Леонид Кондратьев - Продавец королевств
– Представь меня.
Чем вогнала его в ступор. В принципе еще перед началом путешествия мы договорились, что я по возможности не буду вмешиваться в дела этого мира, но знакомство со столь интересным человеком стоит того, чтобы немного поправить правила.
– Инельда Ишер. Дочь старого друга отца, о которой он попросил позаботиться.
Столь немногословное представление, сопровождаемое моим строго выверенным поклоном, именно таким, каким меня учили кланяться достойному противнику при встрече, не вызвало у собеседника никакого удивления. Он точно так же, со столь же выверенной грацией поклонился в ответ и принялся плести словесные кружева, ни на мгновение не отвлекаясь от битвы взглядов.
– Это честь, когда такой цветок соблаговолил озарить нас своим светлым посещением, и этого будет достаточно, чтобы отогнать от нас все зловещее. Поистине все в этом приюте будут озарены счастьем.
Пока старик разливался соловьем, я решила немного отвлечься и с подозрением взяла в руки тончайшей выделки чашу со странным, необычно пахнущим напитком. Если среди многочисленных рецептов светлоэльфийских дворцов я не встречала подобного столь пленительного запаха, как будто наполненного древностью и тайной, то это о чем-то говорит. Уж можете мне поверить. Ведь для любого отравителя дело чести знать все возможные блюда и напитки, для того чтобы любовно приготовленные «слезы Ллос» незаметно вплели свой вкус и аромат в исходную палитру. Сделав осторожный глоток, я с наслаждением закатила глаза, отдав должное столь замечательному напитку, капля которого буквально взорвалась у меня во рту невообразимым богатством аромата и вкуса. Подождав несколько мгновений и усилием воли сдержав волну наслаждения, предательски пробежавшую по моему телу, я еще раз благосклонно наклонила голову.
– Поистине, даже смерть после чаши этого напитка будет достойна императора…
Столь неосторожные слова, заставившие Олафа дернуться, явно потрафили этому старику, заставив его расплыться в наполненной медом улыбке, впрочем, никак не сказавшейся на прячущейся в глубине глаз стылой, наполненной колотым льдом тьме.
– Ваш недостойный собеседник впервые встречает столь тонкую и высокую образованность, сочетающуюся с необычной красотой, достойной небес. Если будет позволено ничтожному такое сравнение, вы, молодая леди, напоминаете мне незабвенную Цзян Цин в те времена, когда цветок ее юности еще только распустился. – Видимо, та особа, с которой в довольно поэтической форме меня попытались сравнить, действительно сильно запала старику в душу. При упоминании ее имени его глаза даже на мгновение затуманились. – Чем же старый вдовец может отплатить за появление в его жилище такой глубокой обворожительной красоты?
Сделав еще один глоток и спрятавшись за чашей, я стрельнула взглядом в сторону Олафа, внимательно, хотя и несколько напряженно слушающего нашу беседу со старым контрабандистом и представителем одного из самых крупных преступных сообществ этого мира. Конечно, в каждом болоте водятся свои лягушки, но, пообщавшись с этим вот милейшим старичком, могу сказать, что по силе воли и ясности ума он даст фору любой темноэльфийской матроне и большинству человеческих властителей. Впрочем, на таких местах дураки не выживают. Теперь понятно, где Олаф прошел тренировку, после которой он иногда с такой ухмылкой смотрит на ужимки придворных и знати.
– Многоуважаемый Лю, так уж случилось, что багаж этой юной леди был утерян. Но это не было бы большой бедой, если бы не потеря паспорта…
«Старичок сделал для меня все, о чем просил его Олаф, – лениво думала дроу, рассматривая виднеющийся за окном пейзаж необычайного города, равного которому ей не доводилось видеть никогда в жизни. – И полагаю, не будь его рядом, попробовал бы сделать еще кое-что, несмотря на возраст. Чем-то я его зацепила, несмотря на прожитые человеком годы. А может, и благодаря им. Представители данной расы в старости, бывало, начинали ценить исчезающую потенцию выше, чем собственную жизнь и честь».
– Идем! – Прервавший воспоминания грубым рывком Олаф, буквально пышущий недовольством, явно был зол. А рука его рефлекторно цапала место у пояса, где обычно висел пистолет. Но сюда оружие взять он не решился. Сказал, моветон. И что здесь никто перестрелки устраивать не будет.
«Что-то случилось? – невинно уточнила Инельда, сканируя пространство и переходя на ментальную речь. Телепатия никогда не была ее коньком, но уж передать мысли при тактильном контакте смог бы почти любой темный эльф. – Оружие, почти все, мне пришлось оставить в номере, снятом в гостинице, высотой не уступающей иным наблюдательным вышкам, но здесь смотрящейся карликовой халупой на фоне некоторых зданий. Два отравленных лезвия под ступнями туфель не в счет. Но ведь есть же еще магия…»
«Цыц! – мысленно Олаф буквально кричал. – Здесь цивилизованное общество! И представители больших шишек. Попробуем хоть гавкнуть на них – черта лысого нам кто чего продаст. В натуре!»
«Что значит последняя фраза?» – холодно уточнила дроу, взбешенная тоном своего спутника. Будь он менее нужной темной эльфийке персоной – уже мог бы и поплатиться за свою грубость. К примеру, глазом. Или двумя.
«Сам точно не знаю, – буркнул человек, понемногу успокаиваясь. – Просто так все время говорил один мой знакомый русский прапорщик. Парень хороший, в меру честный и материально обеспеченный на высшем уровне, но живет он… Далеко – это мягко сказано. Да и золотом вряд ли примет. У него на родине с его реализацией большие сложности. Хотя вроде и добывают благородные металлы много где. Дикая страна!»
«О нем – потом, – твердо решила Инельда, слегка сжимая кожу Олафа своими когтями и слушая его недовольное шипение. – И не надо таких рож корчить, я тебе даже кровь не пустила! В чем у нас проблемы здесь и сейчас?»
«Маньячка, – мысленно констатировал ее спутник. – Но красивая. А также нежная и ласковая. Когда связанная. Не надо было сети убирать, без них ты сразу меняешься к худшему».
«Сам виноват, – фыркнула девушка и слегка ослабила свою хватку. Темные эльфы ценили тех представителей иных рас, кто мог их убить без всяких для себя негативных последствий, а даже с некоторой выгодой, но все-таки решил оставить дроу в живых. Не понимали, как правило, но ценили очень высоко. Ибо ради возможности ощутить свою спину надежно прикрытой согласны были пойти на многое. Сородичам ведь такого не доверишь. Во всяком случае, без риска оказаться преданным в любой момент. Да и нельзя сказать, что Инельде совсем не нравился Олаф и то, чем они с ним время от времени занимались. Скорее уж наоборот. Все-таки она была молодой и здоровой женщиной. А в постель к дроу мужчины попадали не просто редко, а очень редко. – И не уходи от темы».
«Я попросил слишком многое сразу, – пояснил торговец оружием. – И это заставило возможных партнеров… насторожиться. Мелкие партии всевозможных пистолетов, автоматов, гранат и прочей подобной чепухи их не особо волнуют. Любая профессиональная армия раскатает вооруженную подобным мусором необученную толпу, все равно какой численности, в тонкий блин. Но зенитно-ракетные комплексы, противотанковые гранатометы и бронетехника, пусть даже устаревшая лет на двадцать, – это уже совсем другой коленкор. Ими можно при желании навести некоторого шороху. К примеру, уничтожить ядерную станцию. Уронить самолет президента. Разнести вдребезги здание правительства какой-нибудь страны, устроив неожиданный десант из неприметного сухогруза или авиалайнера и набрав бойцов-смертников. Взорвать саммит «большой шестерки», или как там правильно называется слет лидеров мировых держав».
«Хорош, – мечтательно подумала о своем спутнике Инельда, скрыв от него свои мысли. – Чувствуется, может все перечисленное. Или хотя бы примерно представляет, как это сделать. Я, конечно, не понимаю, о чем именно он толкует, но сразу видно – танец смерти, развязанный им, будет восхитителен и унесет не одну тысячу жизней. Достойный выбор, за неимением лучшего… Лучшее, как всегда, досталось светлым. Обидно. Хотя, может, пусть она довольствуется императором моего родного жалкого примитивного мирка? А мы с Олафом, опираясь на мощь построенной там империи, попробуем захватить себе этот. Если все будет хорошо».
«В общем, говоря политическим языком, мне был выражен вотум недоверия, – печально признался человек, даже не подозревающий об амбициозных планах идущей с ним бок о бок девушки. – И пока не скажу, куда именно пойдет мое оружие, причем с предоставлением гарантий, что оно отправится именно в заявленное место, никто ничего толкового не продаст. Разве только мелочь какую. Или вообще старье несусветное, видевшее не то что Гитлера, а даже и самого Наполеона!»
