Следуй по пути из лепестков персика 2 (СИ) - Ануфриева Ольга

— Отец, матушка, первый брат, так в глаза смотреть… или нет? — произнесла Наталья-Мэй, — Я не встречалась со вторым принцем, вы не так поняли, сейчас всё объясню. Просто он случайно встретил меня по пути, только сейчас, вечером, и решил проводить до дома. Времена, знаете ли, неспокойные. Я отпустила повозку раньше, — умиротворённым размеренным голосом ответила Мэй-Ната, но почему-то её слова и вербальные приёмы не особо успокаивали князя Гу.

— Мэй-эр, следовало предупредить нас с отцом, — наконец, подала голос мать. — Хорошо, что всё обошлось. Дорогой, Мэй-эр может и правда просто случайно встретилась на улице с Ли Бэй Ху?

— Она должна была избегать его, как только могла! — проговорил отец, — Посмотри в её глаза, что-то я ни на один сы не верю этой девчонке!.. Как ты посмела покинуть поместье без нашего разрешения и даже без уведомления⁈ Принесите мне розги!

«Ой-ёй-ёй, похоже, эра телесного наказания возвращается…» — панически подумала Наташа, — «Попала, как кур в ощип. Это, получается, дурацкая медвежья услуга: сначала меня из благих намерений уговорили пойти, а потом из благих же намерений придумали оправдание, которое шито белыми нитками… А ведь я хотела рассказать правду изначально…»

Когда принесли розгу, Натали ошарашено выпучила глаза: «Они что, действительно меня наказывать собираются⁈ Меня, взрослого человека⁈»

— Бить будете, папаша? — нерешительно пролепетала девушка, вспомнив фразу Шарикова из фильма «Собачье сердце». — Это не розга, это уже батог какой-то. Вы что, моей смерти хотите?

— Как ты меня назвала? Папаша⁈ — глаза отца покраснели, как у быка при виде красной тряпки.

У остальных же присутствующих «отпала» челюсть.

* * *

Наталье приходилось носиться, как ужаленной, по своему двору кругами:

— А-а-а-а-а, — лепетала она про себя.

Как-то совсем не хотелось быть битой палкой. Кто-то скажет, что это, может быть, новый интересный опыт, но не всё и не всегда хочется испробовать на себе. Проходы со двора перекрыли, потому приходилось бегать здесь, спасая от порки свою худосочную тушку. Генерал Гу, бранясь и возмущаясь, гневно бегал за дочерью с деревянным батогом наперевес:

— А ну стой, мерзавка! Смеешь отцу грубить⁈ Смеешь не выполнять распоряжения своего старшего⁈ Хочешь позора на наши головы⁈ Уж я проучу тебя! Сейчас же встань на колени и возьми ответственность за свои проделки!

Гу Баожей и Сюань Гуй Сюй бегали за министром Гу, пытаясь уговорить его остановиться и не наказывать Мэй-эр, ведь та ещё не совсем здорова.

Когда Гу Мин Мэй оказалась в опасной близости от новоиспечённого строгого отца, Мин Лан встала на колени и крепко схватила генерала Гу за ногу:

— Отец, прошу, не надо наказывать Мэй-эр! Простите её на этот раз!

— На какой раз⁈ Она что, первый раз вытворяет какую-нибудь ерунду⁈ — Гу Кай пытался вырвать свою ногу, но у него не получалось, Лан-эр держала крепко. — А-Лан отпусти меня, а то я и тебя накажу.

— Лучше накажите меня одну, отец, потому что это я во всём виновата! Это я уговорила Мэй-эр пойти на прогулку… в храм! — вовремя опомнилась и вспомнила нужное третья сестра.

Молодой человек, которого недавно спасла на улице Мин Мэй, хотел вмешаться, но девушку наказывали её старшие, поэтому всё, что он мог, это только переживать. К тому же, нельзя было пока выдавать себя, что ему уже лучше. На вечерние крики торопливо пришёл лекарь Сюань.

Генерал Гу хлестнул Мин Лан по спине этой толстой розгой, но слава Богам, не сильно, потому что Лан-эр не вскрикнула и не выпустила ногу. Это, скорее всего, было больше похоже на предупреждение.

— Стоп! — резко выкрикнула Натали, выставив вперёд руку, потому что уже устала бегать и её силы были на исходе.

От внезапного строго повзрослевшего тона и жеста Гу Мин Мэй все резко замерли.

— Давайте не будем доводить всё до крайности. Ну, это же не метод воспитания детей. Физическое насилие никогда не оправдано. Есть более гуманный способ выяснить отношения, поговорить, например, обсудить интересующие вопросы, высказать друг другу претензии. Давайте все успокоимся, — Наташа сделала успокаивающий жест руками. — Сядем и всё обсудим. Телесные травмы могут оставить непоправимые раны на психике ребёнка.

— Чего?… Что она несёт? Где она всего этого понабралась? — шокировано смотрел на неё генерал Гу.

— Давайте не будем поддаваться горячности, — тем временем продолжала Наташа, успокаивая всех ладонями, — Ведь состояние крайней возбуждённости — это же стресс и для вашего организма. Представьте только, какая травматизация для сердца.

Присутствующие люди пооткрывали от изумления рты и хлопали глазами. От таких шокирующих и некоторых ранее не слышанных слов и гнев князя Гу, что пытался сейчас понять, что с дочерью, что за слова и что с ней происходит, пропал.

— Мы же взрослые цивилизованные люди, так ведь? — спросила Ната-Мэй.

Князь Гу Кай, словно заворожённый, кивнул.

— Значит, должны цивилизованно разбираться в проблемах. Путь насилия ведёт в тупик, — Наталья с облегчением осматривала смотрящих на неё людей.

— На колени! — от входа во двор послышался голос вдовствующей госпожи Гу.

Натали, досадливо сжав губы, опустилась на землю и виновато спрятала глаза.

* * *

В итоге, побитая розгами по икрам ног, Мин Мэй в грустной раздумчивости лежала в своей кровати, а Хуан Цзао, прежняя Чун Хуа, аккуратно наносила ей мазь на ярко-красные полосатые следы от побоев. Причём, пришлось получать эти побои стоя, что было ещё более болезненным и нетерпимым.

Обе личные служанки и сестра Мин Лан постоянно извинялись за то, что уговорили Мин Мэй пойти на эту роковую встречу.

— Барышня не волнуйтесь, послезавтра ваш день рождения. Господин с госпожой и вдовствующей госпожой, приготовили вам замечательный праздник, вы всё сразу забудете, — утешающе проговорила Ци Шуй.

В дверь постучали. Когда Мин Лан открыла створки, снаружи никого не было, а на полу стояла керамическая глубокая тарелка, закрытая крышкой. Третья барышня семьи Гу ещё раз осмотрелась по сторонам и подняла с деревянного настила посуду, зашла внутрь и подняла крышку:

— Сестра Мэй-Мэй, тебе кто-то принёс десерт танъюань.

Мин Мэй вопросительно посмотрела на Хуан Цзао.

— Сладкие и ароматные шарики из клейкой рисовой муки, с начинкой в сладком имбирном сиропе, — ответила личная служанка.

— Кто же их принёс? — удивлённо поинтересовалась Ци Шуй.

— Его высочество или кто-то из домашних? — легонько улыбнулась Лан-эр, — Мэй-Мэй ты помнишь, что они означают единение, что съев танъюань всей родней, семья будет всегда вместе, жить долго и счастливо?

— Кто-то пожелал примирения и сказал этим, что всё будет хорошо, — улыбнулась Ци Шуй.

— Но это не домашние, они такие же, как из лавки «Лунный заяц», — проговорила Хуан Цзао.

Наташа опасливо покосилась на блюдо:

— Надеюсь, это не мои враги прислали, и в них ничего не подсыпали неполезного для моего здоровья.

Хуан Цзао решительно подцепила керамической ложкой. которая предусмотрительно лежала в блюде, один из маленьких рисовых шариков, желая проверить на себе наличие яда.

— Нет, ты что? Остановись! — воскликнула Гу Мин Мэй, — у меня есть способ лучше. Мне нужна тонкая серебряная игла или шпилька.

* * *

Спозаранку Гу Мин Мэй с Хуан Цзао уже поплелась на своих двоих к лекарю Сюаню, с приготовленным для него угощением. Только теперь и правда девушке стало немного тяжело ходить, и она, наконец-таки, превратилась в настоящую болезненную хрупкую красавицу:

— Бойся своих желаний… — вздохнула она.

На месте молодого мужчины не оказалось, и Гу Мэй пришлось снова плестись, только теперь в крыло, где жили слуги и где лекарь поместья лечил раненого незнакомца. Молодой барышне было просто необходимо срочно узнать один важный вопрос, который её волновал, так как отец, после совершеннолетия, хотел как можно быстрее отослать её подальше от столицы.