Александр Прозоров - Аркаимский колдун
Андрей мужественно пробивался вперед завал за завалом, пока Ченосик не выдержал:
– Да не сюда, Еундрей, не там! Понизу надобно и вдоль…
Паренек вышел вперед, поднырнул под толстый растрескавшийся вяз, перегородивший путь корявыми ветвями, свернул вдоль трехохватной березы, у комля прополз через лаз, образовавшийся на месте чего-то вконец трухлявого и рассыпавшегося, опять повернул, прошел между стволами, повернул, перекатился через ствол с оползшей корой, тут же поднырнул под следующий – каким-то шестым чувством догадываясь, где можно искать лазы, где проходы, а где перевалы.
– Одно слово, лесовик, – буркнул колдун, следуя за своим молодым товарищем.
Движение резко ускорилось. Путники стремительно приближались… неведомо к чему. Во всяком случае, Андрей даже примерно не представлял, где они находятся.
В лесу!
Вот и все, что он мог сказать.
Но хуже того – колдун совершенно не мог сообразить, куда ему нужно попасть.
Искать неведомого двойника, не оставившего никаких подсказок? Так ведь мир огромен, а население здешнее не особенно дружелюбно к чужакам. Мяукнуть не успеешь, как будешь ограблен до голого состояния. И хорошо, если просто ограблен, а не в рабстве у каких-нибудь негодяев.
Вернуться домой, покаяться перед Катей, что ничего не добился? Что здешние боги, мягко говоря, совершенно не желают с ним разговаривать, не то что учить, а открывшийся талант управлять животными в техногенном мире будущего будет полезен разве что в цирке – дрессировщиком выступать.
– В этом мире у меня нашлась только одна наставница, – прошептал себе под нос Андрей. – Да и та нежить болотная. Смешно.
Впрочем, московскую болотницу он вспоминал с теплом. В отличие от сального Квасура, которого очень хотелось приветить из пулемета. Равно как змееногую Табити.
В принципе протащить пулемет в этот мир, конечно, можно. Больше двух-трех магазинов унести с собой не получится, но на пару богов этого наверняка хватит. Вот только… Вот только Большой алтарь находится возле владений толстомясого Квасура, наверняка желающего гостя из будущего поймать и наказать. Получится или нет просочиться через земли этого бога незамеченным? Поди угадай!
– Куда ни кинь, всюду клин! – вздохнул колдун. – Рискнуть с алтарем или попытаться найти двойника? Если создатель тени великий маг, то Квасура должен одолеть.
Ближе к вечеру путники набрели на ручей. Лошадей с ними больше не было, так что нужды в долгом водопое они не испытывали. Спешить, так получается, тоже некуда, и Андрей махнул рукой:
– Привал, Ченосик! Здесь заночуем. Люблю отдыхать у воды.
– Да, когда глотки считать не надобно, оно всегда лучше, – с готовностью сбросил скатку паренек. – Интересно, а в ручьях русалки водятся?
– И говорить об этом не желаю! – предупреждающе вскинул палец колдун. – Забудь!
– Э-эх, – смиренно вздохнул Ченосик и спросил: – Чего есть будем? Грибы еще не пошли, ягоды зеленые. Рыбы в сей луже нет. И это… Мешки пустые.
– Не напоминай мне о грибах!!! – замотал головой Андрей. – Чтобы я больше и слова такого не слышал!
– Да ничего, ничего, Еундрей! – испугался паренек. – Все равно еще не сезон. Но токмо жрать-то жуть до чего охота!
– Ладно, сейчас будет, – пообещал чародей. – Нож приготовь…
Он прикрыл глаза, перебирая сияющие вокруг огоньки живых существ. Выбрал один небольшой и спокойный, накрыл его сознание краешком души и потянул, потянул, заставляя ступать в нужном направлении. Ближе, ближе…
Лесовик шумно метнулся вперед, мелькнул в воздухе топорик – и коричневая с белыми пятнышками лань упала с расколотым черепом, мелко затрясла ногами и затихла.
– Я ее взял!!! – радостно закричал паренек.
– Отойди! – потребовал колдун, опустился на колени рядом с доверившимся его воле существом, погладил упругий бок, покрытый жесткой короткой шерстью. – Прости меня, малышка. Не баловства ради я такую подлость совершил, а голодом припекло. Так уж этот мир сотворен, что ради продления своей жизни нам постоянно чужие забирать приходится. Ты ешь траву, я ем тебя, мной самим тоже когда-нибудь черви земные откушают. Прости, не хотел я сего делать, но пришлось…
Андрей никогда не думал, что когда-нибудь, подобно первобытным дикарям, будет просить прощения у зверя убитого. Но если жертва полностью находится в твоей власти, а ты жестоко пользуешься этой беззащитностью… Совесть не желает прощать подобные поступки просто так.
– Прости… – Молодой чародей поднялся.
– Прости, милая, – последовал его примеру паренек. – Сегодня мы тебя, завтра кто-то нас самих. Не держи зла, не мы придумали этот мир таким кровавым.
Лесовик взялся за осколок кремня и принялся деловито подрезать шкуру еще теплой лани.
Колдун оставил его работать, а сам отправился собирать валежник. В сумерках, в свете костра, путники насладились сочным жареным мясом, наконец-то утолившим приступы совести в душе Андрея. Вдобавок Ченосик сделал из шкуры бурдюк для воды – объемом примерно на два котелка.
Студент-медик отнесся с подозрением к идее наливать питьевую воду в грязную, недавно освежеванную шкуру. Но потом решил, что если перед употреблением кипятить – большой беды не случится.
На сытый желудок в голове пришельца из будущего наконец-то сложился внятный план действий. Даже два. Либо последовать совету Биклыка и податься в варяги – но не ограничиваться поездками по Европе, а устроить походы в дальние края. Глядишь, где-нибудь на африканском побережье али в сказочной Индии кто-то и слышал о великом маге по имени Андрей.
Однако для этого нужно было пробраться на самый север – варяжским «попуткам» колдун как-то особо не доверял. И хорошо бы еще, чтобы сам Биклык с реки Канды был жив-здоров и не очень стар. Ведь кто его знает, сколько времени змееногая дура его статуей продержала? Год, два, десять, сто лет?
Спрашивать бесполезно, вести счет годам в этом мире еще не догадались.
Другой план выглядел проще: овладеть сознанием крупной птицы и облететь планету в ее облике. Для выполнения оного вполне хватило бы просто надежного убежища с запасом пищи и воды – чтобы затаиться там на несколько месяцев и никто не тревожил.
Недостаток второго плана лежал на поверхности: птица не сможет задавать вопросы. Так что придется надеяться на удачу: на то, что в нужном месте получится что-то заметить или услышать. В конце концов, великий колдун должен оставить в этом мире хоть какой-то заметный след!
Месть Квасуру и прародительнице скифов Андрей отложил на потом. Либо ему поможет свести с ними счеты найденный им двойник, либо…
Либо – пулемет.
У Ченосика на сытое брюхо тоже зародились какие-то мысли. Он расколол череп косули, выбрал две относительно ровные костяшки, оббил края, превратив в пластины примерно три на десять сантиметров, и принялся методично обтачивать вынутым из ручья камнем, закругляя края. Поделки напоминали заготовки сразу для двух расчесок. Планы у бритого паренька намечались далеко идущие.
С рассветом путники двинулись дальше на север, пробираясь через лесные дебри, перебираясь через реки по стволам, повалившимся с берега на берег, ночуя у чистых родников. Переходы слились в привычное однообразное действо, пока в один из дней Ченосик вдруг не остановился:
– Смотри, тропинка! – Он указал на прогалину среди подлеска, ничем не отличимую от сотен других похожих полянок.
– Где? – не понял колдун.
– Да вот же! – свернул в просвет паренек. – Это следы не звериные, людские.
Примерно через час пути через чащу просвет в чаще стал заметно шире и светлее, петляя между крупными стволами по относительно ровной поверхности, и Андрей признал: это действительно тропа.
Вскоре путники выбрались на расчищенный участок леса. Здесь почти не имелось валежника, не считая отдельных стволов, уже носящих следы топора – сухие деревья активно разделывались на дрова. Далеко впереди, на поляне между многовековых елей, стояла череда крупных шатров. Оттуда пахло дымом, дегтем, прогорклым жиром, смолой и наво-зом. Проще говоря – человеческим жильем.
– Дети барсука, – вытянув шею, сообщил Ченосик. – Это ведь барсучий хвост на бунчуке?
Андрей никаких бунчуков не видел и неуверенно пожал плечами. Единственное, что он мог сказать точно, так это то, что местные люди все поголовно носят обереги. Колдун ощущал свет их жизней, но никак не мог просочиться ни в одно сознание.
– Хорошего дня славному роду барсука! – крикнул паренек. – Многих детей этому стойбищу и удачной охоты!
Лесовик немного выждал, приглядываясь, потом медленно вышел на открытое место, опять чуть-чуть постоял, не спеша двинулся вперед. Андрей, не зная местных обычаев, просто держался рядом.
