующей императрицы Марии Федоровны.
Полковник Антонова Нина Викторовна.
Цок. Цок. Цок. Цокают каблуки. Приходится соответствовать местной моде, чтобы не пугать благовоспитанных дворцовых фрейлин. И так некоторые шарахаются, как черт от ладана. Благо, что показательный поход в тир с некоторыми господами офицерами заставил местных остряков прикусить языки. Итогом “перестрелки” стали три ящика шампанского и один коньяка, ибо “на интерес” господа офицеры не спорят. Теперь я “мадам полковник”, или вне службы и для своих, просто Нина Викторовна
Вчера поздно вечером из Женевы пришла телеграмма от Ирины Андреевой: “Доехали благополучно, дедушка здоров, передает привет. Целуем, Ира и Сосо”.
Дедушка, как вы уже догадались, это наш “вечно живой”, известный так же среди своих однопартийцев, как “Старик”. Передает привет - значит, готов с нами сотрудничать, ну а слово “целуем”, означает, что товарищ Ульянов вернется таки на родину вместе с нашими героями. Очень хорошо, что у них все получилось, и Владимир Ильич не ушел с ходу в глухую неконструктивную оппозицию, как предполагали некоторые, а, выслушав аргументы, пошел с нами на контакт.
Такой нетривиальный ум как у него пригодится при решении множества неожиданных вопросов, которые растут перед нами как грибы после дождя. Идея поженить между собой социализм и монархию у нас многим понравилась. Хотя лишь некоторые читали “Народную монархию” Солоневича (а здесь Иван Лукьянович сейчас пока лишь в Гродненскую гимназию ходит, тринадцать лет ему всего) идея совместить эти два взаимоисключающие понятия была принята и одобрена. При удаче может получиться государство настолько нового типа, что содрогнется все прогрессивное человечество, мечтавшее о нашей гибели еще со времен царя Иоанна Васильевича Грозного.
Ее величество несмотря на ранний час, уже ждала меня в своем рабочем кабинете. Железная женщина - ее работоспособности могли бы позавидовать многие молодые и здоровые как кони мужчины.
- Добрый день, точнее утро, Нина Викторовна, - поприветствовала она меня, подняв голову от бумаг, - что-то вы сегодня с утра такая радостная, неужели есть вещи, которые еще могут радовать?
Рандеву с Варягом 3. Мир царя Михаила
- Доброе утро, Ваше императорское величество, - ответила я, - кажется, мы нашли для правительства идеального министра труда и социальной политики, который может послужить идеальным противовесом господину Столыпину…
- Кто же этот достойный господин? - с улыбкой спросила Мария Федоровна.
- Это некто Владимир Ульянов, - ответила я, - возможно, что это имя вам знакомо.
