Юрий Корчевский - Бронепоезд. Сталинская броня против крупповской стали
– Ого! Значит, дело серьезное намечается?
– Язык придержи.
В каптерке Павел привел пулемет в порядок.
А через два дня к Сергею заявился Сова:
– План готов, подготовка полным ходом идет. Небольшие изменения в нем будут. Решили – не на подводе поедете, на машине. Мы еще двоих своих в немецкую форму оденем, посадим. Немцы по машине стрелять точно не будут, мы к караулке вплотную подъедем.
Сергей замысел Совы понял: опасаясь подмены, немцы могли открыть огонь по телеге с полицаями, а машин у гражданского населения не было. Даже городской бургомистр ездил на пролетке, запряженной лошадьми.
Немцы испытывали трудности с бензином и выдавать его русским не собирались. Бензин в недостаточном количестве Германия получала из Румынии, из района Плоешти, а нехватку его восполняли синтетическим бензином неважного качества. Румынский бензин шел в основном для нужд авиации, и если ехать на машине, то у немцев и мысли не мелькнет о партизанах. Только где машину взять?
Сова как будто прочитал мысли Сергея:
– Грузовик угнали сегодня у тыловиков в соседнем районе, он уже стоит в укромном месте. Водителя и унтера напоили до полусмерти. Пить не хотели, пришлось из горлышка заливать, насильно. Если и очухаются к вечеру, все равно ничего не вспомнят.
– Не проще ли было их убить?
– Нам грузовик целым нужен, без пробоин. Пока немцы с водителем разбираться будут, мы завтра акцию проведем. В кабине наш водитель и сапер будут сидеть, в кузове – твои полицейские. В восемь утра чтобы в отряде со всеми был. Павел говорит, пулемет у вас?
– У убитого красноармейца в лесу забрали.
– Похоронили мы их. Одного опознали: приходил он, в отряд просился. Не взяли, заподозрили: не гестапо ли своего человека подослало? А он нашим оказался, героем. Вот так можно в людях ошибаться… До сих пор себя казню, что не настоял на своем, не принял бойца в отряд.
Нам прощание Сова сказал:
– Весь план завтра утром узнаешь.
– Мне настоящим полицаям что сказать?
– А ничего. Ежели живыми вернемся, придумаем, что… До завтрашнего вечера еще дожить надо.
Через полчаса после ухода Совы заявился Павел:
– Какие будут указания?
– Нам надо в восемь утра быть в отряде. Сколько времени туда идти?
– Если с запасом – час.
– Тогда предупреди сейчас: всем нашим в семь утра быть у отделения полиции. Обязательно в форме и при оружии, патроны в отделе раздам. Пулемет на тебе.
– Понял уже. До встречи утром.
Павел ушел. Ему надо было обойти всех парней из отряда и успеть предупредить каждого.
Утром Сергей проснулся рано, умылся и тщательно побрился. Надел форму, проверил пистолет, автомат на плечо повесил.
Быстрым шагом он дошел до управы и увидел – там уже стоят полицаи из своих, отрядных. Сергей раздал им патроны, Павел пулемет на плечо взвалил, в карманы две пачки патронов винтовочных сунул. Диск-то один, запасного нет. Случись бой – дозаряжать придется.
Так они и вышли из села, цепочкой вошли в лес. Впереди Павел – этой тропой ему приходилось ходить уже не раз.
Через полчаса их окликнули, и Павел назвал пароль, хотя дозорный знал всех в лицо. Правда, выглядели они странно – в форме полицаев.
В отряде их уже поджидал Сова.
– Все здесь?
– Все, – кивнул Сергей.
– Тогда выходим, времени мало.
Впереди шли двое партизан в полной немецкой пехотной форме и с оружием. За ними – полицаи, а дальше – уже партизаны в гражданской одежде. «Немцы» и полицаи в авангарде – на случай внезапной встречи с настоящими гитлеровцами. Это позволит использовать эффект внезапности, выиграть несколько секунд, пока не пройдет элемент узнавания, замешательства.
Километра через три быстрого марша партизаны остановились и разбросали ветки. Открылся грузовичок с открытым кузовом. «Немцы» уселись в кабину, остальные – в кузов, и операция началась.
Полицаи сидели впереди, и со стороны казалось – весь кузов набит ими. У заднего борта машины лежал мешок с взрывчаткой. Сапер за плечами имел сидор с взрывателями и подрывной машинкой.
Взвыл стартер, зарокотал двигатель, и грузовик выехал на грунтовую дорогу. Сидящих в кузове подбрасывало на кочках, за грузовиком тянулся шлейф пыли.
Водитель хорошо знал дорогу, уверенно сворачивал на перекрестках и через четверть часа выбрался к реке.
Все десять одетых в гражданскую одежду партизан покинули грузовик, видимо, задачи были расписаны заранее. Двое понесли мешок с взрывчаткой к плоту, замаскированному в камышах, еще двое пошли к железной дороге: ее не было видно, но слышно по стуку колес проходящего поезда.
Их задачей было перерезать связь, причем при первых выстрелах у моста.
Грузовик с «немцами» и полицаями поехал дальше, а Сова остался на берегу с партизанами.
Сергей потерял ориентацию. Грузовик сворачивал то в одну сторону, то в другую, да еще в лесу. Наконец он выехал к железной дороге, вдоль которой шла «грунтовка», и остановился. Из кабины на подножку выбрался пассажир.
– Парни, мост впереди, в двух километрах, приготовьте оружие и гранаты. Постараемся подъехать как можно ближе, и, когда остановимся, я завяжу разговор. Стрельбу начинаете без команды, кидаете гранаты. Главная задача – убить пулеметчика, за ним – остальных, иначе мост захватить и взорвать не сможем. Вопросы?
Вопросов не было, и грузовик тронулся.
Сергей толкнул Павла в бок:
– Ты из пулемета – сразу по караульной будке, из автомата ее не пробьешь. Я бросаю гранату в гнездо и из пулемета – по часовым. Если удастся всех положить, бей по той стороне моста.
– Договорились.
Больше они не разговаривали, напряжение нарастало. Оружие было заряжено и поставлено на предохранители.
Вот впереди показались фермы моста. Слева, в десятке метров, шла железная дорога, по которой через равные промежутки стояли часовые. На проезжавшую машину они смотрели безразлично, некоторые часовые приветствовали водителя взмахами рук.
Пока все шло по плану. Чем ближе они подъезжали к мосту, тем сильнее волновался Сергей, тем чаще билось его сердце, впрочем, как и сердца других участников акции.
До караулки перед мостами триста метров, двести… Их машину заметили: было видно, как из караулки вышел солдат, спрыгнул в окоп и занял место за пулеметом.
Сергей насчитал четырех немцев. Один – за пулеметом, двое часовых по обе стороны от рельсов, с винтовками, и еще один, вышедший из караулки вслед за пулеметчиком. Он явно был старшим, поскольку на его голове был не стальной шлем, а полевое кепи – такие носили унтер-офицеры и солдаты технических войск, танкисты. Пехотинцы носили пилотки, офицеры всех родов войск – фуражки с характерной высокой тульей.
Сергей вытащил из кармана «лимонку» – так называли мощную противопехотную гранату «Ф-1» за характерную форму корпуса, напоминающую этот фрукт.
Унтер сделал несколько шагов вперед и вскинул руку вверх, ладонью вперед, приказывая остановиться.
Грузовик остановился в десятке метров от унтера. Пассажир вышел из кабины и, к великому удивлению Сергея, стал бойко лопотать на немецком.
Немцы у моста, услышав родную речь, расслабились, а пассажир стал ругаться, выказывая недовольство: все это было понятно по тону, по отдельным, доносившимся до Сергея словам.
До пулеметного гнезда оставалось метров двадцать.
Сергей выдернул чеку гранаты, привстал в кузове и изо всех сил швырнул «лимонку». Точно такой же бросок сделал и другой партизан.
Грохнул один взрыв и через мгновение – другой. Сразу же загрохотал ручной пулемет Павла, Сергей поддержал его автоматным огнем.
Такой пакости от своих немцы не ожидали, и через несколько секунд с солдатами этой стороны моста было покончено.
Но солдаты с другой стороны моста открыли ответный огонь.
«Немец» – водитель и партизаны-полицаи покинули грузовик и укрылись за ним – пули с легкостью дырявили борта. Правильно поступило командование, решив взрывчатку доставить на плоте, поскольку любое случайное попадание пули могло привести к взрыву.
Сергей пополз вперед – он хотел подобраться к пулеметному гнезду. Там пулемет, не чета автомату, это оружие посерьезнее.
Павел успел перескочить через рельсы, залег с другой стороны, на насыпи, и короткими очередями стал вести огонь по солдатам. Немцы вели ответный огонь из винтовок.
Если бы не пулемет, вполне можно было бы броситься на штурм. Пулемет держал всех, не давал поднять головы, и патронов пулеметчик не жалел.
Сергею удалось подползти к гнезду и свалиться в окоп полного профиля, обложенный жердями. На дне окопа валялся пулеметчик.
Сергей напрягся, поднял тело и положил его вместо бруствера. Потом осмотрел пулемет – тот был заряжен и готов к бою. На прикладе – несколько свежих глубоких царапин от осколков. Сергей развернул пулемет в другую сторону, взялся за рукоять, поймал в прицел огоньки выстрелов на другой стороне реки и выпустил длинную, не меньше полусотни патронов, очередь. Чего их жалеть, если в окопе еще четыре полные коробки?
