Игорь Негатин - Право вернуться
- Не поним... - договорить он не успел. Лязгнул зубами и ударился затылком о стойку.
- Ничего, я терпеливый, могу и ещё раз вопрос задать. Где Фоули?
- Не знаю... - прохрипел Мартинсон, но получил в зубы и свернулся на полу клубочком. Глупый какой! Кроме зубов ещё и почки есть, и печень! Удар! Он застонал и попытался прикрыть бок локтём, но получил сапогом в морду и оставил это бесполезное занятие. Я перевёл дух и навис над торговцем.
- У тебя, сукин ты сын, есть несколько минут, чтобы подумать. Аккурат, пока я покурю и подумаю, где тебя, паскуду, закопать.
- Вы, Алекс, просто сама вежливость! - сказал шериф и даже подвинулся немного, чтобы я мог сесть рядом. - Откуда у вас это неисчерпаемое терпение? Я бы сделал прощё. Сигару?
- С удовольствием, шеф, - я закурил и присел рядом. Вытер лицо рукавом и покосился на Марка. - И что бы вы сделали, скажите на милость?
- Прострелил бы ему колени, и дело с концом.
- Я ни в чём не виноват... - захрипел Мартинсон и попытался отползти в сторону. - Буду жаловаться губернатору округа...
- Видите, мистер! Он губернатору жалобу напишет, - хмыкнул шериф и демонстративно поёжился. - Даже как-то неприятно стало. Будто сквознячком потянуло.
- Жалобу? Ну что тут поделаешь? Пусть пишет свою жалобу. Коллективную...
- Что? - не понял Марк. - Разве мы ещё кого-нибудь будем бить?
- Обязательно...
- Фи... Вы совершенно не изобретательны, мой друг, - шериф вдруг стал серьёзным и зло прищурился. - Учишь, вас, учишь...
Он аккуратно положил сигару на край прилавка и подошёл к лавочнику. Вытащил из кармана часы и щёлкнул крышкой. Мартинсон облизал окровавленные губы и посмотрел на шерифа. В глазах пойманной птицей забился страх.
- Даю тебе одну минуту на раздумья, - сухо сказал Марк.
- Что? Но... Нет, вы... Потом, я...
- Потом, Фил Мартинсон, для тебя уже не будет. Ты превратишься в сухие строчки из моего рапорта. Знаешь, что там будет написано? Убит при аресте.
- Судья...
- Судья заткнётся и напишет в заключении то, что ему скажу я и Талицкий. Потому что банда Фоули всем поперёк глотки встала, а у тебя во дворе следы от повозки. Свежие. Кто-то приезжал к тебе ночью. Кормишь банду, значит? Кто это был?
- Это ошибка...
- Осталась четверть минуты. Нет, извини, приятель, я ошибся! Время вышло. Прощай!
Марк убрал часы обратно в карман и вытащил из кобуры револьвер.
- Нет, Марк, не надо! Я скажу!
- Это уже лучше, - усмехнулся шериф. - Где, говоришь, Уильям Фоули?
Лавочник заливался соловьём. Долго пел. Не меньше получаса. Выложил всё что знал и даже немного от себя прибавил. Кто, кому, сколько и зачем. Шериф даже хмыкать перестал. Слушал, запоминал, а иногда морщился и презрительно плевал на пол. Особенно, если дело касалось кого-нибудь из жителей Ривертауна, которые исправно снабжали банду не только продуктами, но и боеприпасами. В общей сложности мы насчитали пятерых, не считая помощника капитана с парохода. Он, как выяснилось, тоже вёл какие-то дела с Фоули. Иногда оставлял у Мартинсона письма и небольшие посылки.
- Нам повезло, Алекс, - подвёл итог шериф.
- Ради этого везения погиб Семён. Не буду врать и утверждать, что он был моим другом, но он помогал нам.
- Ничего не поделаешь, приятель.
- Твари...
- Предложил бы напиться и загулять в борделе, но видишь, какие дела разворачиваются? Веселиться некогда.
- Надо собирать ребят.
- Этим я займусь сам, - сказал Марк. - Нам очень повезло, что Моретти ещё в городе.
- Да, лишний ствол не помешает.
- Вот именно, - шериф покосился на меня. - Ступай домой и попробуй немного поспать.
- Покровский...
- Его будем хоронить завтра. Я всё устрою. Иди спать, Алекс.
- Марк...
- Это приказ.
- Да, сэр...
31
Уснуть не получилось. Валялся на разобранной кровати и пялился в потолок. Пытался разобраться в ошибках, которые натворил в этом мире. Получалось плохо. Наконец сбросил это вязкое, вяжущее по рукам и ногам оцепенение, поднялся и присел к письменному столу. Долго смотрел на истёртую и поцарапанную столешницу, а потом открыл ящик и достал бумагу, чернила и перьевую ручку. Дела закручивались, а рисковать ещё одной жизнью не хотелось. Я и так на душу столько грехов принял, что не каждая преисподняя примет, а сколько их ещё будет, этих прегрешений? Кто же виноват, что приходится переступать через призрачный рубеж человеколюбия? Не убий? К дьяволу! Уже не актуально...
Написал письмо для Влада. Короткое, деловое. Без лишних соплей и ненужной лирики. Да, он мой брат, но сейчас это неважно. Я прибыл сюда, чтобы ему помочь, и обязан это сделать. Написал отчёт о своих делах в Ривертауне и нарисовал подробную схему, как найти закладку с посылкой. Риск? Конечно был, но я не собирался доверять эти бумаги почтовым службам. Закончил писать, заклеил конверт и даже печать поставил, прижав горячий сургуч маленькой серебряной монеткой.
Отложил письмо в сторону и занялся оружием. Вычистил револьверы, осмотрел патроны. Руки механически выполняли работу, а мысли... Мысли были где-то далеко, в оставшемся по ту сторону мире. Через час закочил, взял письмо и спустился вниз. На кухне увидел миссис Грегори. Она стояла у окна и уже в который раз вытирала столовые приборы. Может, мне и показалось, но... Черт меня побери, она плакала!
- Миссис Грегори...
- Алекс? - она отвернулась и смахнула слезу. - Извините, мне что-то в глаз попало.
Несколько секунд она молчала, потом повернулась ко мне:
- Вы что-то хотели? Кофе?
- Нет, благодарю. Есть небольшая просьба...
- Я вас слушаю.
- Дело в том, что служба у меня немного тревожная. Вдруг придётся... уехать? Как вы знаете, я жду возвращения брата, и мне бы не хотелось его расстраивать. Вернётся, а меня не найдёт. Поэтому написал письмо. Очень важное письмо. Для меня и особенно для Влада. Оно... Оно поможет ему вернуться домой.
- А как же вы, Алекс? Вы не собираетесь возвращаться домой?
- Как вам сказать... - я даже не нашёлся, что ответить. - Так получилось, миссис Грегори, что мне некуда возвращаться. Хотел бы вас попросить сохранить это письмо и, если мой брат появится...
- Да, конечно, - она кивнула.
- Поверьте, миссис Грегори, мне очень жаль, что так получилось с Покровским. Он был хорошим парнем. Немного рассеянным и недотёпистым, но хорошим.
- Да, я всё понимаю. Алекс... Когда услышала, что моего постояльца убили, то я просто испугалась... Подумала, что... это были вы. Поймите правильно, мистер Талицкий, я не хочу похоронить и вас тоже. Будьте осторожны. Пожалуйста.
Она подняла голову и посмотрела мне в глаза. Открыто и очень упрямо, как это умеют делать только сильные женщины.
Пожалуй, это и был тот самый момент, когда вы или уходите, или делаете шаг навстречу. За ним уже не будет ничего, кроме близости - где бы вы не занимались любовью - в спальне или под звёздным небом. Потом, гораздо позже, миссис Грегори призналась, что она испугалась. Нет, не меня. Себя. Испугалась скрытых желаний и душевной боли, которая могла за ними последовать. Это был момент истины. Мы не могли просто взять и переспать. Глупо? Нет. Это тот случай, когда вы станете не просто близки. Вы будете обязаны подарить человеку свою душу, чтобы спастись от безумия. Я не мог себе этого позволить. И так... по краю хожу. Незачем других в пропасть толкать.
Наутро мы вели себя так, будто ничего и не было. Не было ни взглядов, ни напряжения. Позавтракал и отправился в контору. По дороге попалась миссис Эшли, которая поджала бесцветные губы и отвернулась. Старая курица! Рядом с нашим офисом уже бродил старик Грин. Шаркал по земле разбитыми в хлам ботинками и что-то выговаривал собаке. Он часто с ней разговаривал. Иногда мне кажется, что этот пёс всё понимает и когда-нибудь наберётся смелости и ответит. Уж слишком глаза у него умные.
Поднялся по лестнице и толкнул дверь в офис. За столом уже сидел Палмер с красными от недосыпа глазами. Он пил кофе и морщился, разглядывая разобранный револьвер.
- Доброе утро, Стив.
- Не такое уж оно и доброе, - хмыкнул Палмер, но посмотрел на меня и покачал головой. Видимо понял, что у меня паскудное настроение и шутки воспринимаю плохо.
- Есть что-нибудь новое в городе?
- Конечно есть, - он всё-таки не удержался от иронии. - Ты не представляешь, Алекс, как распоясались местные бездельники! Вчера утром кто-то напал на Мартинсона. Почтенного лавочника избили, да так сильно, что он собирается отправиться в Брикстоун.
- Жаловаться?
- Жаловаться? Нет, чтобы показаться тамошним докторам. Ну и отдохнуть немного...
- Правильное решение.
- И не говори! Жизнь в Ривертауне сложная... Суди сам - сидишь себе в лавке, торгуешь, например, дрянными сигарами фирмы 'Бонс и сыновья', и вдруг заваливается к тебе какой-нибудь нахал и, даже не поздоровавшись, бьёт тебе в челюсть. Эдак никакого здоровья не хватит.
