Алексей Переяславцев - Негатор
Улыбка.
Отец и дочь почти одинаково переменились в лице. Но, по всем признакам, отец испугался куда больше.
– Мы здесь не занимаемся незаконными делами. Но у нас есть конкуренты. Если у них будет хоть какая возможность нас уничтожить, – они пустят ее в ход.
Что есть чистая правда. А кто конкурирует – этого вам, ребята, знать не положено.
– Теперь клятва. Почтенный Сарат-ир, это ваше дело.
Почтенный был серьезен, как священник на похоронах. В руке у него был амулет – тот самый, с розовым кристаллом. Слова падали размеренно и даже торжественно:
– Я, бакалавр магии Сарат-ир, сын Харод-ира, сын Мары-ан, сим клянусь перед лицом пресветлых, что никогда не обижу ни делом, ни словом присутствующую здесь Ирину-ма, дочь…
Так, это понятно, полное имя здесь – это собственное имя плюс указание тех, чей сын или чья дочь. Пресветлые – местные боги, надо понимать.
Клятва дана. Теперь Тарек:
– Я, воин Тарек-ит, сын…
Теперь моя очередь, но сделаю по-другому.
– Я, инженер, получивший здесь имя Профессор, сын Владимира, сын Софии, сын инженера, внук инженера и правнук инженера, даю слово потомственных инженеров, что…
Разумеется, слово «инженер» я произносил по-русски. Впечатлились все, кроме Кири. Для начала никто не знал, что это за штука «инженер». И еще сильнейшее действие оказало слово «потомственный». Даже сильнее, чем я рассчитывал.
Моя новая работница собралась с духом и также произнесла клятву.
– Теперь о жалованье. Ирина-ма, тебе будут платить по три медяка в день за готовку на нас всех, также за приборку в доме и за иные домашние работы. За те же деньги ты будешь лечить любого из нас в меру своих умений. Если для выполнения своих обязанностей тебе понадобятся деньги – скажи, это обеспечу. Твоя еда – за наш счет. Одежда и обувь – твои. Жить будешь в любом доме в этой деревне, какой тебе понравится. Согласна?
Кто бы мог подумать, что это грубо вылепленное лицо способно ТАК улыбаться? Нет, я ее точно недооценил. Впрочем, проверим.
– Ирина-ма, ты умеешь считать?
– Умею, – усиление румянца. – И еще умею складывать и вычитать – до пятисот.
Очень неплохо.
– А читать?
– Тоже.
Нечленораздельное шипение от папочки. Надо это как-то сгладить.
– Раз так, твое жалованье будет четыре медяка в день. А писать умеешь?
– Да, – румянец приобретает багровость. – Но только медленно.
– Значит, пять медяков в день.
У папеньки тяжелый приступ каталепсии в соединении со ступором, отягощенным синдромом внезапного офигения. Дочка делает некое судорожное движение челюстью, будто проглатывает большой кусок мяса. Силы небесные, да это она давит в себе желание показать отцу язык! Имеет основание. Но поощрять дочернюю непочтительность не будем.
– Уважаемый, я более вас не задерживаю. Ваша дочь взята на работу, и у нее есть дело прямо сейчас.
Староста преодолевает все свои симптомы и синдромы и вываливается задом наперед на вольный воздух, даже не попрощавшись.
– Ирина-ма, я хочу звать тебя Ира, для краткости. Не возражаешь?
Кивок. Но в глазах такая щенячья радость, что вряд ли выражение согласия было полностью осмысленным. Мне показалось, что в этом состоянии она кивнула бы даже на предложение начертить диаграмму железо-углерод (квинтэссенция теории термообработки чугуна и стали) с комментариями и пояснениями.
– Ира, мы все тут голодные, потому что даже пообедать не удалось. Ты знаешь, что делать.
От таких слов радости в глазах девицы прибавилось еще на выводок щенков. Надо отдать ей должное: плиту растопила чуть ли не мгновенно, и ужин появился на столе через полчаса.
Когда вся мужская часть моей команды закончила скрести ложками по тарелкам, я встал и обратился к присутствующим:
– Ирина-ма знает свое дело прекрасно. Возражения?
Ни малейших признаков несогласия.
– Она достойна быть в нашей команде. Возражения?
Ни намека на возражения.
– Ира, я тебя благодарю за вкусный ужин, – поклон.
Мои, уловив тенденцию, тоже встали и поклонились. Бедная девочка, которую, кажется, сроду не благодарили, была на волосок от обморока.
– Да, и вот тебе аванс, – отсыпаю заранее подготовленные три серебрушки и пять медяков в подставленный передник. – Это за неделю.
Похоже, в эту ночь прекрасная половина моей команды спать не будет от потрясений. Нет, назвать ее прекрасной никак нельзя, скажем «лучшая». Тоже не очень-то подходит, прочие умеют и могут куда поболее. Пусть будет «младшая». Уж к этому эпитету я придраться не смогу. Девчонка прибрала деньги куда-то вглубь своей корзины и обратилась к зверюшке:
– Кири, это тебе.
Точно, хорошая хозяйка. Норка, до того лишь бросавшая умильные взгляды на стол, тут же закрутилась у хозяйкиных ног, все видом показывая, что готова следовать указаниям. Указания были просты и вещественны: мисочка с кусочками мяса, похоже, Ира оставила их из своей порции, еще одна мисочка с водой и некое подобие коврика неподалеку.
Так, что-то еще оставалось на сегодня. Ах да, нужен дом для девчонки. Надо бы подобрать. Я встал с лавки, в результате чего меня повело сначала направо, а когда я догадался об этом и попытался выпрямить положение, то налево. Да какая же хреновина с ногами-то?!
– Командир, что с тобой? – услышал я возглас Тарека, который подхватил меня под мышки. Вдвоем с Саратом они дотащили меня до кровати и уронили на нее, между тем как целительница метнулась к своей корзине и уже достала из нее пару кувшинчиков.
Только тут до меня дошло. Да я просто от усталости чуть не свалился. День-то был напряженный.
– Да ничего, ребята, просто мне бы выспаться, а завтра с утра за дела… – и на этом месте меня накрыл сон.
Глава 17
Сцена, которую я видеть никак не мог
– Доброго вам дня, особо почтенный Шхарат-ан.
– Что, опять интересные новости?
– Осмелюсь доложить, кое-что есть.
– Та самая парочка, полагаю.
– Отнюдь, особо почтенный. Уже не парочка. Первый, видимо, нанял работника. Во всяком случае, он ехал на двуколке, а правил третий, его я не знаю, раньше не видел. И еще кое-какие факты.
– Излагай.
– Первый как минимум еще три раза заходил к механику Фарад-иру.
– И что? – с презрительным оттенком в голосе.
– То, что этот механик делает самые дорогие изделия в городе. Ничего противозаконного, впрочем. Все три раза первый выходил с покупкой. Это факт. Первый заходил в лавку купца Карах-ита – тот торгует алхимическими реактивами, тоже ни в чем таком не замечен. Ничего не производит, это известно, просто перекупщик, но из выдающихся. У него можно достать самые редкие реактивы. Цены у него весьма высокие. От него первый унес покупку. Это тоже факт. Далее, первый два раза заходил к купцу Морад-ару. Его вы знаете, полагаю. Кроме того, второй многократно покупал разные товары на рынке, причем не торгуясь. Полное впечатление, что у него сундук сребреников. Морад-ар ничем не торгует, кроме кристаллов. Если первый купил у него кристалл – откуда у него такие деньги? Если первый продал кристалл – откуда у него такой кристалл, чтобы Морад-ар заинтересовался? И резонный вопрос: не связаны ли эти двое – третий не в счет, понятно, – с нашим происшествием? Хотя нет, и третий в счет: откуда у первых двух деньги на работника?
– Что ж, попробую сделать выводы. Первые двое раздобыли на нашей россыпи нечто весьма ценное и теперь пытаются открыть дело. Это ты хотел предположить? Так вот, не пройдет: пожелай они открыть свое дело, сделали бы это в городе. Лавку там или даже какое-то производство. Можно было бы предположить, что они где-то в глуши занялись чем-то противозаконным. Незаконное магическое оружие, например. Где визиты к оружейникам? Незаконные магические предметы, не носящие боевого характера. Где канал сбыта? Они только покупали, ничего не продавая. Ах да, верно, они продавали кристаллы Морад-ару. Предположительно. Так вот: это не запрещено. И еще один факт: наш сигнальный амулет за это время дал только один сигнал – и это был крестьянин, который честно добыл кристаллы на нашей россыпи и честно их продал. Иначе говоря, мои интересы при этом вовсе не были задеты. Что на это скажешь?
– Наипочтительнейше осмелюсь возразить. Есть еще один вид незаконной деятельности, который вы не упомянули. Незаконное проживание на вашей земле и незаконное производство на ней же.
– Факты!
– Извольте. Два раза я заметил, что первый уезжал из города примерно за три часа до захода солнца. Ехать по здешним дорогам в темноте – это мало кому нравится. Естественно предположить, что они в пределах трехчасовой езды и живут. Следовательно, в ваших владениях.
– Или во владениях моего уважаемого соседа, доктора Дорад-ора. Как раз два часа сорок минут, если шагом.
– Если ехать строго в западном направлении. А они каждый раз сворачивали.
– И ты за ними не проследил…
– …потому что на то не было получено вашего всемилостивого распоряжения. Более того, вы запретили мне это.
